Безупречная репутация. Том 1 - Маринина Александра Борисовна. Страница 6

– Ну да, а ты услышала и утерлась, – фыркнул Латыпов. – Настойчивее надо быть, девочка, изобретательность проявлять, фантазию, а не вот это вот тупое «я спросила – он ответил». Иди звони снова, добивайся своего, не хочет по телефону общаться – поезжай по адресу, звони в дверь, карауль возле дома хоть сутками напролет, но сделай две вещи, две самые простые вещи: выясни причину, по которой он передумал, и устрани эту причину. Либо сама устрани, либо пообещай любую помощь в ее устранении. Всё, больше от тебя ничего не требуется.

– А может, вы сами попробуете, Николай Маратович? – дерзко спросила Леся. – У вас и опыта больше, и веса в компании, ваше имя как одного из продюсеров всегда стоит в титрах наших сериалов, а я – никто.

– Ладно, – буркнул Латыпов. – У подъезда торчать, само собой, не стану, а если договоришься с ним о встрече, подъеду вместе с тобой, так уж и быть, покажу тебе мастер-класс, как надо работать с авторами.

Откровенно говоря, он и сам собирался предложить поучаствовать в переговорах, уверен был на сто процентов, что сможет добиться результата, причем минимальными усилиями. Никогда еще такого не было, чтобы у Латыпова что-то не получилось. Но самому проявлять инициативу как-то не к лицу, пусть девчонка попросит, а он милостиво и снисходительно согласится. Так будет во всех отношениях лучше. Пусть позвонит этому странному Кислову и скажет, что один из руководителей «Старджета» хотел бы с ним переговорить. Конечно, линейный продюсер – далеко не представитель руководства, но откуда автору это знать? Леся права, его имя действительно мелькает в титрах всех продуктов, выпущенных компанией за последние годы, а разбираться и вникать в детали никто не станет.

С отказом автора от экранизации Николай Маратович Латыпов сталкивался впервые, поэтому наработанных аргументов у него в голове не было. Когда Леся ушла на новый раунд телефонных звонков, он принялся мысленно прикидывать, что сказать и как сказать, чтобы задуманное получилось быстро и безболезненно. Примерно через полчаса ему показалось, что найдены эффективные и безошибочные ходы, и Латыпов уже предвкушал впечатление, которое произведет на бестолковую протеже генерального продюсера легкая и красивая победа. И тут снова появилась Леся.

– Он отказывается встречаться.

– Ты сказала, что с ним хочет переговорить руководство компании?

– Сказала. Он все равно отказывается. Категорически.

– Грубил? Хамил? – поинтересовался Латыпов.

– Нет, разговаривал очень вежливо, но твердо.

Это плохо. Разум и эмоции редко находятся в равновесии, обычно перевешивает или одно, или другое. Если бы грубил и хамил, можно было бы надеяться, что автор находится под воздействием сильных негативных эмоций, и тут были хорошие шансы справиться с задачей. Для этого требовалось всего лишь выяснить причину и устранить ее, тогда эмоции улягутся и решения, принятые под их влиянием, переменятся. Если верить Лесе, Кислов вежлив, спокоен и тверд, и это означает, что эмоции ни при чем. Он пришел к взвешенному и обдуманному решению.

Но почему? Что может заставить автора откровенно слабого и никому не известного произведения отказаться от экранизации, которая принесет ему популярность, сделает имя, позволит издаваться не за свой счет, а за гонорар?

И как быть теперь с репутацией «вечного победителя», поставленной под удар? Не говоря уж о финансовой стороне вопроса…

– Иди, – хмуро проговорил Латыпов. – Я подумаю, что можно тебе посоветовать.

И он действительно начал думать. Но только не о том, что можно посоветовать редактору Лесе, а о том, что предпринять, чтобы всё получилось так, как ему хочется. Проигрывать Николай Маратович решительно не умел.

Минут через десять напряженных размышлений он вдруг вспомнил мини-сериал, сделанный «Старджетом» в прошлом году. Четыре серии по книжке Татьяны Томилиной, детектив. Автор, как ему помнилось, была очень приятной теткой, в работу над сценарием не лезла, не требовала привлекать ее к участию в подборе актеров и вообще никак не мешала, появлялась только тогда, когда ее приглашали: на первый съемочный день, когда по традиции билась тарелка и осколки раздавались на память, на «экватор», знаменовавший день, когда процесс съемок переваливал на вторую половину, да пару раз на натуру, когда снимали на улицах столицы. Каждый раз Томилина появлялась в сопровождении мужа, и вот этот муж как раз Латыпову и нужен сейчас. У него, как помнилось Николаю Маратовичу, есть собственное частное детективное агентство.

Латыпов взял телефон, нашел в записной книжке номер Томилиной и решительно нажал на зеленую кнопку.

Каменская

Доносившиеся из-за приоткрытой двери звуки казались плоскими, словно придавленными, без обертонов: в комнате отдыха кто-то смотрел кино при помощи гаджета – то ли телефона, то ли планшета. Пистолетные выстрелы почему-то напоминали Анастасии Каменской треск, который издают тараканы, если наступить на них ботинком. «Фу, какие бредни лезут в голову», – недовольно поморщилась она. Тараканы. Почему? В их прежней квартире тараканов никогда не водилось, да и в новом жилище эти постояльцы пока не появлялись. Откуда в Настиной голове взялся образ таракана – непонятно, проблема совсем неактуальная.

Очень хотелось есть, да и время обеденное. Настя заглянула в комнату отдыха и убедилась, что все правильно: в наличии и Михаил Доценко, и телефон у него в руках.

– Мишаня, я в харчевню за едой сбегаю. Тебе принести что-нибудь?

Михаил со вздохом нажал на значок паузы.

– Вот и дожил я на старости лет… Сбылась мечта идиота.

– А поконкретнее?

– Когда я был зеленым опером, то смотрел на тебя, как на божество в хрустальной башне, по имени-отчеству называл, трепетал весь с ног до головы. А теперь я над тобой старший по должности, обращаюсь к тебе на «ты» и имею право тобой помыкать, а ты, Настюха Пална, сама предлагаешь мне принести пожрать. И чем я заслужил такое счастье?

– Ничем, – улыбнулась Каменская. – Твое счастье является следствием моей бесхарактерности, и твоих личных заслуг в этом нет ни на грамм. Короче: тебе пищу принести?

– Ну уж нет, – Доценко легко поднялся с низкого кресла, в котором сидел, вытянув ноги, – вместе пойдем. Конечно, соблазнительно погнать тебя, как холопку с поручением от барина, но моя наглость еще маленькая совсем, до таких размеров не выросла.

Входная дверь в офис находилась справа от комнаты отдыха, но Настя в коридоре повернула налево.

– Ты куда? – удивился Доценко.

– Спрошу у Владика, может, ему что-нибудь принести.

– Настюха, наш с тобой шеф давно уже обедает в «Кубышке».

«Кубышкой» сотрудники агентства «Власта» называли ресторан, располагавшийся в доме напротив. Вообще-то официальное название у заведения было вполне благозвучным, но кто-то когда-то бросил слово, и оно мгновенно прижилось, бог весть почему.

Владислав Стасов ушел обедать, не пригласив с собой ни Мишу Доценко, ни Настю. Это было странным. Они друзья, они знакомы больше двадцати лет, через многое прошли вместе… Да и не любит Владик сидеть за столом в одиночестве, это давно известно, даже принесенный из дому бутерброд не может сжевать без компании. Доценко поймал ее недоумевающий недоверчивый взгляд и пояснил:

– Он с Таней обедает. У них какая-то деловая встреча.

– А-а, – протянула Настя, – поняла.

Что ж, обед с любимой женой – это святое. Только все равно странно, что Стасов ушел молча, ничего не сказав. Мишаня женат на сестре Таниного предыдущего мужа, давнего, который еще до Стасова был, так что является фактически членом семьи. И все они – Стасов, Татьяна, Миша Доценко и Настя Каменская – близкие люди, знающие друг друга с незапамятных времен, работавшие вместе. Конечно, у супругов должны быть моменты романтических порывов, когда хочется просто побыть вдвоем, и незачем искать в обычном посещении ресторана какое-то второе дно, но ведь Мишка сказал, что встреча деловая…