Науа-Ацтек (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator". Страница 56

Разубеждать Ос никого не собирался, да и несущественно это. Важнее то, что объяснение имело успех и испанцы, какими бы прожжёнными вояками ни были, но осознали серьезность подхода Освальда к решению проблем.

А дальше был поход обратно. Обратный путь занял гораздо больше времени, так как победители «облегчили» город на десятки тонн ценностей. Во время одного из ночных привалов, у Оса сложился интересный разговор со стариком Пабло и Маркосом.

— Пабло, старина, расскажи-ка мне ещё разок про Испанию… — попросил Ос, задумчиво глядя в пламя.

— Да что рассказывать-то? — проворчал старик для проформы. — Ну, ладно, слушай… Это история о том, как воевал против Месты. Знаешь, что такое Места? Ха, да откуда тебе знать! Места [32] — это свора обнаглевших дворянчиков, которым какой-то там король три сотни лет назад дал единоличное право на перегон скота куда захочешь. Мой дед, царствие ему небесное, занимался скотоводством, мой папаня тоже занимался — это было нашим семейным делом. Но затем одному подлому дворянчику, Хименесу де ла Кайда, сыну знаменитого идальго Роберто де ла Кайда, захотелось начать своё дело. Но, мои слова подтвердит Маркос, иные дворянчики просто не умеют начинать дело, предпочитая отнять его у честного труженика. И этот вы№%ядок Хименес решил отнять наше дело! Бумаги он оформил быстро, вступил в Месту даже не обладая скотом, Маркос, скажи, у этих знатных всё быстро получается! Ворон ворону глаз не выклюет! В ратуше грамоту получил, на пастбище наше, понимаешь, Освальдо?! На землю, которую мой прапрадед у мавров кровью взял!

Старик Пабло закашлял. Ос предупредительно передал ему бурдюк с пульке.

— Хам-хам-кхам. — по-стариковски откашлялся Пабло и глотнул пульке прямо с горла. — Кхам! Грязное дело затеял этот подлец… Три месяца приходил со своими людьми, требовал покинуть его землю, а потом жалобу в Сарагосу отправил, герцогу нашенскому. Прибыл сановник с отрядом солдат… Вот так мы и стали бездомными и неприкаянными. Правда, вдвоём с отцом в ночь перед уходом перерезали всех овец и сожгли хлев. Так-то мы знали, что у хренова Хименеса был план захвата нашего скота при перегонке на рынок, но… мы поступили умнее. Ни нам, ни ему. И поделом. Что толку от пастбища, если на нём некого пасти? Денег у этой паскуды больше не было, поэтому погорел он, а земля наша ушла за долги. Я встретил его потом…

Тут Пабло замолк, оглядевшись, затем вспомнил, что вообще-то находится в плену у диких индейцев, поэтому продолжил:

— Это было в Гранаде, в тысяча четыреста девяносто втором году. Я тогда был конюхом сеньора Маурисио де Аларкоса, это был, казалось бы, обычный день из сотен дней осады, но тут я увидел эту паскуду… Доспех бедный, меч из паршивой стали, в глазах обреченный страх… Я проследил, где он разместился, а ночью, отпросившись у сеньора де Аларкоса, пробрался в палатку к Хименесу и зарезал эту суку отцовским ножом…

Это был первый убитый мною, потом их было много, но Хименеса я запомню на всю жизнь. До этого, я семь лет работал где мог, кем мог, отец не выдержал испытания тяготами — умер в устье Гвадалеты… Я отомстил. И вы первые люди, кому я рассказал эту историю.

— Что ждало бы тебя за это на родине? — спросил Ос с любопытством.

— За убийство знатного человека, пусть и такого гнилого, положена смерть. — ответил за старика Маркос. — Но здесь Новый Свет, старые грехи остались в Европе.

— Зато сколько мы накопили новых… — посетовал старик Пабло. — Зачем ты спрашиваешь про Испанию, Освальдо?

— Хочется посетить эту благословенную страну. — ответил Ос честно.

За гипотетическую возможность переноса гриппа Ос не опасался. Испанцы и сами с успехом справятся с этой тривиальной задачей — корабли не могут не ходить, а значит, когда-нибудь сложится неизбежная цепочка неудачных передач, которая протянется до прибытия в Старый Свет. И тогда… Ос никогда не простит себя. Надо было прострелить себе голову в самом начале, а теперь уже поздно. Джинн выбрался из бутылки и растворился в воздухе.

Ещё Ос кое-что помнил из медицинских проспектов, время от времени раздаваемых в полиции: в виде высохшего аэрозоля, вирус гриппа может выживать посреди комнатной пыли в течение четырёх-пяти недель. Сценарий предположить несложно — даже если зараженных изолируют или выкинут за борт, они успеют «накашлять» достаточно, чтобы вызывать вспышки в течение всего путешествия. А может быть и совершенно иначе — в виде зараженной пыли вирус тихо пропутешествует полтора месяца, коих достаточно для достижения Канарских островов, а затем, при разгрузке корабля, ворвётся в лёгкие моряков, чтобы разнестись дальше по Канарам. И ведь за время инкубационного периода они успеют добраться до Испании, откуда грипп начнёт свой кровавый вояж по Европе.

Но Ос не стал зацикливаться на этих мыслях. Надо было стреляться в первый же день, но у него об этом тогда даже мысли не возникло.

«Если бы я только знал». — мысленно посетовал он.

— Ничего благословенного в Испании нет. — промолвил Абаррэйн Иньяки Сорионе, один из пленных испанцев.

То есть, для местных он был одним из пленных испанцев, но как понял Ос, Абаррэйн — баск. Он изначально оставался в Метцтитлане, но вызвался сопроводить продовольственный обоз до ушедшей армии. Бегства испанцев никто не опасался — бежать им некуда. Шансы на то, что удастся преодолеть такое расстояние до берега не обладая никаким оружием и иммунитетом от всех болезней, стремятся к нулю. А ведь ещё надо как-то преодолеть море. В итоге, было принято решение не держать испанцев в заточении, а позволить им приносить пользу. Кузнец Давид служит прекрасным стимулом — в его покоях хранится около шестидесяти килограмм золота, что является половиной его веса. Ос держит слово, а его слово держит испанцев.

— Ты же баск, тебе не понять. — ответил на это Пабло. — Знаю я вашего брата… Вечно хотите какой-то свободы и независимости… От чего?

— Ты только что рассказал свою историю, Паулу. — Абаррэйн недобро уставился на старика. — У нас такого не было. Пока кастильцы не пришли.

— Ребята, вижу, к чему может привести этот разговор. — встал с бревна Ос. — Здесь и сейчас ваши склоки совершенно не важны. Старый Свет остался за Океаном. Не надо тащить старые проблемы в Новый Свет. Здесь их всегда хватало и без европейских проблем.

Пленные замолкли. Стал слышен треск поленьев в костре.

— Освальдо прав. — произнёс наконец старик Пабло. — Незачем ругаться из-за того, что мы не можем изменить. Но как ты представляешь себе путешествие в Испанию, Освальдо?

— Нужны корабли и экипажи. — ответил Ос. — Есть среди вас моряки?

— Мы солдаты, а не мореплаватели. — покачал головой старик Пабло. — Но в Веракрусе оставалось довольно много моряков.

— Сейчас их там не очень много, я так полагаю. — Освальд задумался.

Корабли раздобыть не большая проблема. В крайнем случае можно смастерить что-то суррогатное и добраться на этом до Кубы, а там кораблей всегда в избытке. Правда, в этом случае за них придётся сражаться.

Испанцев Ос не боялся. Их сейчас очень мало, настолько, что можно брать числом. Даже если один испанский конкистадор будет стоить трёх воинов в бронзе, это всё равно будет считаться выгодным разменом. Метрополия далеко, а настоящих конкистадоров всегда было мало.

Но до прямых столкновений с испанцами ещё очень далеко — Мексика находится в хаосе безвластия, нужно помочь Метцтитлану покорить её. И только после этого следует задумываться о закрытии испанского вопроса. Если они сами не надумают придти в Мексику, конечно же.

— Следующая твоя цель — Веракрус? — поинтересовался преувеличенно равнодушно старик Пабло.

— Само собой. — подтвердил его догадку Ос. — Мы же обсуждали с тобой наличие там коров, насколько я помню.

— Запамятовал, давно это было… — пожаловался Пабло. — Возьмёшь нас с собой?

— Только пару человек. — ответил Ос. — Мне нужно будет обсудить капитуляцию города с официальным представителем вице-короля, но я даже не знаю, как он выглядит.