Влюбить тебя (СИ) - Невеличка Ася. Страница 17
Да-да-да! Вопрос не в бровь, а в глаз! Ну же, мама?
- Я вполне могу пожить тут, приглядеть за квартирой.
Мама даже не посмотрела на меня.
- Ей еще учиться три года. Если сейчас недоглядеть, бросит университет, залетит от какого-нибудь бомжа по большой любви, а дальше жизнь под откос. Нет, девоньки. Выучу, помогу найти работу, может Максим поможет, сейчас же устроил к себе, вот тогда пусть зарабатывает и живет сама, где хочет. А пока будет жить со мной.
Я вздохнула и погрустнела. Мне хватило минутной паузы, чтобы обустроиться в нашей квартире, выкинуть все пыльные цветы и завести котенка. Но у мамы были другие планы. Надеюсь только меня поселят подальше от их спальни, с отдельной ванной, где я буду предаваться разврату, рассматривая фотографии Макса в инстаграме.
Глава 6. Неохваченные квадратные метры
Светлана
- Он – кошмар, какой злой. Не входи.
- Убьёт? – я застыла перед дверью его кабинета.
- Может.
- А что случилось то? – я присела к встревоженной Марине, отставляя стакан с кофе.
- В общем, новый арендатор тянет время с договором, не хочет вносить аванс, а Максим Денисович уже перемещает арендаторов, и те грозятся расторгнуть договор, с санкциями. Сегодня с утра отнесла ему три претензии.
- До пончиков? Вот ты не дура? Эх, Маринка-Маринка, детей хочешь, а сама головой не соображаешь. Плохие новости приносить надо после обеда! Открывай дверь, пойду нас спасать.
Но это я перед Мариной такая храбрая, на самом деле, входя в кабинет Макса, меня трясло не по-детски.
- Привет…
- Что еще?!
Ого, вот это голос у него, чуть окна не повылетали.
- Кофе.
Он зыркнул в мою сторону, так что я решила быстро закончить и смыться.
- И пончики, - поставила перед ним. – А про переезд и маму позже поговорим.
Я почти скрылась за дверью, когда донеслось его:
- Стоять!
С тяжелым вздохом оглянулась и, повинуясь жесту, вернулась к столу.
- Что с переездом?
- У нас был женский консилиум…
- Что у вас было?
- Почему ты так удивляешься? Может ты привык решать проблемы в одиночку, но всем известно, одна голова – хорошо, а две – лучше.
- Ты мне про головы не втирай. Я родился с двумя, цыпа. Так что решили две ваши головы?
Я сильно покраснела при его не самой тактичной шутке и при своем не самом скромном воображении, но раз уж он заинтересовался, то надо предупредить.
- Не две, сразу предупрежу. Четыре.
Мне кажется, численное преимущество женских голов над его природными мужскими, произвело на него впечатление, он даже мой кофе отставил.
- Вот с этого места поподробней.
И я рассказала, вкратце конечно, про женский сбор и мое вынужденное вранье.
- Но у меня действительно клининговая служба приезжает и убирается, раз в две недели. Я не так часто дома появляюсь, чтобы каждую неделю мыть. Но если от тебя, хрюшки, будет много пыли, то приедут и будут чистить раз в неделю. Вообще не проблема.
- Я рада, что вопрос с хрюшками так легко решается.
- Надулась? – удивился он. – Но я же образно…
- Просто теперь, когда мы выяснили, что проблема с грязью так легко решается, мне тем более не понятно, почему мне нельзя котёнка?
Ну вот зря я про кота. Только что налаженное настроение снова портилось.
- Света, котята и любая другая живность, требуют ответственности и заботы. А я пока не заметил у тебя даже признаков самовыживания. Ты совершенно зависимое существо. Пусть финансово, что я мог бы понять и принять. Но эта твоя детская связь с Ириной… Для меня непонятна. Ты слишком инфантильная, чтобы о ком-то заботиться. Так что сначала повзрослей, потом думай о котятах.
Мне стало так обидно, что я совершенно наплевала на его настроение, встала и пошла на выход, проигнорировав приказ вернуться. Инфантильная, значит? Да много он обо мне знает!
Очень удивилась, когда Макс нашел меня в обед и повел в свое бизнес-кафе кормить.
- Расскажи мне о маминых подругах подробнее. Кто они, чем живут. Все, что о них знаешь.
Мне кажется, я тот еще рассказчик. Всего в двух словах сказала о Лене и Нине и полчаса вливала ему про маму-Дашу, про ее семью, детей, и что я у ее дочери крёстная.
Макс в какой-то момент перестал есть и просто слушал, задавая вопросы.
- Ты жила у нее?
- Да, не все время, конечно, но когда мама уезжала на свои сессии, я перебиралась к маме-Даше. А летом они забирали меня на дачу. Она как раз после беременности с малышкой сидела, и я все три года с ними провела.
- По-онятно, - протянул Макс. – А Лена и Нина? Почему они без семьи?
- Нину никто не ценит, хотя она большая и добрая, но мне кажется, у нее завышенные требования к мужчинам. Ты не думай, у нее полно отношений, но ни одни в серьезные не перешли.
- Лена?
- О, Лена феминистка! Ей одной хорошо и свободно. Мужчины ее только стесняют.
- То есть, у нее отношений нет?
- Хм-м, может и есть, но при мне она о мужчинах никогда не говорила…
- И все три подруги оказывают на Иру сильное влияние?
Тут я насторожилась. До этого вопроса, мне казалось, мы просто говорим о маминых подругах, как если бы я Максу рассказала о своих. Не то, чтобы их у меня много, но например про Верку я могла бы рассказать.
А вот теперь его интерес к разговору не казался таким уж невинным, он явно пытался что-то разведать.
- Ну-у… Они ее близкие подруги.
- Это я уже понял, цыпа. И каждая со своими не вытравленными тараканами.
- Нет у них тараканов. А хочешь узнать подробности, спроси лучше маму.
- Обязательно спрошу. Наелась? Беги работать. Вечером отвезу домой.
- Ты у нас останешься?
- Посмотрим.
И до вечера я бегала как угорелая, принесла еще две претензии и стала свидетелем, как Макс разбил об стену вазу.
- Ну ты псих.
- Цыпа, лучше беги!
Вечером в машине все еще чувствовался его расшатанный темперамент, он резко стартовал с места, резко тормозил на светофоре, что я каждый раз вжималась в кресло от ожидаемого неминуемого столкновения, а потом на полной скорости завернул на нашу улицу, подрезав ехавший навстречу внедорожник, нас занесло и только тогда Макс остановил машину, крепко схватив руль.
- Как ты? Нормально? Испугалась?
Я подняла на него глаза, не зная, что сказать, а в следующий момент он схватил меня за плечи и перегнул к себе, прижимая к груди, а другой рукой грубо поглаживая и целуя в волосы.
- Я дурак, прости, блядь, прости…
Я вцепилась в пиджак дурака и, как размазня, разревелась. Да, пусть примет за испуг и чего-то там еще, но я рыдала из-за хреновой ситуации, в которой мы не можем быть вместе. Я не могу поднять лицо и подставить губы, он не может наклониться и поцеловать. И сейчас, вместо этого, я хватаюсь за отвороты пиджака, мну рубашку и с жадностью вдыхаю запах этого мужчины. Не утренний свежий, парфюма смешенного с лосьоном для бритья, а настоящий, жесткий, грубый и губительно сексуальный.
- Маме не скажем? Зачем ее зря беспокоить? А я буду осторожнее, обещаю.
Нехотя я отлипла от его груди, все еще шмыгая носом, и с благодарностью взяла протянутый платок. Черт, в него даже шмыгать жалко, стирать придется, а платок пахнет им. Какая же я размазня!
Максим
Ирины дома не оказалось.
- Не психуй, раздевайся, сейчас я что-нибудь на ужин придумаю.
Света уже переоделась в свои короткие шорты, повязала фартук, скрыв торчащие соски, и как настоящая хозяйка орудовала ножом, каждую секунду рискуя оттяпать себе пальцы.
- Да кто так режет? – не выдержал я, вставая у нее за спиной и перехватывая руки. – Смотри, огурец держишь пальцами параллельно ножу и отмеряешь толщину слоя. Вот так…
Света напряглась и притихла, позволяя мне орудовать ее пальцами и ножом.
- Так безопасно, видишь?