Пятое правило василиска (СИ) - Платунова Анна. Страница 22
— Ух, совсем уже не болит! — радостно сообщила Милли спустя несколько минут.
Она потрогала плечо, куда воткнулось отравленное жало, но рана уже затянулась, остался только небольшой рубец. Нимфа села и осмотрелась. С отвращением поглядела на каменное изваяние. Потом заметила обрывки листа с заклятием. Растерзанные ударами жала, они разлетелись по всему залу.
А ведь если бы не саркерт, Стейн до сих пор, наверное, не вышел бы из круга…
— Стейн!
Эмилия тронула василиска за руку.
— Пойдем домой, Стейн!
И только сейчас заметила, как тяжело, хрипло он дышит, на лбу выступила испарина, а рана на груди и не думает затягиваться.
— Стейн! Стейн! Что с тобой?
Эмилия судорожно посчитала потраченные василиском капли яда. Три он отдал ей и еще одну потратил только что. Одна должна остаться в запасе. Почему же рана не залечивается?
— Стейн! Миленький! Посмотри на меня! Ты же не весь яд потратил!
Стейн приоткрыл глаза и попробовал сфокусировать взгляд на Эмилии.
— Никсы… — тихо сказал он. — Укусили Эверли.
И усмехнулся.
— Вот такая непруха.
Точно! Милли совершенно забыла про тот случай! В голове как наяву прозвучал голос магистра Кирена. «…и тогда никс прокусил ему запястье. Я говорю: не вопите, студент Эверли, трупный яд убьет вас не сразу. Сейчас мы попросим студента Ориса вам помочь…»
— О нет, Стейн! Нет, нет, нет! Вставай, мой хороший! Держись за меня! Мы выберемся!
Стейн улыбнулся, точно веселой шутке.
— Нет, Милли… Но, может, это и к лучшему…
— Глупости! Не смей сдаваться!
Эмилия дергала и тормошила Стейна, но было ясно, что он не может даже приподнять головы. И тогда она легла рядом, положила голову на плечо василиска и беззвучно заплакала.
— Ну зачем ты! Отдал последнюю каплю! Бестолковый, упертый… Какой же ты упертый, Стейн!
— Можешь записать в свой списочек.
Стейн пытался шутить, наверное, чтобы еще сильнее не пугать Милли.
— Какой списочек?
— Ну какой ты там составляешь про василисков? С правилами…
Он поморщился и еще сильнее побледнел, улыбнулся сквозь силу.
— В прошлый раз был пункт четвертый, если не путаю? Зачем, спрашиваешь, я отдал эту несчастную последнюю каплю? Записывай…
Стейн хотел, чтобы сказанное им звучало иронично, но Милли чувствовала, что на самом деле он пытается сообщить ей сейчас что-то очень серьезное, важное для него.
— Пятое правило, Милли. Лучше умереть самому, чем позволить погибнуть тому, кого…
Мышцы Стейна свело судорогой, и он потерял сознание.
18
— Стейн! Очнись! Очнись, пожалуйста! Не сдавайся!
Милли била его по щекам, пытаясь привести в чувство, но голова Стейна безжизненно моталась, как у тряпичной куклы.
Дорого бы отдала сейчас Эмилия за то, чтобы флакончик с ядом по-прежнему был в кармане. Она даже подумала о том, что может сбегать за ним и вернуться к Стейну, но вспыхнувшая надежда почти сразу угасла. Стейн слишком плох, он не дождется ее возвращения, умрет в одиночестве. И некому будет держать его за руку.
— Ну как же ты так… Я останусь рядом, — прошептала Милли и переплела свои пальцы с его, дав себе обещание, что не бросит Стейна, даже если на нее кинется десяток чудовищ.
Правда, тут же пожалела о том, что вспомнила о тварях. Не буди лихо, пока оно тихо. Словно в ответ на ее мысли, раздался шорох раскатившихся камешков, а следом… Вздох? Милли плотно сжала губы, чтобы не закричать, и стиснула пальцы Стейна. В случае необходимости она закроет его собой — вот и вся защита.
— Стейн… — прошелестело по залу. — Стейн…
Эмилия пискнула, не понимая, что происходит. Нечисть научилась разговаривать? Или галлюцинации начались?
— Не бойся, — произнес тот же голос, он уже окреп и сделался вполне различим.
Женский голос. И очень знакомый. Эмилия вскинула голову и вздрогнула. Этого просто не могло быть, но, если глаза ее не обманывали, в центре каменного круга стояла хрупкая девичья фигурка. Походная куртка разорвана на рукаве, волосы растрепались от быстрого бега, а на шее по-прежнему сапфировое ожерелье.
— Это неправильно! — крикнула Милли. — Ожерелье передали Стейну!
Призрак рассмеялся, но вовсе не зло, будто Эмилия была одной из ее студенток, испуганных, надо сказать, студенток, и придется как-то ее взбодрить.
— Ожерелье… Оно всегда со мной, в моей памяти, — улыбнулась она. — Не бойся, хомячок.
У Милли глаза полезли на лоб. И она туда же? Как это понимать?
— Вы… Все время были рядом со Стейном, да? Слышали все, что он говорит.
Призрак покачал головой, на этот раз печально.
— Увы, нет. Я была слишком далеко. А хомячком я звала Стейна, когда он был малышом. Он и сейчас малыш для меня… Стейн? Почему он на меня не смотрит?
Девушка подошла к краю и встревоженно поглядела на сына. Она будто оперлась ладонями о преграду, словно каменный круг ограждала невидимая стена, а она не могла выйти за ее пределы.
— Ариза…
Эмилия с трудом произнесла вслух имя той, чью смерть видела совсем недавно. Неужели это правда Ариза? Или Милли от отчаяния тронулась рассудком и разговаривает сама с собой?
— Да?
— Ариза, Стейн очень хотел вас вернуть… А потом…
В голове Эмилии вихрем пронеслись последние минуты схватки с нечистью, и вместо того, чтобы объяснять, нимфа указала на каменное изваяние.
— А потом нас ранили. Он отдал яд мне. Долго рассказывать. Я боюсь… Боюсь, что он умрет…
Эмилия всхлипнула.
— Так, значит, заклятие работает! Вы вернулись? Это правда вы?
Девушка, стоящая на каменном постаменте, выглядела совершенно живой. Румянец на щеках, грудь вздымается от дыхания. Милли даже показалось, что она уловила аромат осеннего леса.
Ариза грустно улыбнулась краешками губ, но смотрела в этот момент не на Эмилию. Она с любовью, нежностью и тоской смотрела на сына.
— Мой любимый мальчик. Каким взрослым ты стал. И таким смелым…
Наконец Ариза перевела взгляд на нимфу.
— Как тебя зовут, девочка?
— Эмилия.
— Эмилия, помоги мне. Сможешь подтянуть Стейна к жертвеннику? Иначе я не смогу до него дотянуться.
— Вы хотите его забрать? — ужаснулась Милли, испугавшись слова «жертвенник».
— Нет, что ты, — Ариза вновь улыбнулась легкой, хотя и невеселой улыбкой. — Я хочу, чтобы он остался.
Еще ничего не понимая, но зная, что Стейн этого бы хотел, Эмилия приподняла василиска за плечи, чтобы подтянуть ближе к камню, однако не смогла сдвинуть и на сантиметр. Раненое плечо снова заныло.
— Ох, Стейн, какой же ты тяжелый! Ты только держись! Здесь твоя мама, Стейн. Слышишь?
Стейн не слышал. Его бледность сделалась восковой, странно, как он еще дышал.
Эмилия глубоко вздохнула, подхватила Стейна под мышки, уперлась ногами в пол и, зажмурившись от усердия, потащила к кругу. Нужно было преодолеть меньше метра, но Милли оставила последние силы, пока тянула его за собой.
Когда плечи Стейна преодолели невидимую стену, оградившую камень, Ариза присоединилась. Вместе они заволокли василиска на жертвенник. Эмилия рухнула на колени, вытирая пот. Но и Ариза вспотела и ободрала костяшки пальцев, когда тянула Стейна.
— Вы… живая… — хрипло прошептала Милли.
Ариза по своему обыкновению печально улыбнулась и оторвала взгляд от Стейна. Ее тонкие пальцы нежно касались его щеки. Огляделась, точно впервые увидела, где она.
— Это ведь катакомбы под Кроусом? Знаешь, мои корни восходят к королевскому роду, что прежде правил здесь. Стейн знал, что кровь рода придаст заклятию больше сил…
Ариза не могла не заметить следов крови, испачкавшей жертвенник. Она сокрушенно покачала головой.
— Мой отчаянный мальчик.
— Но он… Сделал это! Все было не зря!
Эмилия непроизвольно протянула к ней руку, чтобы дотронуться, и Ариза, угадав ее стремление, подставила ладонь. Кожа оказалась теплой.
— Жива… — сказала он и тихо добавила: — Но всего на несколько минут и только в границах жертвенника. Зато я смогу наконец сказать сыну, как сильно его люблю.