Очень много счастья, пожалуйста! (СИ) - Радостная Вера. Страница 26

Я закашлялась от такого-то поворота.

— Ну-у, — потянула я.

— Ткань от Бориса, твой только пошив?

Я кивнула. Дизайн и пошив. Знаменательные рюши пришивала я сама.

— Две тысячи рублей нормально? — быстро проговорила она. — Знаю, тебе нужны сейчас деньги.

— Угу, — покраснела я.

Надеюсь, она покупает мою сорочку не из жалости.

— Спасибо! Как искусно подобраны цвета! М-м-м-м-м! Мне кажется, она пахнет настоящими цветами!

Девушка положила передо мной две зеленые купюры и обняла ночнушку.

— Она, правда, потрясающая! У тебя талант! Еще увидимся, — подмигнула она мне и поспешила к выходу.

— Только мы больше не увидимся! — крикнула я вслед.

Поглядела еще раз на деньги, потрогала их.

Ё-епт! Да они настоящие!

У меня уже три тысячи четыреста! И еще семьсот рублей за сегодня. Итого… да почти миллион рублей!.. Четыре сто!

— В смысле, не увидимся? — Викторика обернулась.

Неужели хотя бы кто-то не видел, как Борис выгнал меня с позором?! Вот же я счастливая!

— Не прошла дальше, — хмыкнула я.

— Серьезно?

— Ага.

Девушка развернулась к дверям, но спустя мгновение опять подошла ко мне.

— Неправильно, что ты не прошла. У тебя есть продажи, — она потрясла ночнушкой перед моими глазами. — Муж всегда говорит, что бизнес — это клиенты. И у тебя они есть уже сейчас! Значит, то, что ты шьешь, станет продаваться. Почему тогда побеждает кто-то другой?!

Я пожала плечами.

Не всем везет на умных мужчин.

— Это несправедливо, — продолжила она. — Знаешь, еще до старта у нас была идея, что создатели проекта могут также участвовать в судействе и спасать участниц, если сочтут нужным. Каждый может спасти одного человека. Режиссер рьяно настаивал на этом пункте, у него здесь дочь. А я тогда отказалась. Хотела, чтобы отбор был честным и никаких поблажек для знакомых. И остальных убедила. Зря так решила.

Я горестно вздохнула. Мда, у режиссера здесь дочь. Куда я вообще полезла?!

— Слушай, ничего не обещаю, но попробую поговорить с режиссером, — девушка побежала к выходу. — Может, он и согласится на пунктик со спасением. Ради своей дочери.

Я отрицательно замотала головой, но заметили это только камеры видеонаблюдения. Не уверена, что хочу остаться. Снова видеть Бориса и снова слушать, настолько я бездарный дизайнер. Хотя, может, и не настолько бездарный, раз кто-то отдает за мои работы деньги.

Я собрала остатки лент со стола и сложила из них цветок. Еще бы несколько граненых бусин для сердцевины, и появится очаровательная брошка из рюшей. Хотя бы что-то оставить себе на память о первом взрослом дизайне одежды. Я отрезала кусок коралловой ткани и наколола на него розу булавкой.

«Обязательно куплю швейную машинку, — решила про себя. — Нельзя оставлять детские мечты».

— Ты снова в отборе! — в дверном проеме показалась золотая голова Викторики и быстро исчезла.

Да ё-епт!

Переживу ли я мучения в следующем отборе? И переживет ли мучения моим дизайном Борис?

Глава 29. Мириться!

«И пускай мужик помучается!» — решила я. Пусть кровь хлыщет из его глаз и сердце замирает от ужаса каждый раз, когда он смотрит на то, что я сотворила. Злобный смех пробирал насквозь.

Я приду на следующий этап отбора и получу свои очередные семьсот рублей! И бесплатные пряники с ароматным кофе.

Шустрым шагом я отправилась праздновать свою маленькую, но весомую победу. Нет, не в ресторан и даже не в кафе. Все туда же: к бесплатным пряникам и кофе.

После аппетитного перекуса, я получила заработанные за день семьсот рублей и, стараясь не встретиться ни с участницами, ни тем более с Борисом, вернулась в комнату с тканями и швейными машинками. Грех не воспользоваться представленным шансом! Зал, как музей текстиля. Я бы тут еще несколько часов смогла провести, перебирая ткани и фурнитуру.

Увидав Викторику с Никусей, я окаменела. Надеюсь, они идут ко мне не для того, чтобы вернуть знаменательные рюши.

— Клиентов привела! — девушка подтолкнула дочку вперед. — Нам еще сорочки две с рюшами!

Я покрутила головой по сторонам. Где клиенты?

— Сшей, пожалуйста, для меня но-очную сорочку и для Фырфыра, — неожиданно пропыхтела Никуся.

— Постой, разве Фырфыр — девочка, и ему подойдет сорочка с рюшами? — я присела на корточки, чтобы пообщаться с маленькой клиенткой с глазу на глаз.

— Нет, — смутилась белокурая конфетка. — Фырфыр — это едино-орог.

Вот ничего я не понимаю! Единорогам можно носить ночнушки с рюшами, даже если они мальчики.

Ладно, не стану настаивать. Пока я не такая уж звезда мира моды, чтобы отказываться от клиентов. Даже если те плюшевые.

— Только для Никуси давай длинную, до пяточек, — услышала от Викторики. — Цвета такие же.

Я кивнула.

— И для Фырфыра длинную? — опомнилась я.

Давно не листала журналы мод для единорогов. Абсолютно, знаете ли, не в курсе тенденций.

— Длинную? — переспросила Викторика у дочери, а я между делом прикидывала, какой удар ждет Бориса, когда тот увидит единорога в моих рюшах.

— Чтобы пальчики выгля-ядывали, — пробормотала маленькая Королевишна, и я мигом уставилась на плюшевые лапы мифического зверя.

У него и пальцы имеются?! Да я и в анатомии единорогов абсолютно не сильна!

И, правда, на белых мягких лапах сверкали вышитые перламутровыми нитками коготки.

— Сделаю, — согласилась я. — Только нужно снять мерки.

Мы обменялись с Викторикой телефонами и договорились, что она пришлет все нужные цифры.

— Присмотри, пожалуйста, за Никусей, пока я вещи соберу. Буквально десять минут, — улыбнулась Викторика, и я не смогла ей отказать.

Правда, напряглась. А делать-то чего? Никогда не смотрела за чужими детьми. Просто наблюдать, чтобы Никуся не убилась?! Или как-то развлекать надо?

К счастью, развлекать малышку не пришлось. Та шустро подбежала к мешку с обрезками лент и начала в нем копаться. Она вытаскивала одну полоску за другой, пока возле нее образовалась приличная куча.

— Можно я домой их заберу? — обернулась она ко мне.

Я разрешила. Разве проблема, если ребенок возьмет ненужные остатки.

Никуся подхватила ленты, словно охапку белоснежных роз, но далеко с ней не ушла. Недовольно засопела и вернула кучку на пол.

— Давай обмотаем Фырфыра лентами, удобнее нести будет, — предложила я.

Девчушка хлопнула в ладошки и с энтузиазмом принялась за работу. Кружевные ленты ложились на плюшевую спину идеально, атласные соскальзывали, и я завязывала их бантами.

Эм-м-м, мне бы тоже не мешает собрать ленты для нового заказа! И отрезать подходящий кусок коралловой ткани…

И тут я поняла, что вообще-то у меня нет швейной машинки! И как я сразу не сообразила?! Следующий этап отбора — это новое задание, и зал полностью переделают. Уберут ткани, столы и все швейные инструменты.

— Никуся, — остановилась я. — У меня не скоро получиться сшить для вас с Фырфыром ночные сорочки.

— Почему? — обернулась белокурая батарейка.

Единорог успел покрыться толстенным слоем лент.

— Нет швейной машинки.

— Попроси у Боячки, у него много. Он поделится, — профырчала царевна, кружась и сама заматываясь в кружевную ленту.

Как объяснишь малышке, что Борис — последний человек в мире, у которого хочется что-либо просить.

— Не хочешь? — она схватила меня за ладонь своей крохотной ручкой.

Я замотала головой.

— Почему? — на меня уставились два лучистых ясно-голубых глаза.

Перед такими не соврешь. Я промолчала.

— Посолирись? — перепутала девчушка слоги в слове и выпуталась из кружева.

Устало вздохнув, я кивнула.

— Мириться! — взвизгнула кроха.

Да не хочу я с ним мириться!

Белокурую кнопку мало волновали мои желания, она живо потянула меня за собой к двери, а потом по коридору, пока ее не поймал главный виновник движухи — Борис.