Прайс на мою студентку (СИ) - Невеличка Ася. Страница 44

— Угу.

Она ушла, я тут же подползла к двери и закрыла на замок. Герр шел ко мне и даже не подумал повернуть замок. О чем вообще думал?

Сзади меня обхватили его руки, к шее приникли губы, и я сдалась, прислонившись к его горячей голой груди.

Мой. От прикосновений которого трусит все тело, от поцелуев которого напрочь отшибает мозги. И я увлекаюсь ласками, поглаживаниями, расслабляющими движениями, но всё обманчиво, потому что герр очень быстро приходит в голодное возбуждение, рывком снимает через голову с меня сорочку, сам в считанные минуты скидывает одежду и стягивает одеяло на пол.

Больше в наших ласках и поцелуях нет ничего томного и неспешного. Мы вырываем друг у друга наслаждение, я выгибаюсь, желая ближе, плотнее прижаться к его телу. Он мычит и стискивает меня, жадно вылизывая языком и оставляя отметины щетиной и зубами.

Я бьюсь, безмолвно кричу от нетерпения. И взаимная немота делает близость еще пронзительнее. Для меня, для него.

Я бессовестно пользуюсь тем, что он не остановит, по крайней мере, голосом, опрокидываю его на спину и тут же перехватываю огромный подрагивающий член у основания. Андрей тихо воет, поддавая бедра верх и упираясь затылком в пол, выгибаясь от собственных ощущений. Не теряя времени, я наклоняюсь над ним, облизываю головку и жмурюсь от удовольствия. Герр все же не сдерживает шумный выдох и стон.

Его пальцы зарываются в мои волосы, и он давит на затылок, заставляя сразу взять его глубоко. Я чувствую его мягкий удар в гортань и быстрое отступление. Поднимаю глаза и вижу его горящий взгляд. Я же понимаю, как его колбасит от желания трахать меня и в рот и снизу одновременно. Даже подозреваю, что на минет мне выделено скупердяйски мало времени. И где-то после минуты игры языком по его кончику, герр срывается, тянет меня на себя, запечатывает губы поцелуем и настойчиво упирается членом между ног.

Ну как, как можно заниматься сексом с этим крышесносным мужчиной в абсолютном молчании? Вот и я не выдержала, протяжно застонав от его проникновения.

Андрей сразу же зажал мне рот своим, но было поздно…

От стука в дверь я вздрогнула.

— Лена! Что там у тебя происходит? Почему ты заперлась?

— С… Сон. Беспокойный, — задыхаясь, ответила я, плавясь от его кола во мне и сдержанных раскачиваний.

Мы оба понимали, что как только мутер свалит, он с бешенным нетерпением будет насаживать меня, пока не доведет до оргазма обоих.

— Открой дверь! — теперь мутер требовала и ни грамма беспокойства в ее голосе не слышалось.

— Я больше не буду, — проныла я, тут же закусывая губу от особо глубокого толчка моего герра.

Видела, как он начинает злиться из-за вынужденного воздержания, но после громкого стука в дверь, тяжело выдохнул, снял меня с члена и полез под кровать, чертыхаясь сквозь зубы, что высота кровати требует крепко прижимать член к прессу, чтобы пролезть.

Я старалась не хихикать, когда закукливалась в одеяло и шла к двери. В этот раз мутер меня отодвинула, прошлась по комнате, выглянула на балкон, оглядела одеяло на мне и приподняла бровь.

— Знобит, чо та.

— Подниму Ганса, он даст тебе снотворное на ночь.

— Ой, не надо! Я думаю, что минут через пятнадцать засну сама. Крепко и спокойно. Или через час, — тут же добавила, сомневаясь, что её Андре не захочет повторить.

— Сейчас придет Ганс, — безапелляционно выдала мутер и вышла.

— Да что это такое, — прошипел под кроватью герр, — не дом, а концлагерь какой-то.

— Как я с тобой согласная! Мне сейчас еще и снотворное пить придется, — уныло подтвердила я и заткнулась, услышав возвращающуюся мутер.

— Она перевозбуждена. Наверное, дай ей еще и успокоительное.

Я не сдержалась, услышав сдавленное шипение герра, хихикнула.

Ганс в пижаме и накинутом сверху пиджаке, внёс бокал воды и две таблетки на ладони. Мутер стояла в дверях и наблюдала.

Выпила. Как будто у меня был выбор!

Зато Ганс с мутер после этого вышли и оставили нас в покое.

— Дверь не запирай! — распорядилась напоследок мутер.

— А не логичнее ей самой принимать снотворное, если уж не спится, — ворчала я, наблюдая, как хмурящийся герр выбирается из-под кровати.

— Ничего, в выходные перевезу тебя в отдельную квартиру, вопрос решится сам собой.

Я расплылась в улыбке, раскрывая объятия и теряя защиту одеяла.

Бесконечно сладкие томительные поцелуи. Жаркие поползновения моего герра и возвращающееся нетерпение от страсти.

— Мне кажется времени у нас в обрез, — бормочет Андрей, всматриваясь в мое лицо.

И тут же опускает на пол, ставит на колени и недвусмысленно трется членом о промежность. Я изгибаюсь, шире расставляя ноги, и от накатившей слабости упираюсь лбом в скрещенные руки.

— Только не засыпай, глупыш, — торопливо шепчет герр и шлёпает по ягодицам.

На лице расплывается улыбка и я пытаюсь пообещать, что с ним то уж никогда! Мне с ним не до сна! Но реально просыпаюсь от первого толчка, рычу и дёргаю бедрами. Герр сдерживает руками и снова толкается в меня.

Внизу живота от его ритмичных движений нарастает напряжение, я охаю и кусаю себе руки, чтобы заглушить свои пошлые стоны. А он не останавливается ни на секунду, вбиваясь в меня, сотрясая тело частыми, глубокими ударами. И я плыву над пропастью, переставая чувствовать опору под собой.

Дальше, выше, к солнцу, которое подожжет меня и взорвет…

Вот тогда, в какой-то неуловимый миг, чувствую дикое перенапряжение и бьюсь в конвульсиях от наслаждения, от захватившего меня торнадо, я еще чувствую, как он сзади не прекращает движение, но оно меняется, как и все вокруг меня.

Андрей укачивает меня на мягких волнах неги. Я расслабляюсь и обнимаю весь мир, счастливо смеюсь, неожиданно оторванная от земли и окунающаяся в мир интимных сексуальных запахов моего герра.

Он что-то шепчет и легко и много меня целует, укладывая на облако, прикрывая другим сверху. А я бы хотела укрыться им, пусть тяжелым и ворчливым, но таким желанным и родным.

— Спи, глупышка. Придвинься, я обниму тебя… Спи. Завтра что-нибудь придумаю.

И он придумает. Герр очень умный… И сексуальный. Он вообще идеальный, только мутер его портит. Но я тоже что-нибудь придумаю. Завтра.

Плохо помню ночь и ужасно началось утро. Проснулась одна. Тяжелая голова гудела, во рту пересохло, общая апатия перекрывала яркие впечатления вчерашнего дня и вечера.

Андрей…

Сердце пускалось вскачь при одном воспоминании о нем. Ночь я совсем не помнила и это было особенно досадно… Ох уж эта мутер!

Быстро пригладив волосы, пройдясь шариком дезодоранта и напялив академическую форму, выглянула из комнаты. В столовой тишина, значит по любому завтрак на террасе.

Сейчас его увижу. Вздохнула. Выдохнула. Но сердце все равно бешено колотилось в груди. Увижу, улыбнусь. Спокойно. Как интеллигентная девушка. Но от волнения споткнулась и чуть носом не пропорола паркет носом.

Наверно, эта заминка и стала причиной, что дальше я пробиралась медленно, аккуратно, смотря под ноги.

— …Путаешь приоритеты. Поэтому. Кто эта девчонка? Из-под какого забора ты ее вытащил? — голос мутер эмоционально вибрировал и был направлен точно не мне.

— Мутер, я уже пытался объяснить, что Лена не причастна к этому бизнесу, — услышала я раздраженный ответ Андрея.

Блин, какой же он классный!

Все планы быть сегодня интеллигентной девушкой пошли коту под хвост, потому что они не подслушивают, а вот я пристроилась с обратной стороны открытой двери и нагло грела уши.

— Ты не слышишь меня? Что ты делал в её комнате?

— Мам!..

— А я тебе скажу! Хотя зачем, говорить, если мы оба знаем, да, Андрюш?

— Мам, прекрати.

Последнее слово он почти прошипел от бешенства, если «ти» вообще можно прошипеть. Но у него получилось.

— А вчера ты сделал её шлюхой, — назидательно добила мутер. — Сначала поднял из грязи, отмыл, возвысил, а потом использовал!