Межлуние (СИ) - Воронар Леонид. Страница 21

— Ты чем-то огорчена, как мне кажется.

— Рада, что ты заметил, — сухо ответила девушка, возмущенная наигранной обеспокоенностью собеседника и недоверчиво нахмурилась.

— Кто-то обидел тебя? Неужели в этом моя вина? Мне кажется, я не заслужил такого отношения.

Дава задумалась над редкой способностью собеседника, сумевшего вложить в эти слова такое количество самолюбия. «Впрочем, чему удивляться, если знаешь, на какой ветке росло это яблоко» — мысленно вздохнула девушка.

— Ты бы радовался, если бы твое участие в торжествах оскорбляло память родных? Моя сестра… подруги, они могли уйти в безлуние. Пойми, мне не хочется портить настроение окружающим, в первую очередь Велии, и…

Ее голос дрогнул от подступившей горечи, связавшей язык тягостным молчанием.

— Согласен, все это очень не просто.

Граф сделал большой глоток и посмотрел на свет сквозь остатки сангрии, прежде чем произнести:

— Кстати, мы подготовили кое-что для Велии, и мне хотелось бы вручить подарок вместе с тобой. Потом мы сможем уйти. Сделай усталый вид, а я тебе подыграю.

Девушке не составило бы труда исполнить свою роль, поскольку неспокойный, тревожный сон не позволял отдохнуть истощенному телу, устающему даже от обычного променада.

Маргад предложил ей согнутую в локте руку, и она покорно заняла место справа от кавалера, вовремя вспомнив о своем намерении найти баланс между использованием привязанности графа и ожиданиями Норозини. Молодые люди неспешно прошлись по галерее, прежде чем пойти вглубь замка.

— Мои дорогие, как вы хорошо смотритесь!

Аэрин смутилась, когда Элизабет и Изола приблизились к ним. Мрачное платье графини с серебристым отливом и серьги черного жемчуга удивительным образом подчеркивали характер леди, а глубокий синий тон атласа и золотое ожерелье, выбранные Изолой, притягивали взгляд одиноких кавалеров, поскольку ее внешность и манеры не отражали истинный возраст — редкое сочетание, которым бы гордилась любая женщина.

— Все готово! Идемте, подарок уже доставлен! Где же Франческо? Надо пригласить Велию!

По эмоциональным жестам и манере говорить было заметно, что леди старается избегать чего-либо, напоминающего о терийских корнях и эспаонском периоде жизни. Долгие годы, проведенные вдали от Родины, не сумели стереть память о детстве, проведенном в Ая.

— Какая красивая пара! — Послышалось сзади.

— О, падре, — по-илинийски ответила леди, — вы же не хотите поженить их прямо сейчас?

— Я здесь как раз для таких случаев, — разведя руки в стороны ладонями вверх, ответил улыбающийся мужчина в сутане священника, чем вызвал волну смеха.

Не понимая точного смысла произнесенного, девушка видела обращенные на них взгляды, и чувствовала, что краснеет. Заметив ее смущение, Маргад тактично увел девушку подальше от клирика.

Нижние этажи замка оказались заполнены младшими семьями, состоящими в родстве с Миллениум. Фактически, Элизабет была на почетном положении, поскольку кровь Норозини, как любили повторять сводники, подбирающие подходящую партию, еще не успела раствориться и ее хитроумный план, ставший достоянием Семьи, служил тому доказательством. По крайней мере, Элизабет всячески поддерживала такую точку зрения.

В старинных помпезных залах классического барокко, украшенных поражающими воображение барельефами и выдающимися произведениями искусства, среди строгих орнаментов бежевых и шоколадных тонов мраморных плит и позолоченных граней каннелюр возносящихся колонн, царил неожиданный полумрак и тишина. В редких лучах света, пробивающихся через расшитые шторы высоких арочных окон, мелькали утонченные и изысканные фигуры, напоминающие посетителей картинной галереи. Они негромко, почти шепотом, обсуждали последние новости, принесенные со всех сторон света, и под мягкий аккомпанемент игры на рояле с наслаждением вдыхали сладковато-пряные нюансы элитного тщеславия.

Появление Грандов не осталось незамеченным — вежливые полупоклоны чередовались с комплиментами, благосклонно принимаемых Элизабет с видом скучающей императрицы. Ей даже не придется входить в образ, если на ее голове появится корона. Тем временем, привыкнув к сумраку, Аэрин начала замечать хищный блеск бездонных зрачков вампиро, чья бледная кожа лишенных даже намека на эмпатию лиц создавала иллюзию угловатых алебастровых масок. Расчетливые дельцы, стремящиеся к власти и богатству, в первую очередь видели в идальго опасных соперников, и лишь затем признавали в них родственников. Возвращение Элизабет на тайную политическую арену было вопросом времени, не более, и большинство игроков приняли выжидающую позу. Как это часто бывало, от новой фигуры ожидали поступков, определяющих ее позицию на шахматной доске, а до тех пор строили предположения, какими средствами располагали Гранды, и какие цели преследовали в Илинии. Заслужив симпатии Норозини, Элизабет обрела некоторый иммунитет, и пока глава Миллениум сосредоточился на семейном празднике, отложив дела в сторону, никто не осмелится начинать распри. Иным словом, родственники наслаждались обществом друг друга.

Что касается Велии, прижимающей к губам испачканные в краске кончики пальцев сложенных ладоней, то она сосредоточенно слушала музыку, без остатка растворяясь в творчестве. Ее не интересовали грязные интриги и коварные замыслы вероломных семейств. В широко раскрытых глазах наивного дитя яркой палитрой отражался окружающий мир. Девушка, принадлежащая к последнему поколению вампиро, вступившего на порог совершеннолетия, не обжигалась на свету и, словно в насмешку над чопорными леди, носила на точеной головке янтарно-золотую тиару в форме лаврового венка. Она вся была какая-то возвышенно-легкая, будто перо ангела, и миниатюрно-хрупкая, как хрустальная роза. Превосходящее чистотой горный снег, расшитое блестками платье с воротником белого меха завершали образ, вобравший в себя все лучшее, что было в Миллениум. Когда музыкант доиграл этюд, то, конечно же, она зааплодировала первой.

Так совпало, что в этот момент к обступившим рояль слушателям приблизились Гранды. Велия обернулась к ним и улыбнулась.

— Мне передали, что вы приготовили для меня что-то особенное!

— Уверена, что тебе понравится. Франческо! Мы готовы!

Илиниец распахнул двери и пригласил всех пройти в соседнюю комнату. Первое, на что Аэрин обратила внимание, попав внутрь, было нечто массивное, скрытое под тонкой материей, ниспадающей на пол бесконечным количеством живописных складок. Велия немедленно сорвала покрывало и засмеялась, пораженная роскошным блеском позолоченных струн, отражающихся в полированной раме цвета парного молока. Инструменты, подобные этой арфе были очень редким и дорогим приобретением.

— Она совершенна!

— Как и ты, моя дорогая. Для тебя есть еще один подарок.

Через раскрытые двери в комнату вошла женщина, держащая в руках коробку.

— Тетя Элонора!

Рассмеявшись, Велия подбежала и обняла ее.

— Ты так быстро растешь… — послышались мягкие нотки футровкого акцента. — Я бы не приехала, не взяв для тебя духи. Смотри, это последняя коллекция Божù.

— Я так благодарна! Приезжайте чаще! Для меня лучшим подарком будет увидеть вас снова!

Аэрин смотрела на них и чувствовала, как ее согревает тепло, которое могло появиться исключительно в кругу близких. Нет, она еще не была частью Миллениум, но способность к эмпатии и радость от созерцания счастливой Велии напоминали былые дни. Тревоги в смущении почтительно отступили в сторону, оставив ее наедине с приятными мыслями…

Молниеносно-быстрый громоподобный удар взрыва ворвался из зала в комнату оглушающим вихрем, сбивающим с ног. Бритвенно острые осколки, летящие на крыльях рока, пронзили воздух и смертоносными стрелами безжалостно вонзились в стоящие на их пути фигуры.

Несколько женщин в панике закричали. Аэрин очнулась лежа на боку и, приподнявшись, села, обхватив гудящую голову руками. Сквозь противный звон, затопивший сознание, доносились стоны раненых, и девушка на время забыла о себе, оглядевшись вокруг: со всех сторон поднимались приходившие в себя вампиро. Они осматривали себя, и кое-кто прижимал ладони к багровым пятнам, проступившим на разорванной одежде. Не найдя знакомых лиц, ее взор устремился к вырванным с петель дверям и отброшенных взрывом, распростертых на полу телам.