Лед. Рвущая грани (СИ) - Мелех Ана. Страница 8

Стоп! Прыжок! Всегда, когда Айсайар и Эрдьяр забирают нового пробуждающегося, седовласый легонько дотрагивается до сознания новичка, чтобы поддержать его в первом переходе и избежать потери этого самого сознания на несколько дней. Слишком уж большая нагрузка для любого человека, даже обладающего силой, не говоря уже о том, кто эту силу пока не получил. В этот раз он, конечно же, сделал так, как и обычно, но почему же ощущение, которое возникло при мягком вторжении в ее сознание, кажется ему таким… знакомым?

Увлеченный своими мыслями, Айсар почти пропустил момент, когда Дарья подошла к окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу. Седовласый замер, боясь пошевелиться и выдать свое присутствие. Девушка закрыла глаза, вновь закусывая губу, стискивая в кулаках край рукава грубого свитера. Плачет? Айсайар бессознательно протянул руку к окну, но дотронуться до стекла он не успел – ладонь будто пронзило тысячей игл. Окно с девушкой исчезло в глубокой и мрачной темноте, сквозь которую проступила болезненно реалистичная картина: незнакомка с пшеничными волосами и зелеными глазами открывает рот в беззвучном крике. Видение заставило сердце седовласого сжаться от ощущения, что прямо сейчас случится что-то непоправимое, – то, что изменит такой понятный сложившийся мир. Он схватил ртом воздух, пытаясь избавиться от наваждения, и образ утонул во тьме, которая сжалилась над ним и вернула Айсайару кое-где потрескавшуюся черепицу крыши, окно с Дарьей за мутным стеклом и его самого.

Айсар взглянул на свою руку, по ней медленно поднимался узор инея, вытесняя собой неприятные ощущения. Долго и удивленно он смотрел на кисть, потом стряхнул с ладони несколько крупных снежинок и улыбнулся. Удивительное чувство. Он и прежде умел управляться с морозными кристаллами, за что в Школе Жизни и Смерти его и прозвали Льдом. Ощущение внутреннего могущества переполняло его и окутало все тело. Сейчас он вдруг вспомнил, что раньше в нем был лишь отголосок нынешней силы, той, которой удивительным образом увеличилась при появлении новой пробуждающейся. Хотя, быть может, это просто совпадение. На своем опыте, Айсар не раз убеждался, что в жизни встречаются еще и не такие совпадения, но, отчего-то, он был уверен, что усиление его дара каким-то образом связано с ней, с Дарьей.

«Что же за сила будет у тебя, девочка?»

– До встречи, – одними губами произнес Айсар.

Девушка его не слышала, продолжая поливать слезами свою разрушенную жизнь. Они все вначале думают, что их жизни разрушены. Ровно до тех пор, пока не получают свою силу.

Последний взгляд на пробуждающуюся, и седовласый парень ловко перепрыгнул на следующую крышу, в чем ему неизменно помогла любимая трость. Еще пара прыжков с опорой на здоровую ногу, и, в последний раз оттолкнувшись, Айсайар мягко приземлился на поляну перед замком Школы Жизни и Смерти.

Всегда, когда Айсар с Эрдьяром возвращались в школу хотя бы на один день, рыжебородый неизменно исполнял свои странные ритуалы. Сейчас Эрдьяр, как обычно в это время, погружался вглубь своего подсознания на краю поляны. После того, как бородатый великан прожил несколько лет в первом мире, уроженкой которого является спасенная сегодня пробуждающаяся, Дьяр каждый вечер посвящал уединению, называя это медитацией, и использовал данное занятие для очищения своих мыслей. Нелепое занятие, по мнению седовласого. Прописная истина во всех мирах гласит, что чисто не там, где убирают, а там, где не сорят. Так что, стоит просто не засорять мозги всяким хламом, чтобы не пришлось их после чистить.

Подходя ближе, Лед отметил, что друг опять застыл в какой-то, мало напоминающей человеческую, позе. Айсайар, с видом вселенской скуки на лице, плюхнулся на траву недалеко от живой статуи бородатого мужчины и бросил рядом трость.

– Убери ее, – потусторонним голосом потребовал Дьяр. – В то место мне сейчас нужно перенести вес корпуса.

– Сам убирай, – отмахнулся Айсар, откидываясь назад и опираясь на согнутые руки.

Ему нравилось немного дразнить рыжебородого, каждый раз вступая в неравный бой с его невозмутимостью. Однажды седовласый пообещал себе, что когда-нибудь он обязательно выведет друга из себя. Конечно, активные попытки это сделать давно прекратились, но Айсайар считал своим долгом отдавать дань былым временам.

Эрдьяр тяжело вздохнул, опустил сначала левую ногу, потом правую руку, разогнул спину и плавно уселся напротив седоволосого юноши.

– Ходил смотреть на девчонку? – взгляд темно-карих глаз пытливо врезался в лицо Айсара.

– Ходил, – не стал отрицать седоволосый.

– Зачем?

Лед не хотел отвечать на этот вопрос, потому что у него не было более-менее адекватного ответа.

– Моя сила, – решил сменить тему он. – Ее стало больше.

Он щелкнул пальцами, желая продемонстрировать то, о чем говорит, и с них сорвался хоровод идеально ровных снежинок, которые, закружившись, сложились в снежинку побольше.

– Она у тебя и была, – лицо Дьяра не дрогнуло.

– Не то, – поморщился Лед. – Другая сила. Я чувствую, будто могу все, будто во мне проснулось что-то знакомое и родное, то, что давным-давно спало, – Айсар не знал, как описать свои ощущения, но надеялся, что друг его поймет.

– Что ты об этом думаешь? – Так же ровно, не выдавая заинтересованности, спросил Эрдьяр.

– Что мы чего-то не знаем, – Айсар поднялся.

– Точнее, что мы не знаем ничего, – прищурился рыжебородый.

Седовласый задумчиво кивнул, подтверждая правоту Дьяра.

– Передавай привет директрисе Валаринде, – рыжебородый позволил себе улыбку.

– Всенепременно! – шутливый поклон, и Айсар шагнул под сень деревьев.

Лед не спеша обошел крепость по кругу, стараясь держаться деревьев. Ему нравилась здешняя природа, и вид старого замка в свете двух лун. Обход территории тоже можно было назвать ритуалом, почти таким же странным, как чистка мозгов Эрдьяра.

Вход в комнаты директрисы был отдельным, что на самом деле было очень удобно, особенно для предотвращения слухов. Побродив еще немного, Айсайар отправился к знакомому каменному крыльцу, под которым скрывалась крепкая дверь из темного дерева.

Он уже успел ступить на первую ступень, как услышал неясный шум слева от перил. Не задумываясь, Айсар выбросил трость в ту сторону, стараясь захватить нежданного гостя, а точнее гостью. Крюк трости пришелся как раз на тонкую шею. Как бывалый рыбак седоволосый вытянул на свет сверкающую глазами девушку. В свете двух лун блеснули ярко-желтые волосы.

Недовольно фыркнув, Лед освободил свою добычу.

– Сойра, ты что здесь делаешь? – он не любил, когда кто-то не понимал его тонких намеков.

– Ты давно не приходил, – девушка, изначально настроенная крайне решительно, теперь, очевидно, растерялась, услышав ледяные нотки в голосе собеседника.

– И поэтому ты решила заявиться сюда? – Айсар начинал раздражаться.

– Вся школа гудит о том, что ты сегодня вернулся и привел пробуждающуюся, – ее взгляд забегал по его лицу, пытаясь уловить реакцию на ее слова. – Говорят, ты не просто так ее привел.

Седовласый закатил глаза. Понятно, ревность к новенькой привела девчонку под крыльцо уже привычной соперницы.

– Тебя не должно это касаться, даже если это и так, – тоном школьного учителя резюмировал Айсайар. – Договорились?

– Но…

– Никаких «но», дорогая. Иди спать, мне тоже пора.

И, больше не слушая юную преследовательницу, поднялся по лестнице, открыл дверь, которая была не заперта специально для него, и спустя еще три пролета оказался в спальне директрисы.

Валаринда, как и предполагалось, ждала его. Ее черные волосы рассыпались по темно-бордовой подушке, черная бретелька пеньюара вроде бы случайно сползла с плеча. Гладкая и белая, как мрамор, ножка кокетливо выглядывала из-под покрывала.

– Ты долго, – она идеально имитировала полусонный голос. – Ложись рядом.

Айсайар всегда играл с ней в эту игру. Она притворялась любящей и заботливой женой, а он – не менее любящим мужем или чем-то вроде этого. А утром она снова становилась нервной и властной женщиной-директором, он – недисциплинированным работником, который хоть и был ценен, но не настолько, чтобы с ним можно было говорить о чем-то серьезном. Айсар нежно улыбнулся, включаясь в игру, и шагнул навстречу открывшимся объятиям.