Брат моей подруги (СИ) - Зверева Марта. Страница 2

Анька действительно убиралась в комнате Артема целый месяц, пока он не завел себе девушку и у него не появились вещи, которые лучше скрывать от малолетней сестры.

Мы с ней стали дружить еще крепче, но каждый раз, когда я приходила к ней домой и встречала Артема, он окидывал меня таким же презрительным взглядом, что в тот первый раз и не давал забыть о нашей первой встрече. С годами я переживала ее подробностях каждый раз по-новому и очень долго пылала от стыда, вспоминая, в каком виде он меня наблюдал.

Мое чувство к нему оставалось таким же сильным. Я им восхищалась. Я была влюблена. Наивно, чисто и по-настоящему. Все мои парни были бы неважны, если бы Артем хоть раз посмотрел на меня с чувством иным кроме презрительной ненависти, что так же не утихала в нем.

Но даже сегодня, в самый темный день моей жизни, в его голосе не было ни грамма сочувствия.

— Каждый раз удивляюсь, что на вас еще клюют какие-то идиоты. Странно, что они так поздно прозревают, — продолжил Артем свою речь, проходя к холодильнику и доставая оттуда две бутылки пива.

Высказывался он не каждый раз, когда мы встречались. Чаще всего он меня игнорировал. Но иногда его прорывало и каждый раз я кусала губы, чтобы не расплакаться от обиды.

Но сегодня что-то взыграло. То ли обида на весь мужской род, то ли половина бутылки мартини во мне.

— Ты меня не знаешь! Вообще не знаешь! — выкрикнула я и с досадой почувствовала, как звенят в голосе близкие слезы.

Артем, уже уходивший из кухни, застыл в дверях и медленно, хищно повернулся. Глаза его под черной, спадающей ниже лба челкой, опасно сузились.

Он сделал один-единственный шаг ко мне.

Кто такого захочет?

Короткий обжигающий взгляд.

И Артем перевел взгляд на сестру:

— Думаешь, матери понравится, что ты своих подружек-проституток сюда водишь? Особенно после того, как отец…

— Артем! — вскрикнула Анька, быстро покосившись на меня. — Иди уже!

Он хмыкнул, развернулся и ушел. А я все равно не могла отвести взгляд от него и все смотрела вслед.

— Вот поэтому у него девушки и нет, — вздохнула Анька.

— Почему? — изумилась я. — Он же такой красавчик!

— Ой, ты это с пятого класса говоришь, никогда не понимала, что ты в нем нашла! — отмахнулась она. — И эта женщина еще делила со мной увлеченность парнями! Артем же мрачное хамло, кому такой понравится?

— Зато красивый! — упрямо сказала я. — А что, у него правда нет девушки?

Анька покачала бутылку с остатками мартини и вылила их себе в стакан. Откинулась на табуретке, потянулась к холодильнику и достала следующую бутылку.

— Ань, нажремся… — опасливо сказала я.

— В этом весь смысл! — заявила она, сворачивая бутылке горлышко. — Бухать, трындеть о парнях, утром проснуться с отвращением к миру и к тем парням. Всегда так лечусь.

— Ты говорила, что лечишь клин клином, — заметила я, но возражать тому, что она наливала мне в стакан, не стала. Добавила только апельсинового сока и распаковала новую упаковку нарезки.

В голове приятно шумело, хотя обида на Артема продолжала колоть где-то внутри.

— Так и лечу. Пока к старому испытываю отвращение, пробую новых, — хохотнула Анька. — Ой, слушай, я же тебе хотела рассказать про отцовского друга… Ну как, друга. У них дела какие-то. Я когда его вижу, у меня между ног…

— Ань, ты хотела про девушек Артема, — напомнила я, поморщившись.

Вопреки мнению ее брата и сложившемуся обо мне у него представлению, я всю жизнь была типичная "не такая, жду трамвая". Пока Анька прыгала с члена на член, я искала только серьезные отношения. Я никогда не осуждала свою подругу, потому что могла бы быть такой как она.

Могла бы, если бы однажды на ее дне рождения не встретилась с ее братом и не взглянула в его темные глаза.

С тех пор мне были неинтересны все эти тисканья на лавочках и поцелуи в подъездах с сопливыми одноклассниками. Там, где Анька влюблялась каждую неделю в нового, я плакала над украдкой сделанной фотографией Артема.

Где она искала, с кем потерять девственность, я пыталась узнать, какие ему нравятся девушки и если видела рядом с ним другую, упрашивала маму купить мне такое же платье и перекрашивала волосы.

А когда ей исполнилось восемнадцать, и уже ничто не могло ее сдержать, я решила, что глупо столько лет страдать по брату подруги и надо наконец найти приличного парня и выйти за него замуж.

Каким же оказался мудаком мой приличный парень! И вот опять мы там же, где и начинали…

Анька ищет новых приключений, пытаясь мне рассказать о мужике возраста ее отца, а я пью бокал за бокалом, чтобы не думать о том, как меня презирает единственный человек, который мне был когда-нибудь нужен.

— Родители думают, что он гей! — ляпнула Анька, подхватывая из пачки сигарету и поджигая ее. — Ну сама посмотри, двадцать четыре года парню, а его последний раз с бабой видели в шестнадцать лет. Ну типа попробовал, понял, что не его и теперь скрывает свою ориентацию.

— Не может быть… — пробормотала я.

Это бы все изменило. Резко. Глупо страдать по тому, кто никогда и не мог бы тебя полюбить.

— Да не, херня это все, — махнула Анька рукой. — Он, конечно, пидарас, но, знаешь, совсем в другом смысле! Я видела на его ноуте такую коллекцию порнухи, что "Порнхаб" может не беспокоиться за свои сервера. Если там все пропадет, попросят у Артема. Просто ни одна нормальная девка не будет терпеть его обращение.

— Может, ты и права… — и я налила себе еще.

К концу второй бутылки Анька рассказывала мне какие-то совершенно непристойные байки и делилась своими планами соблазнить отцовского приятеля, а я постоянно забывала его имя и переспрашивала. Один раз даже записала в телефоне, чтобы не забыть и сверялась уже с ним, когда говорила:

— Так вот, Ань… Ты же понимаешь, что ничего кроме секса этому… — взгляд в телефон. — Марку?.. от тебя не будет нужно? У него дети твоего возраста!

— А мне… — мутными глазами смотрела она. — …мне больше ничего и не надо!

— Так потрахайся с кем-то доступным!

— У него глазаааааа зеленющщщие! — Анька попыталась откинуться на спинку стула, забыв, что сидит на табуретке, взмахнула руками и с грохотом свалилась.

Ржали мы как лоси в период гона.

— Всииииооооооо! — всхлипывая заявила Анька. — Завязываем! Спать!

— Ага… — кивнула я послушно и тоже чуть не свалилась. Руки и ноги были словно набиты сахарной ватой, чувство равновесия парило в метре от тела, а голова была такая тяжелая, что хотелось полежать на полу кухни. — Щщщщас, такси вызову.

Я полезла в телефон и тупо смотрела на имя "Марк" на экране и не могла понять, почему он не вызывает мне такси.

— Юуууууууууууууль! — провыла Анька с пола. — Оставайся! Ляжешь в гостевой.

— Не… — я помотала головой и ойкнула, чуть не ударившись о стену. — Твой брат…

— Ой, да нахер моего брата… — кажется, Анька потеряла надежду встать и решила выползти из кухни на четвереньках. — Пшшшли. Покажу, где спальня.

Так мы и вышли в их широченный коридор — я, шатаясь и Анька на четвереньках. Мы с Мухтаром на границе.

У двери в гостевую она все-таки взобралась по косяку и выпрямилась. Толкнула дверь:

— Во, застелено! Иди падай… И я… упаду… — она смерила взглядом невыносимое расстояние в два метра до двери ее комнаты. Проблема была в том, что преодолеть их надо было, отлепившись от косяка.

— Удачи! — искренне пожелала я и уже приготовилась шагнуть в комнату, когда услышала холодный голос:

— С-с-стоять!

Артем нарисовался в конце коридора грозной статуей со сложенными на груди руками.

Я съежилась. Презрения в его взгляде хватило и на Аньку, и на меня.

Спать пора

Я не понимала, что опять не так. Да, мы пьяны в полный хлам, но он и сам не слишком трезв после своего пива. Можно подумать, никогда не напивался, тоже мне, ангел!

— Ты собираешься укладывать ее в гостевой? — процедил слова сквозь зубы Артем так, словно каждое было горьким как хина.