Забыть нельзя, влюбиться невозможно (СИ) - Коваль Алекс. Страница 77
Мышцы его руки натянуты, как струны.
- Стас, ты еще можешь все исправить. Уходи. Оставь меня и уходи, – шепчу, зажмуриваясь, когда железяка сильней давит на кожу. Металл холодит, и только это ощущение еще заставляет цепляться за реальность.
- Уходи, и я никому не скажу, что ты здесь был, – воздуха в легких начинает отчаянно не хватать. Тело медленно слабеет, наполняясь невесомостью.
- Н-е-е-е-т, Уль. Я хочу видеть, как глаза этого ублюдка потухнут, когда я нажму на курок. Ты не виновата. Однако началось все по твоей вине, и ты все это и закончишь.
Так вот какой был план! Ему нужна не я, ему нужен Алекс. Я всего лишь приманка. Если до этого я молилась проведению, чтобы он появился здесь, то сейчас молилась всем богам, чтобы Алекс не узнал, где меня искать. Лучше я умру здесь одна. Расплачусь за сделанный однажды неверный выбор. Тихо уйду. Лучше так, чем заставить Алекса смотреть на это. Видеть и понимать, что твой любимый человек умирает у тебя на глазах и ты не в силах это остановить – это страшно.
Слезы градом катятся по щекам. Его рука крепко прижимает меня к телу. Я не могу пошевелиться. Он либо меня задушит, либо пристрелит – выбор небольшой.
Подол длинного платья развевает на ветру. Он колышется вокруг моих едва стоящих ног.
- За что ты так со мной? С нами, Стас… – голос сиплый. Хватаю ртом воздух, шепот – единственное, что получается выдавить из себя.
- За любовь. Знаешь, как это больно, когда у тебя забирают сначала твою женщину, а потом и отца…
- Бред. Он не забирал меня, я сама ушла. И отца твоего он не…
- Да ты ничего не знаешь, оказывается, – безумно ржет Стас, поигрывая мышцами сдавившей мою шею руки. Я сильней упираюсь ладонями в нее, сжимая пальцы. – Не доверяет любимый, видимо.
- О чем ты?
- Он заставил моего отца закрыть меня в психлечебнице. Хотя я здоров, ну видишь же? Абсолютно здоров.
- Это ради твоего блага…
- Дура! – Стас напрягает руку, сильнее сдавливает мою шею, почти окончательно перекрывая доступ кислорода.
- Не трогай Алекса, – хриплю я, с трудом выталкивая слова, – не надо, умоляю, оставь его. Убей меня, но не трогай его.
Слова, которые я произношу, вполне могут стать последними. Резкий выброс адреналина в кровь. Чувствую, как сердце несется с бешеной скоростью, сжимаясь в болезненном спазме. Перед глазами темнеет, в ушах вата, но я слышу металлический скрежет у себя над ухом. Курок.
Тихая поступь скорой смерти.
Парень ели сдерживает себя, медленно сжимая палец на спусковом крючке. Я закрываю мокрые от слез глаза и уже готова умереть.
- Все могло бы быть иначе… я ведь люблю… - слышу истеричный шепот Стаса. Он говорит что-то еще. Множество всяких глупостей, но мне уже все равно. Одной ногой я уже почти «ушла».
«Так не любят», – последняя пронесшаяся мысль в голове.
Сознание уплывает, и, когда я почти проваливаюсь в блаженную пустоту, забытье разрывает мужской крик.
- Даша!!!
Знакомый голос рывком выдергивает из темноты.
Глава 42. Обнуление
Алекс
Много времени на то, чтобы ее найти, не требуется. Согласно камере видеонаблюдения, она ушла из банкетного зала примерно двадцать минут назад. Последнее видео явно дает понять, что она поднялась на крышу.
Какого черта Даша там забыла?
Лечу к лестнице, времени на ожидание лифта нет. Сердце уже гулко стучит в висках, а ноги сами несут вверх. Если это он, если это Стас, хер знает, что там сейчас творится. В голове бьется только одно слово: «Даша». Я за всю свою гребанную жизнь не испытывал столько страха, как сейчас.
- Звони Сташевскому, скажи, что я на крыше! – кричу попавшемуся на дороге парню из охраны. Эти ребята все из его агентства, все его знают и напрямую связаны, поэтому не сомневаюсь, что информация дойдёт до друга.
Не помню, как пролетаю тринадцать этажей. Когда распахиваю со всей дури дверь, ведущую на крышу, меня обдает ледяным ветром.
Город внизу шумит.
Господи, только бы это была ложна тревога. Даже готов истеричным придурком быть в глазах коллег и охраны, только бы с ней все было хорошо.
- Даша!!! – кричу в темноту, перекрикивая завывания ветра.
Мечусь, как загнанный зверь по крыше, пока не замечаю в сумерках две застывшие фигуры. Подхожу ближе, ноги становятся ватными. И, сука, меня трясет. Всего. Потому что моя Даша в полубессознательном состоянии, а к ее виску приставлен пистолет.
- А вот и женишок… - ржет Кольник-младший. Я делаю к ним шаг, но парень с силой вдавливает пистолет девушке в висок, заставляя меня замереть. Я поднимаю руки и качаю головой.
- Отпусти ее, она сейчас потеряет сознание, больной ублюдок! – ору я, так как пока не вижу выхода. Стас ослабляет хватку, и она жадно глотает воздух. Вцепляясь пальцами парню в руку. Из горла девушки выходят хриплые стоны, она пытается восстановить дыхание.
Я смотрю только на нее. Лицо бледное, в вечернем полумраке мне плохо видно, но я замечаю дорожки от слез и потекшую тушь. Волосы разметались и спутались, от сильного ветра, а сил у нее совсем нет. Даша еле стоит на ногах. А еще губа. Она разбита и кровит. Закопаю. Живого место не оставлю на этой гниде!
- Даша, ты слышишь меня? – девушка завозилась, сделав вялую попытку оттолкнуть руку бывшего. – Смотри на меня, Даша! – ресницы девушки затрепетали. Медленно и с усилием она открывает глаза и фокусирует больной, красный взгляд на моем лице.
- Алекс… – голос словно не ее, хриплый, с огромным трудом выдавливает из легких мое имя.
- Какая сцена, я впечатлен! – веселится Стас, - благородство превыше всего.
- Стас, отпусти ее! – я стараюсь говорить спокойней. Стараюсь привести парня хотя бы в какое-то подобие адекватности, но он словно не слышит. Он на своей наркотической волне.
- Зачем я буду отпускать? У нас будет, как в сказке, да, Уль? «Жили они долго и счастливо и умерли в один день»!
Парень делает шаг назад. А там, сука, меньше метра до края. Еще шаг, два, и он полетит вместе с моей Дашей с крыши.
- Стой! Остановись! Что ты хочешь, а? Я дам тебе все, но отпусти ее, Стас!
- А я ее хочу. Заберу и уйду. Вдвоем уйдем.
Еще шаг, маленький, но он делает их на какие-то сантиметры ближе к неминуемому падению. А мое сердце на один удар ближе к остановке.
Паника просыпается, и я с усилием ее душу. Нужно что-то предпринять, что-то сделать, но пока я не вижу выхода. Даже если рвану сейчас к ним, не успею. Ему одно движение до края и одно усилие пальца до выстрела в висок девушке. При любом раскладе Даша умирает. А я, черт побери, эгоист и не согласен жить без нее.
Слышу, как дверь на крыше открывается. С лязгом ударяется об стену, и появляется отец этого безумца.
- Сын, прекрати этот цирк! Хватит! – строжится мужик и напролом, как танк, прет на отпрыска. Тот начинает лихорадочно суетиться и пытается отступать. Глаза забегали, а руки задрожали.
- Не подходи к нам! – орет испугавшийся Стас. Даша делает очередную попытку вырваться, но парень держит крепко и тащит ее к краю за собой.
- Рустам, стой! – кричу я, понимая, что еще немного, и его сын шагнет в пустоту. Кольник-старший замирает. Словно только сейчас понимает, что его любимый наркоман на грани. Желваки ходят на лице от натуги, оно у мужчины красное, и он не сводит своих глаз с сына.
- Отпусти девчонку и пошли со мной, – протягивает Рустам руку сыну. – Отдай мне эту игрушку и идем со мной.
Даша более-менее приходит в себя. Пустой взгляд становится осознанным и смотрит на меня не мигая. Словно умоляя что-то сделать. Только что? Начинаю лихорадочно соображать. Пока отец с сыном отвлечены друг на друга, обхожу замершую у края парочку, надеясь зайти со спины.
- Не нужен ты мне, предатель, – выплевывает последнее слово Стас. – Ты всю жизнь решал за меня. Всю гребаную жизнь держал меня под контролем!
Всего на мгновение рука Стаса дрожит и ослабляет хватку. Даше достаточно этого времени, чтобы сориентироваться и, когда я киваю, она со всей силы отталкивает парня и вырывается из захвата, попутно ударяя по руке и вышибая пистолет.