Н-9 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 41

Я высунулся чуток в окно и глянул на нависающую над нами колонную полусферы. Меня заметили.

Герой Эрыкван!

Внимание! Немедленный полный вербальный доклад в свободной форме!

— Шутом кого попало не назначат! — рявкнул я, перезаряжая отлично показавшее себя ружье.

Не знаю как против тяжелой бронетехники — лобовую броню точно не пробьет — а вот против легких экзов пушка что надо.

Герой Эрыкван!

Внимание! Немедленный полный вербальный доклад в свободной форме!

— Эльфийка Диля — хрен знает как ее там полным именем — жива. Находится под нашей защитой. Численность моей группы прежняя. Один из пошедших против хозяйки рыцарей мной ликвидирован. Что со вторым не знаю. Нами пленен оператор вражеского боевого экзоскелета.

Доклад принят.

Немедленно ознакомиться с новым заданием, герой Эрыкван!

Забираться в интерфейс не пришлось — описание вполне предсказуемого ожидания сами высветились у меня перед глазами, показывая, насколько система печется о своих любимых прекрасных детишках. Мне хватило одного взгляда, чтобы убедиться — система требовала от нас приложить все возможные и невозможные усилия, чтобы спасти эльфийку. Так и заявила — любой ценой. Еще система потребовала оставаться на месте — занять оборону и ждать прибытия уже направляющейся сюда летучей стаи эвакуационных дронов что дополнительно перли боеприпасы для системы, а вместе с ним подкрепление. А в дополнительных небрежных условиях система указала, что было бы крайне желательно доставить к ней на допрос плененного оператора черного экза.

— С заданием ознакомился — буркнул я и засунулся обратно в здание. Прислушавшись к звенящей тишине, что царила как снаружи, так и внутри здания, махнул Хвану и указал на лестницу.

Оглядимся.

Пока Хван двигался к лестнице, я вытащил в коридор лишившегося не только руки, но и аптечки оператора экза и волоком попер его следом, в свободной руке легко удерживая увесистый бронебой. За мной двигались остальные. Волочащийся оператор мычал, указывая глазами на грудь, откуда была сорвана аптечка. Переживает за свое драгоценное здоровье, сученыш. Просит вернуть аптечку. Но дебилов тут нет — не считай эльфийки — и возвращать вполне способную впрыснуть удесятеряющий силы коктейль аптечку я возвращать не собирался. Сдохнет — значит сдохнет.

— Хван? Что там?

— Бородатый фарш в рваных свитерах… Тот бородатый рассказчик еще жив… но…

Что означало это «но» я увидел, когда сам поднялся. Того, кто предпочитал, чтобы его называли Кислотной Акулой, рыцарь наискосок перерубил в районе паха. Плюс разрезанный живот с вывороченными рублеными кишками и пара пулевых отверстий в правой части груди. Смертельные ранения. Но он был еще жив. Приткнувшийся в уголку под каким-то рваным старым знаменем бородач слабо улыбнулся, покосился на свою дырявую груд и живот, после чего с какой-то странной надеждой прохрипел:

— Все прямо плохо? Или?

— Одно яйцо у тебя осталось — ободрил я его, переступая через отрубленные ноги, лежащие в паре метров от хозяина.

— Так странно на них смотреть издалека — заметил бородач, не сводя глаз со своих нижних конечностей.

— Что за аптечка? — с прагматичным интересом поинтересовалась Джоранн.

— Небесная лазурь — отозвалась переброшенная через ее плечо эльфийка — Одна из лучших аптечек. Дай мне встать… Чижик… держись… дыши глубже…

В ее голосе звучало искреннее сострадание. Сползя с плеча рыжей, эльфийка выпрямилась, оперлась о стену, глянула по сторонам с легкой и явно химической заторможенностью. Ей что-то вкололи. Вернее — она сама себе что-то вколола. Но на ней не было аптечки. Пока она раздевалась на ходу, я успел разглядеть ее совершенное тело. Из собственного белые ажурные трусики, из чужого старая футболка, штаны, пара носков и великоватые ботинки. Мы не расставались и налепить аптечку она никак не могла. А значит не было и нужды — аптечка внутри. Эльфы… их так просто не убить и надолго в шок не погрузить…

Сползя на пол рядом со смертельно раненым, она обессиленно приткнулась плечом к стене и забормотала:

— Держись, Чижик. Держись, умница моя. Через семь минуточек прибудет дрон и нас всех спасут.

— Семь минут? — вмешался я в их интимную беседу — Откуда информация?

— А?

— Откуда информация про семь минут?!

— Таймер… Мама оповещает. И высвечивает перед глазами пункты выживания.

— Озвучь-ка — велел я, перешагивая через трупы и заглядывая в комнаты, куда нас так и не завела оборвавшаяся экскурсия.

— Там всего три пункта. Не проявлять инициативы. Держаться рядом с героем Эрыкваном. Выполнять приказы героя Эрыквана.

— Ясно.

— Как мило — фыркнула рыжая, покосившись на элитную красотку вернувшуюся к беседе с бородатым обрубком едва живого мяса — Такая нежная забота…

— Переживает за раненых — пожал костяными плечами призм.

— Я не про это. Я про заботу системы о эльфах — ответила Джоранн и повернулась ко мне — Командир… ты видел, как ее прикрывала система? Залповый огонь! Ракеты! Бронебойные пули. Охренеть! Вот это любовь материнская…

— Она одна из сотни Высших имеющих право на решение — в свою очередь отозвался я и, отшвырнув от порога чуть расплющенную отрубленную голову с высунутым языком, вошел в заинтересовавшую меня большую комнату.

Даже не комната — зал. Вытянутый прямоугольный зал сохранивший в настенном и потолочном интерьере красочные изображения различных птиц и животных. Это даже не изображения, а что-то вроде яркой пластиковой мозаики стилизованной под паззлы — по форме каждого фрагмента. Одна стена представляет собой еще одно панорамное длиннющее окно, что чем-то напомнило мне заведение Обсервер расположенное в верхушке опоясывающей Зомбилэнд защитной стены. Только там за бронированным стеклом открывался вид на обманчиво сонные буковые аллеи и заброшенные больничные корпуса. А тут за окном плескался океан — о котором так сильно мечтали обреченные на вечное тюремное заключение сурверы. Но меня заинтересовали не рисунки на стенах. И не панорамное окно. Сначала мое внимание привлекли несколько обычных письменных столов заваленных стопками пожелтевших от времени бумаг, книг, каких-то журналов и буклетов. К столам приставлены удобные кресла с широченными подлокотниками, на которых выставлены тарелки, бутылки, столовые приборы.

Раньше тут скорей всего была очередная кафешка, где осоловелые от нытья унылого экскурсовода жирненькие добросы могли передохнуть и успокоить нервную систему с помощью двойной гамбургерной инъекции в желудок. Бегающие детишки рассматривали зверей на стенах и птиц на потолке, прилипали сопливыми носами к панорамному окну, пискливо требовали еще сладкой шипучки, в то время как дебелые и вечно недовольные их родительницы, сдавливая в толстых пальцах гамбургеры, пилили потягивающих кислое пивко мужей. Весело, дешево, познавательно.

Но сейчас помещение — самое большое на этаже — бородачи почему-то превратили не в музейный зал, в этакую рабоче-жральную комнату с красивыми декорациями. Почему?

Ответ обнаружился быстро — поняв, что все стоящие дугой письменные столы обращены не к панорамному окну, а к тыльной противоположной стороне, я сделал пару шагов, глянул в ту сторону и все понял.

В стену был вмонтирован экран. Огромный активный экран разделенный сеткой разноцветных кусков. Каждый «кусок» — отдельное видео. Океан, горы, холмы, долины, селения, дороги. Прямая трансляция с окружающего нас мира — с различных его регионов. Это видео с полусфер. Логично. Вполне логично показывать жителям нового мира насколько красив и разнообразен этот самый новый мир.

Перед экраном, шагах в трех, из пола рос невысокий гриб с широченной мухоморной шляпкой. По шляпке тянулась длинная пластиковая чуть светящаяся странная загогулина с потрясающей надписью «А чем сейчас заняты защитники природы?». Легкое мерцание как бы намекало, и я ткнул пальцем в пластиковую яркую хреновину, пока что проигнорировав небольшой экран с пиктограммами доступных команд.