Перекрёсток (СИ) - Булавин Иван. Страница 37

— Скоро река, — пояснил Григор, показывая вперёд, — там пойдём вдоль русла, там очень сыро, но зато согреемся.

Не то, чтобы кто-то сильно замёрз, быстрая ходьба в тяжёлой экипировке не давала мёрзнуть, но всё же тепло было приятно. Река показалась быстро, а вот вид её всех здорово удивил. Дело в том, что вода в реке была если и не горячей, то очень тёплой. Как объяснил проводник, по всему течению её подпитывают горячие ключи, которые не дают ей не только замёрзнуть, но даже остыть. Нечто, вроде открытого бассейна. Привкус у воды странный, но пить её можно. Там даже рыба водится, правда мелкая и невкусная. А вдоль реки шла зелёная полоса, на отогретой вулканическим теплом почве росла густая сочная трава.

— Здесь пасутся местные олени, да и те, кто на них охотится, тоже, — объяснил Григор.

Все быстро согрелись, скинули лыжи, и пошли дальше по траве. Выше по течению, километрах в двадцати, находился форт. Место скупки золота, продажи припасов, там были кабак и бордель, там же базировались те, кого можно было условно назвать местной администрацией. Некое подобие власти на этом фронтире всё же существовало. Григор объяснил, что у него есть с собой кое-что на продажу, так что без денег они не останутся, смогут перекусить и заплатить за ночлег.

Ещё раньше, чем форт, они увидели группу старателей, которые сидели вдоль берега и тщательно промывали песок в лотках. При появлении неизвестных все насторожились, кое-кто даже потянулся за оружием. Григор обратился к ним на местном языке. Что он говорил, осталось непонятным, только слова возымели действие, работяги успокоились и вернулись к своему занятию. Группа прошла мимо.

Когда подходили к форту, их окликнули. Поблизости находился конный разъезд из пяти человек с ружьями. Григор начал им что-то объяснять, но они, немного послушав, потеряли к ним интерес и просто махнули рукой в сторону стен.

Сам форт представлял собой посёлок метров двухсот в диаметре, застроенный деревянными и каменными зданиями. С камнем было понятно, а откуда везли дерево, причём хороший строевой лес, оставалось загадкой. Поселение окружала прочная стена высотой в четыре метра, построенная отчасти из камня, отчасти из толстых брёвен. Тяжелые ворота на кованых стальных петлях были закрыты. От них вела накатанная санная дорога, идущая примерно туда, откуда они пришли.

Когда они подошли к воротам, проводник постучал прикладом ружья. Ответили не сразу, но секунд через десять внутри загремел засов, и одна створка стала медленно со скрипом открываться. Встретил их на удивление легко одетый худой мужик с ружьём. Осмотрев пришедших, он долго что-то вспоминал, потом, видимо, не придумав, к чему придраться, махнул рукой в сторону центрального здания, бывшего, вероятно, местной ратушей.

— Нужно отметиться, — пояснил хранитель, — пойдём к местному голове.

Голова, он же мэр, он же бургомистр, сидел в комнате на первом этаже и откровенно скучал. Это был мужчина лет пятидесяти, крепкий, с пышными усами. Одет он был в приличный костюм, даже жилетка и галстук присутствовали. В момент, когда к нему пожаловали посетители, он как раз набивал табаком трубку. Оторвавшись от своего занятия, он оглядел странных гостей, а потом вопросительно кивнул, видимо, предлагая представиться.

Говорил один Григор, остальные стояли рядом и согласно кивали гривами. В целом, местный градоначальник имел дружелюбный вид, но явно беспокоился за порядок в форте. Набив, наконец, трубку, он с видимым наслаждением закурил, выпустив струю ароматного дыма. Потом снова посмотрел на посетителей и начал, загибая пальцы, что-то перечислять. Григор торопливо переводил:

— За выпивку платить, проституток не обижать, драться, если приспичит, на улице, кто за оружие схватился, того повесят, мебель не ломать, блевать и гадить в строго отведённых местах.

Условия были приемлемыми, поэтому все активно закивали в том смысле, что «Мы? Да никогда!»

На этом аудиенция закончилась, и вся группа отправилась в магазин. Это был местный универмаг, где продавалось всё, что только могло понадобиться старателю и охотнику. Еда, спиртное, табак в виде скрученных листьев, патроны, порох, оружие, ножи, конская сбруя. Занимался хозяин и скупкой нужных предметов. Именно такие предметы выложил перед ним Григор. Там были компасы, бинокли, что-то, похожее на астролябию, баночка с каким-то белым порошком, пластинки из металла, с нанесёнными на них знаками, и ещё куча всякой мелочи, вроде часов и швейных игл. Продавец, худой, высокий, похожий на еврея, тут же сделал охотничью стойку, прикидывая, на какую сумму можно кинуть пришельцев. К несчастью для него, Григор не только знал местный язык, но и прекрасно представлял цены на товары. А учитывая высокое качество продаваемых вещей, не желал уступать ни копейки. Торг затянулся где-то на полчаса, но закончился, как все поняли победой хранителя. Он получил пачку купюр разного достоинства и, спрятав её в карман, с довольным видом вышел из магазина. За ним последовали и остальные.

Следующей остановкой был постоялый двор, на первом этаже которого находился кабак. Вообще, называть подобное заведение кабаком в корне неправильно, кабак — место распития спиртного, а здесь не только поили, но и неплохо кормили. Сумма, полученная хранителем, позволяла ни в чём себе не отказывать. Они сняли два номера на четверых, а после, сложив вещи в комнатах, отправились штурмовать кладовку местного трактирщика. Кладовка оказалась богатой, на большом овальном столе сразу появилась большая бутыль спирта и девять относительно чистых стаканов, официантка быстро расставляла вокруг всевозможные закуски. Было здесь нечто, вроде квашеной капусты, жареное мясо в непонятном соусе, хлеб, хоть и чёрствый, но вполне годный в пищу, крупная жареная рыбина, посыпанная сушёной зеленью, варёные яйца, чей размер и окраска говорили, что курица к их происхождению непричастна. Когда расстановка блюд была окончена, Палач взял бутылку и одним ловким движение налил во все стаканы поровну. Явно умение это вырабатывалось годами. Сам он взял стакан и, привстав за столом, заговорил:

— Друзья мои, сегодня мы собрались в донельзя странном месте, более того, что-то мне подсказывает, что подобных мест мы увидим ещё много. Так давайте выпьем за то, чтобы везде нас ждал такой же приём.

Они сдвинули стаканы и опрокинули ядрёное пойло в свои луженые глотки. Даже Док, наплевав на свои принципы, не стал отказываться.

У Ильи от спирта перехватило дыхание, словно хлебнул кислоты, какое-то время он размышлял, не пойдёт ли этот яд обратно, но, к счастью, напиток провалился внутрь.

— Закусывай, а то окосеешь, — Палач показал вилкой на стол.

Илья хотел что-то ответить, но предпочёл пока помолчать, засовывая в рот кусок мяса и придавливая его ложкой капусты. Через пару минут, когда он, наконец, отдышался, в голове зашумело, а в теле появилась какая-то ватная мягкость. Зато проснулся аппетит, и он с жадностью набросился на закуски, стоящие на столе. Через десять минут, когда все утолили первый голод, и было налито по второй, Илья оглядел зал. К его удивлению, там было довольно много людей, которые ели, пили, рассказывали что-то друг другу. Две официантки носились по залу, едва успевая расставлять по столам выпивку и закуску.

— А что, Гриня, нет ли здесь дурных женщин? — обратился к переводчику Палач, дружески обнимая его за плечи.

— Я бы не стал этого делать, — спокойно объяснил Григор.

— За наш моральный облик переживаешь? — с пониманием спросил Док.

— Моральный облик ваш мне глубоко безразличен, да и сложно ожидать высоких моральных устоев от людей, чья профессия — военное наёмничество. Просто в этих местах довольно слабое представление о медицине и гигиене.

— Можно триппер намотать? — поинтересовался Араб.

— Скорее, банальных вшей и чесотку, всё излечимо, но приятного мало, лучше поищите проституток в более цивилизованных местах.

Аргумент был признан существенным, желание любовных подвигов сошло на нет. Вместо этого снова, уже без тоста, сдвинули стаканы и выпили. На этот раз спирт пошёл уже легче. Несмотря на то, что Палач наливал понемногу, от силы по тридцать грамм, Илья уже чувствовал сильное опьянение, а Палач тем временем завёл какую-то путаную историю про свои военные подвиги в одном из локальных конфликтов. Рассказать целиком ему не дали, к их столу подошёл человек от соседнего и начал что-то быстро говорить. Никто ничего не понял, все повернулись к Григору. Тот только улыбнулся в бороду и объяснил: