Архикватор - королевский палач (СИ) - Невеличка Ася. Страница 52
— Ты видишь? Я здесь всемогущая — ванную тебе наполнила, раздела и высушила! Горжусь собой.
Он застонал и…исчез.
Я проснулась от грохота грома, повернулась на другой бок и потрогала пустую половину кровати. Какой все же страшный сон. Уж кто, но не безумный Вейд. Таким он никогда не был и не станет.
Дверь распахнулась и ввалился декан. Он отбросил плащ, стянул рубашку, сел на край кровати и стащил сапоги. Когда его руки легли на пояс штанов я не выдержала:
— Вы совсем собираетесь раздеться?
— Подвинься, — голос глухой и резкий.
Я перекатилась на другую сторону постели, Вейд скользнул под одеяло и придвинул меня к себе.
— Спи.
Я затаила дыхание и через несколько минут осознала, что декан заснул. Вейд спал в моей спальне, в моей постели, прижимая меня к своему обнаженному телу!
ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ (Ч)
Я просыпалась от тихих поцелуев, пальцев скользящих по моему телу, дыхания щекочущего мне ушко. Застонала и раскрылась навстречу осторожным ласкам. Губы стали смелее, освобождая от сорочки и лаская грудь. Ладонь медленно сползала вниз, к животу, по талии и под ягодицы, приподнимая мои бёдра кверху, к тому месту, которое вжималось между моих ног, заставляя их раздвинуть и прильнуть ближе, теснее.
Легкий стон и завораживающий ритм бедер, его напирают, мои стремятся навстречу. Я выгнулась, задирая мешающуюся сорочку. Мгновение и его руки отбрасывают её в сторону. Теперь между нами нет преград.
Он обхватывает моё лицо руками, проводит по бровям, я чувствую его пальцы на веках — он неимоверно нежен, словно я хрупкая фарфоровая статуэтка. И мне нравится плыть в этой неге, где я чувствую легкое возбуждение и нарастающую нежность к нему…
Он целует в губы, не напирая языком, а только пробуя на вкус. Я чувствую его дыхание, немного отрывистое, но не бешенное, он еще готов растягивать наслаждение.
Большим пальцем он надавливает мне на подбородок и углубляет поцелуй через приоткрывшийся рот. Теперь я чувствую, как он доминирует, задает темп, диктует условия. Я чувствую его власть и подчиняюсь.
Нежность остается за поворотом, когда в ход пошли языки и спор, кто в паре будет ведущим. Он шлепнул ниже поясницы и навис надо мной, тяжело дыша. Я выгнулась и снова завладела его губами. Пока он пытался перехватить инициативу, я обвила его ногами и притянула к себе.
Вейд откинул голову и застонал, внутри меня торжествовала женщина. Уже в следующую секунду её подмяли и перевернули, прижав руки по бокам.
— Я хочу тебя…
Он укусил меня за ягодицу и сразу же поцеловал в укушенное место. Я тихо пискнула и приподняла бёдра, желая продолжения. Его руки гладили моё тело, накрывая грудь ладонями, проводя по животу, обхватывая бёдра и прижимая к напряженному сосредоточению мужского желания.
— Не тяни, — я закусываю губу, встаю на колени, раздвигаю и изгибаюсь в спине.
Он правильно понимает, что я хочу и как, осторожно проводит пальцами, но я точно знаю, что хочу безумно, прямо сейчас. Теперь вместо пальцев я чувствую его — чуть подрагивающего и нетерпеливого. Слишком узко, слишком тесно, в этот раз наше слияние немного отличается от предыдущих… Я еще не понимаю чем, когда вздрагиваю от боли и пытаюсь отстраниться!
— Твою мать! — ору я и часто дышу, пытаясь не расплакаться от боли и жжения внутри. — Что за фигня?
— Кора, я уже внутри, и не смогу остановится… Терпи…
С хриплым стоном он выходит наполовину и снова проталкивается в меня. Я понимаю, что Вейд старается быть аккуратным и нежным, но какой же он охренительно большой для меня и для моей девственности!
Я терплю, возбуждение схлынуло с первой волной боли и теперь внутри от его толчков ничего, кроме неприятного жжения не ощущается. В последний момент я думала, что он порвет меня — неимоверно огромный, толчки стали быстрыми и сильными. Он вскрикнул, входя в меня последний раз и остановился, крепко стиснув бёдра и не давая отстраниться.
Я застонала, слезая с него и переворачиваясь на спину. Капли крови на белой простыне, его испачканная кровью мужественность и я прижимаю ладони к низу живота. Последнее, что хотела получить от секса, так это разочарование от лишения девственности.
— В следующий раз не будет больно, — говорит он, отводя мои руки и накрывая мне живот своими.
— Да я знаю, мне бы этот раз пережить, — огрызаюсь я и чувствую расходящееся тепло от его ладоней внутри меня, вниз к ногам и по позвоночнику. От облегчения я откидываюсь назад и ловлю кайф. Боль уходит и легкость накрывает с головой.
— Так приятно, что это? — шепчу я.
— Заживляющая магия, — бормочет Вейд, но он все еще сосредоточен на руках и той силе, что протекает через его руки в меня.
— Это очень круто, — меня начинает укачивать и я чувствую, что проваливаюсь в полусон. — Э, стоять.
Я встряхиваюсь и убираю его руки. Он с недоумением смотрит на меня.
— Уже все нормально. Не болит, — поясняю я. — Но надо замести следы… Не хотелось бы трезвонить на всю Академию, что меня лишил девственности декан.
Вейд все это время молчал, потом началось его любимое щелканье пальцами и вот простыня нетронута, его бедра и мои чисты, никаких кровавых подробностей.
— Ну да, магия, — я кивнула и потянулась за одеялом.
— Будет лучше, если никто не узнает. Даже самые близкие подруги, — проговорил он, присаживаясь на край постели и поднимая один сапог.
— Ты мне восстановил плеву? — с ужасом спросила я.
— Нет, это невозможно. Просто устранил кровотечение и залечил разрывы.
— Тогда куда ты собираешься?
Он замер и посмотрел на меня.
Я забрала сапог из его рук и отбросила подальше.
— У тебя всё было, а я, кроме чертовой боли, мало что успела почувствовать.
Я видела, как по его физиономии расплывается улыбка, в следующую секунду сидела у него на руках и жадно сосалась со своим деканом. Теперь я оторвусь по полной!
ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Дальнейшее безумие моего романа с Вейдом можно окрестить тайной операцией агента ноль-ноль-семь и его девушки. Мы отворачивались друг от друга, если сталкивались в течение дня, игнорировали и демонстративно не замечали, словно не знакомы, но как назло, встречались сейчас намного чаще, чем за весь прошедший месяц проведенный мной в Академии.
После занятий я лепила тысячу отговорок подругам и убегала в свою комнату. Ближе к ночи в спальню заходил Вейд и мы творили безумие. Всё о чем думали днем, воплощали ночью. Я вернула ему все пытки, которые он проделывал со мной во снах, повторила все любимые моменты и реализовала все тайные желания.
Барс с жадностью требовал моей близости, отзывался на все предлагаемые идеи, не подавлял и проявлял такую несвойственную ему нежность и терпеливость. Я наслаждалась его офигенным телом, его мужской силой и какой-то запредельной выносливостью.
— Я совершенно не высыпаюсь с тобой, — жаловалась я Вейду, после многочасового ночного марафона.
— А раньше, со всеми своими путешествиями, высыпалась? — лениво поинтересовался он, обнимая меня и укладывая себе на плечо.
Прикрыв глаза, я чувствовала, что скоро усну, медленно водила пальцем по груди и прессу, чувствуя, как его дыхание шевелит мне волосы на макушке.
— Не всегда… У меня странные сны… Были…
— Ну, еще бы, — вздохнул он и слегка сжал в объятиях, коснулся губами виска.
— Помнишь чертову Амброзию?
— Чертова Амброзия стоит чертову кучу денег. Маленькое состояние.
Я хихикнула:
— Неужели ты жмот?
— Кто? — Вейд откинул с ног одеяло. Я заметила, что он вообще предпочитает спать голышом, не накрываясь и при распахнутых настежь окнах.
— Вейд, мне нужен покровитель, который сможет меня содержать. Я одобряю твое рачительное отношения к деньгам.