К чёрту мечты! (СИ) - Ткаченко Сусанна "Санна Сью". Страница 20

И мы сделали шаг за порог. Он так меня и не отпустил, ведя до самой лестницы, оставаясь позади. Но и у неё не разжал объятий.

— Пусти, я поднимусь сама, — я тоже шептала, потому что голосом не владела.

— Нет. Вместе. Поднимайся. Делай шаг. — Приказал он, и я подчинилась.

Тимьян поднимался на пару ступенек ниже меня, продолжая прижиматься к спине. Благодаря разнице в росте, сейчас мы оказались на одном уровне, и я шеей ощущала его жаркое дыхание, которое шевелило выбившиеся из причёски волосинки. Боги, разве я выдержу эту пытку наслаждением? Меня слегка потряхивало, и ноги с руками слушались плохо, можно сказать, что Тимьян поднимал меня на сеновал сам.

Когда мы добрались до верха, я краешком сознания отметила, что он подготовился к моему приходу: на златоцвете был расстелен огромный толстый плед и валялись подушки. Серьезный подход, он явно не хотел, чтоб кому-то из нас сено впилось в голое место. Но зря старался. Как бы у меня не сносило крышу, но сегодня ничего не будет. Я устою против него. Надеюсь. Потому что лёгкой добычей становиться не желаю, и про советы Лолис ещё помню.

Пока я настраивала себя на благоразумный лад, Тим пробрался вперёд и лёг на плед спиной, протянув мне руку.

— Иди сюда, не бойся.

— Я не боюсь, — подползла к нему на четвереньках и вложила свою руку в его.

Тим дёрнул меня на себя, и в тоже мгновение я оказалась лежащей прямо на нем, обвитая его руками, как прочными канатами. Лицом к лицу. Глаза в глаза: его карие затянуло поволокой возбуждения, наверное, как и мои зелёные.

Одновременно с этим, животом я ощущала, как сильно он меня хочет: всё это подействовало на меня как самый мощный афродизиак. Я часто-часто задышала, а из горла вырвался всхлип, послуживший сигналом к решительным действиям для Тима.

Он обхватил мою голову рукой, зарывшись всей пятерней в волосы и, притянув к себе, накрыл губы поцелуем, одновременно переворачивая нас. Меняя местами и накрывая собой.

Это был полный улёт! Я парила над землёй, и сейчас для меня существовали только его жадные губы, дерзкий язык, запах: терпкий, горьковатый, который присущ только ему одному и к которому я успела привыкнуть за время вечерних прогулок на Громе. В ушах стояли наши тихие стоны и сбившееся дыхание. Сколько это длилось — я не знаю, как и не знаю, каким чудом мне удалось вынырнуть из этого глубокого омута возбуждения. Но, когда Тим оторвался от меня всего на миг, чтоб дать нам двоим глоток воздуха, я себя ущипнула. И вдруг осознала и то, что футболка моя задрана, и то, что он лежит у меня между ног, потираясь своим каменным стояком о моё самое сокровенное. И то, что я обнимаю его ногами, да и руки мои зарылись в его вихрах, ну а ширинка на моих шортах уже расстёгнута, но, слава Богам, и они, и трусики — на месте. Это меня отрезвило и, скинув ноги с Тима, я легонько его толкнула в грудь. Кстати, рубашка на нем тоже была расстёгнута. Это я, что ли? Вот это способности!

— Один.

— Мне мало одного, Яни.

Мы не сводили друг с друга глаз, и я чётко поняла, что сегодняшнее приключение пора заканчивать, иначе точно дойдем до конца.

— Хорошенького понемногу, Тим. Слезь с меня.

— Продолжим завтра. Завтрашний поцелуй будет ещё дольше, сладкая моя.

Он не стал меня удерживать и откатился на плед, развалившись на подушке и закинув руки за голову, ничуть не стесняясь своего вздыбленного достоинства. Хотя, чего ему стесняться? Ему впору гордиться.

— До завтра, Тим.

Я отползала к лестнице: надо бежать домой и заняться кое-чем самостоятельно, чтобы снять возбуждение. Очень хочется, так сильно, что не смогу уснуть без разрядки. Думаю, Тим займётся тем же, думая обо мне.

— Буду мечтать о тебе всю ночь.

Ну, точно! Как и я, но вслух я этого не скажу.

Быстро спустилась с сеновала и помчалась домой. Интересно, я выдержу эти четыре вечера? А если не выдержу, на каком поцелуе сдамся? Ну а уж если Метелица понесёт от Грома, тот тут и к гадалке не ходи. Четыре подряд я точно не выдержу. Интересно, мне теперь надо хотеть, чтоб Метелица оказалась жеребой или нет?

Дома, сделав все, что возможно сделать самостоятельно для снятия возбуждения, я все равно промучилась с бессонницей до утра. Уж слишком сложная передо мной встала дилемма: как быть с Тимьяном и его поцелуями? Противоречивые желания раздирали меня на части, и к утру усталый мозг озарила воистину гениальная идея! Я придумала, как именно мне выдержать напор Тима три дня, и уж если дело у нас дойдёт до главного, это будет моя инициатива, а не навязанное гормонами решение.

В общем, придя на свидание во второй вечер, я уже не тряслась и с порога заявила о новых правилах.

— Тим, сегодня целуемся по-моему! Лезь на сеновал первым, — скомандовала я, и Тим ухмыльнулся. Ему нравилось, когда я включала приказной тон.

— Ты что задумала, аферистка? Помни, метка не даст тебе смухлевать и обойтись чмоком в лоб.

— Нет-нет, всё по взрослому, но на моих условиях!

— Ну ладно, даже любопытно, что ты задумала.

На этот раз он поднимался по лестнице первым, избавив меня от своего томительного давления, но опять лёг на плед, протянув мне руку, вот только у меня был для него сюрприз. Достав из кармана магические путы, я, потрясая ими в воздухе, объявила.

— Без рук.

И, пока он не очнулся, сковала запястья опасного искусителя над головой, оседлав свою жертву.

— Ах ты, маленькая стерва! Изнасиловать меня хочешь?

Глаза его смеялись, он совсем не разозлился, и его возбуждению это никак не помешало: я очень хорошо ощущала, на чём именно сижу.

А потом я взяла его лицо в ладони и поцеловала сама.

В этот раз всё было не менее волшебно, чем в прошлый, и только ощущение власти над своим пленённым мужчиной не позволило мне полностью потерять контроль: потиралась я об него грудью и своим сокровенным с полной ответственностью. И до оргазма довела нас осознанно. Только после него я освободила Тима от пут, почувствовав себя в безопасности.

— Мне понравилось, а тебе? — спросил он, когда мы приводили дыхание в порядок, раскинувшись рядом на пледе.

Он гладил большим пальцем мою ладонь, задумчиво разглядывая потолок.

— И мне. Завтра повторим.

— Ну, если тебе так спокойнее, то я не против, только учти: если Метелица беременна, я буду диктовать свои условия и лазеек тебе не оставлю.

В общем, ещё два вечера я пережила без потерь, но уже к четвёртому поцелую мы с Тимом знали, что Метелица понесла, и он довольно потирал руки перед тем как дать мне себя сковать.

— Завтра я отыграюсь, Яни! Сегодня можешь делать со мной, что хочешь!

И я делала, доводя его до безумия и хриплой мольбы о ласке. Потому что знала — это мой последний день триумфа.

Где-то в глубине души я всегда чувствовала, что моя девочка — уникальная кобыла и точно станет матерью дитя любви, поэтому не сильно удивилась факту её беременности и только ради будущего жеребёнка приняла условия новой клятвы. Ну, если совсем честно, так я себя оправдывала.

— Четыре поцелуя в один вечер и никаких пут, — заявил Тимьян на следующий день, и я безропотно приложила артефакт к своей руке подтверждая согласие.

— Будет так.

Тимьян радостным не выглядел. Почему-то он был взволнован.

— Янгелис, ты ведь не боишься, что я воспользуюсь тобой против воли?

— Нет, конечно.

Знал бы ты, Тим, что моё согласие у тебя почти в кармане. А ещё ты не знаешь, что если сегодня между нами всё произойдёт, тебе придётся уехать. Над этим решением я думала все последние дни и считаю его единственно верным. Слишком сильно я в тебе увязаю.

— Это хорошо. Помни, я никогда тебя не обижу.

Тем вечером я шла на сеновал, надев красивое бельё и вообще, внутренне готовясь переступить последний рубеж…

Всё началось, как обычно: с нашего страстного поцелуя, и Тим даже позволил мне быть опять сверху, но вот только он его прервал на самом приятном месте и сказал: «Один», а потом поднял мою рубашку вместе с кружевным бюстгальтером и припал к каменному от возбуждения соску, втягивая его в рот и нежа языком. Я вскрикнула и забилась в его руках. Это было новое ощущение, прострелившее меня от макушки до кончиков пальцев на ногах!