Теория большого взрыва (СИ) - Перепечина Яна. Страница 2

Если бы Злата не знала так хорошо подругу, то и не поверила бы никогда в такое количество побед, решила бы, что Ангелина бессовестно заливает. Но она её знала и хорошо представляла, что чувствуют несчастные жертвы сокрушительной ангелининой привлекательности, буйного темперамента и поражающей самоуверенности. Оглушённые и ослеплённые, мужчины и могли только, что сделать предложение. Самые слабые — в первые же часы знакомства. Те, кто оказался покрепче, — через пару-тройку дней. На её памяти наиболее стойкий сломался через неделю.

Вся беда была в том, что сама Ангелина так быстро влюбляться просто не умела. Несмотря на итальянский темперамент, ей хотелось долгих традиционных ухаживаний, неспешных бесед, совместных походов в театры и на выставки и возможности хорошенько подумать: а тот ли перед ней человек?

Такое несоответствие между яркой внешностью, страстной натурой и основательным подходом к выстраиванию отношений мужчин весьма удивляло. Мало кто из них был способен выдержать нечеловеческое испытание. И через месяц-два бурно начавшиеся романы заканчивались ничем. Либо Ангелина убеждалась, что «человек не тот», либо у претендента на руку и сердце включался инстинкт самосохранения и тот спасался паническим бегством, осознавая, что в противном случае он станет жертвой всепоглощающего чувства, на которое далеко не каждый согласится добровольно. В итоге двадцативосьмилетняя Ангелина при всей своей насыщенной личной жизни замужем не была ни разу.

Несмотря на сильный и независимый характер, многажды невеста и ни разу не жена очень страдала. Семью и детей она хотела страстно. Но об этом знали только самые близкие. Даже любимые родители и младшая сестра Аделина не догадывались и искренне считали, что дочь и сестра просто слишком уж самостоятельна и современна. Родители уже давно начали беспокоиться, сестра в силу возраста не видела в происходящем трагедии, а сама Ангелина жила в постоянном ожидании.

Вот и в тот вечер они со Златой в очередной раз обсуждали её личную жизнь.

- Злат, ну не могу я без любви замуж выходить, - в очередной раз жаловалась грустная Ангелина. Злата знала, что та не умеет долго тосковать и вскоре её жизнерадостная натура справится со сплином, но всё равно волновалась и сочувствовала всей душой.

- Я хочу полюбить. Очень хочу. Но не получается. Наверное, я капризная.

- Никакая ты не капризная, - в очередной раз не согласилась Злата. Потом она подумала и добавила:

- Немного сумасшедшая — это да. Твой темперамент нашим мужчинам не под силу, не по зубам. Они, встретив тебя, сначала теряют волю, а потом понимают, что не справятся с тобой, и пугаются. Ты родилась не в той стране. Тебе бы в Италию, или Испанию. Латинская Америка тоже подойдёт.

- Слушай, тебе надо было в психоаналитики идти, а не в учителя, - поразилась Ангелина, - ты первая, кто так кратко, понятно и абсолютно верно всё сформулировала. Вся беда в том, что я совершенно не хочу эмигрировать. Ну, вот ничуточки. Я, знаешь ли, продукт нашей цивилизации. Здесь родилась и умереть тоже хочу здесь… - Ангелина на секунду задумалась и добавила:

- Лет, этак, через шестьдесят.

Злата тоже задумалась, погрела в руках краснобокую чашку и через минуту выдала:

- Ну, тогда тебе нужен большой взрыв.

- Что? - не поняла Ангелина.

- Большой взрыв, - пожала плечами Злата, додумывая поразившую её саму мысль.

- Это как?

- Знаешь, про любовь с первого взгляда иногда говорят, что она поразила, как вспышка?

- А, ну да, слышала такое, - согласилась Ангелина без особого интереса.

- Но вспышка — это миг. Раз — и нет её. А большой взрыв — это совсем другое… Это вспышка, да. Но после неё всё не закончилось, а, наоборот, началось. Только что ничего не было, и тьма, и отсутствие жизни. А потом взрыв — и появилась жизнь, появился мир, огромный и прекрасный. И дальше был не конец, а начало, развитие… Так всё закрутилось, завертелось и продолжается по сей день… - Злата помолчала. Ангелина смотрела на неё во все глаза.

- Вот тебе обязательно нужен именно большой взрыв. Ты на такое способна. Но нужно, чтобы и мужчина был способен. Только такого ты полюбишь и будешь любить всегда.

- Большой взрыв… - откликнулась поражённая Ангелина. Она смотрела на подругу и не могла понять, как и откуда та знает всё это. - Большой взрыв…

- Да, именно, - буднично, безо всякого пафоса кивнула Злата.

- А ты думаешь, такое возможно? - Ангелина смотрела на неё, как на Пифию.

- Уверена.

- Тогда я буду ждать.

- Жди, - улыбнулась Злата.

- И по мелочам размениваться не буду.

- А вот это особенно верно.

И вот теперь Ангелина стояла перед зеркалом, смотрела на себя и спрашивала:

- Где он? Где мой большой взрыв?

Начинался отпуск, солнце светило так ярко, за окном шумели деревья. Ангелина в последний раз глянула на своё отражение и резюмировала:

- Я жду, я алкаю, я жажду большого взрыва.

Ей почему-то казалось, что ждать осталось недолго. И от этого было одновременно немного тревожно и радостно.

Глава вторая. Ночь

Вадим в очередной раз обходил посты. На объекте было тихо и спокойно, как, впрочем, почти всегда ночью. Но у них было принято не расслабляться и обязательно делать ночные обходы. В отличие от некоторых коллег Вадим не считал эту обязанность обременительной. Скорее — полезной и приносящей неожиданные результаты. Именно ночью, когда затихала дневная суета, он мог пообщаться со своими ребятами с глазу на глаз, вывести на откровенный разговор, узнать и увидеть что-то новое. А это было важно, очень важно. Когда твои подчинённые постоянно работают в таком напряжении, как они, да ещё и с оружием, ты должен знать их настроения и чувства лучше, чем родная мать. Только в этом случае можно избежать очень серьёзных бед.

Именно поэтому Вадим Валдайцев, совсем недавно ставший подполковником, ночами старался не спать даже разрешённые три с половиной часа. Вместо этого он приходил на какой-нибудь пост и аккуратно, без нахрапа и беспардонного навязывания, выводил сотрудника на разговор. У него это получалось на удивление легко. То ли потому, что в отделе подполковника Валдайцева ценили, любили и знали как редкого человека и просто уникального начальника. То ли из-за того, что ночью многих тянет на откровенность. Иногда ночами даже самые осторожные и немногословные люди рассказывают такое, о чём днём стараются и не думать.

Вот и в очередное суточное дежурство Вадим заглянул в график и для себя решил «сходить в гости», как он это называл, к двум сотрудникам, а если время останется, то постараться заглянуть ещё и к третьему. Для начала пошёл по постам, где в эту ночь работали сотрудники, за которых душа не болела, во всяком случае, сейчас. Дома у них всё было хорошо, здоровье не подводило, родители не болели, жёны не скандалили, дети не огорчали. В общем — живи да радуйся. За таких душа была спокойна. Поэтому и обязательная проверка проходила легко и быстро. Для общения с такими беспроблемными сотрудниками Вадим уже давно выработал алгоритм: улыбнуться, настраивая на добрый лад, пошутить, чтобы парень взбодрился, поговорить пару минут, помогая сбросить сон, и пожелать спокойного дежурства. Вот и всё. Ничего сложного. А действует безотказно: ни один из его подчинённых ни разу не был застукан спящим, никто из его группы не уходил по собственному желанию, а во время регулярных анкетирований даже самые отъявленные критиканы отзывались о подполковнике Валдайцеве как о командире, каких мало. Собственно, о последнем Вадим не думал вовсе. А вот о хорошем настрое своих людей он пёкся неустанно.

Беспроблемные посты он прошёл быстро. Первым из «сложных» был пост старшего лейтенанта Соколана. С ним Вадим почти дружил: Константин Соколан был его правой рукой и надёжным помощником. Именно его подполковник планировал взять себе в замы, когда уйдёт на пенсию прежний заместитель, давно уже уставший от службы и считающий дни до окончания контракта. Пока же Соколан с готовностью «затыкал» любые образовавшиеся дыры и при необходимости даже вставал на незакрытые посты, поскольку работал в отделе уже несколько лет, знал особенности каждого поста и мог заменить любого заболевшего коллегу.