Error 04. Возвышение нового клана (СИ) - "Архимаг". Страница 28

Юля пролетела по воздуху несколько метров и... приземлилась на толстую ветку дерева, растущего неподалёку. Приземлилась очень ловко, помахала в воздухе руками восстанавливая равновесия. При этом она двигалась очень профессионально, словно заправский канатоходец. Ветка несколько раз качнулась, но толщина и прочность позволили ей без проблем выдержать давление.

– Как здорово-о-о-о, – с сияющим лицом протянула Юля. – Когда все твои расчёты верны...

– Р-р-р-р!

Торвальд зарычал уже как дикий зверь. Эта девчонка его заикой сделает. Или убийцей. Или вызовет преждевременное обрушение системы.

– Я не подписывался на такое дерьмо... – с напряжение с в голосе произнёс носок. – Это перебор даже для носка-ветерана...

Скрутившись туго сжатую пружину, он резко распрямил своё тело, швыряя его вслед за Юлей. Врезался в ветку чуть поменьше, рядом с головой девушки и туго обмотался вокруг неё.

– Главное не упасть, главное не упасть... – бормотал себе Торвальд под нос. Нет, вовсе не потому, что он боялся высоты. Просто если он упадёт на землю, высока вероятность, что он упустит девчонку, которая аки горный козёл и человек-паук в одном лице ускачет в неизвестность. Как ему тогда Илье в глаза смотреть?

Хотя, если подумать – никак, ведь у носка глаз нет. Но всё равно ему будет стыдно.

Юля двинулась по ветке в сторону ствола. Торвальд, костеря вредных и непослушных девчонок, пополз следом. Нападать он пока что не торопился. Вот спустится Юля пониже, исчезнет опасность разбиться, вот тогда...

Но Судьба приготовила для нервов носка ещё один коварный удар.

Юля перебралась на другую толстую ветку, ведущую в сторону дороги. Девушка прошла больше половины её длины, и ветка начала медленно, но верно склонятся к земле. Хотя девушка и весила немного, но и такой малости вполне хватит, чтобы дело закончилось падением в самый неожиданный момент.

Но для говорящая даже не собиралась останавливаться. Она согнула ноги в коленях, и Торвальд похолодел. Он понял, что девушка собирается совершить ещё один безумный прыжок.

– Отставить прыжок веры, Альтаир! – закричал он, но было поздно. Раскачавшись, Юля сиганула с ветки, пролетела по воздуху внушительное расстояние и вцепилась в железобетонный столб электропередачи, обхватила его руками и ногами словно обезьянка.

– Ох, – произнесла она, тяжело дыша. – В расчёты вкрались неточности... получены небольшие синяки и ссадины. Ничего критичного... однако в расчёты необходимо внести поправки.

У Торвальда у же не осталось сил издавать звуки, и поэтому он, что называется, орал беззвучно, трепыхаясь всем тельцем на ветру, что усиливался с каждой секундой.

Дорога, вдоль которой шла линия электропередачи, находилась вдалеке от линии электропередачи, её окружали жилые дома. Движение, особенно поздно вечером, отсутствовало в принципе. Машин имелось много, но все были припаркованы хозяевами по бокам дороги. Люди на улице отсутствовали как таковые. Все сидели по домам. Возможно, кто-то наблюдал из окон, но проявлять себя никак не спешил.

– Согласно расчётам... – произнесла Юля, продолжая постоянно поминать некие загадочные вычисления. При этом она внимательно смотрела на провода. – Тело молодое и должно выдержать... Весит оно совсем немного... отличный финальный тест.

– Что ты собираешься делать? – прохрипел Торвальд, но спятившая сестра Ильи его больше не слушала.

Подтянувшись, она забралась на вершину столба и, словно канатоходец, двинулась по проводу! Налетел сильный порыв ветра, однако Юля чуток отклонилась в его сторону так, чтобы сила тяжести компенсировала давление воздушного потока,и тем самым сохранила равновесие.

Если бы у носков были челюсти, у Торвальда она отвисла бы до самой земли.

– Тебя же током тюкнет... или тюком токнет... – крикнул он Юле вслед.

– Всё в порядке, я знаю, как работает эта примитивная технология, – сказала девушка. – Если делать всё правильно, то со мной ничего не случится.

Носок, который уже сам толком не понимал, что он творит, сиганул за Юлей следом. Он знал, что если провода не повредить, то в теории никакой опасности от них быть не может. Птицы ведь на них сидят и ничего... при этом провода довольно прочные сами по себе. Торвальд, правда, был не уверен, что они способны выдержать вес человека. Хотя Юля вроде довольно лёгенькая... и говорила, что как-то модифицировала своё тело. А разве люди умеют такие штуки проворачивать? Или она имела в виду словоформы?

Вообще, странноватые вещи говорила Юля, когда только-только очнулась. Про какую-то загрузку, программное обеспечение. Если бы что-то подобное выдал бы Илья, Торвальд даже не обратил на это внимания. У того интерфейс и всякое такое. Ничего необычного. А вот Юля, Юленька... она говорящая. А говорящие интерфейса не имеют. Они, можно сказать, просто бета-версия пользователей интерфейса Обратная сторона. Имеют круги Речи, которые с о-о-очень большой натяжкой можно отнести к интерфейсу. Но там никакими загрузкам и программными обеспечениями не пахло...

В общем, даже если не брать в расчёт безумное поведение Юли, её слова звучали не менее подозрительно. А ещё в общую копилку странностей влетала странная амнезия накануне нападения титанов на Москву. И, конечно же, внезапный прирост силы у юного падавана, за счёт которого тот и одолел титана. Надо будет обязательно обо всём рассказать Илье.

Юля тем временем, словно опытный канатоходец, шла по проводам вдоль дороги. Двигалась она очень уверенно, расставив руки в стороны, глядя прямо перед собой. Торвальд полз за ней. Они постепенно удалялись от больницы всё дальше и дальше. Она уже скрылась за домами. Вопрос времени, когда странного канатоходца и ползущего за ним заметят случайные прохожие. И как отреагируют.

Линия электропередачи завернула за дом. Юля и Торвальд оказались прямо перед балконом, на которым стоял небритый мужик с сильно выпученными глазами. В зубах он держал дымящуюся сигарету. Видимо, так сильно хотел покурить, что вышел на балкон, наплевав на осенний холод. Увидев Юлю, он выпучил глаза ещё сильнее, те едва не выскочили из орбит. Кажется, пучеглазие всерьёз грозило перейти в хроническую стадию.

– Спокуха, мужик, – сказал ему носок, проползая мимо, как ни в чём ни бывало. – Если тебе дорога твоя кукуха, то ты ничего не видел.

Мужик молча кивнул и затянулся с таким видом, словно хотел разом познать все тайны вселенной. Не исключено, что после такого он бросит не только курить, но и пить. И станет зожовцем. Жена должна быть рада. В ещё одно семью Торвальд принёс счастье и благополучие. Пускай и совершенно случайно.

Пройдя ещё несколько сот метров, Юля, наконец, к вящему облегчению носка, слезла со столба на грешную землю. Зябко повела плечами – холод, похоже, брал своё. То-то, подруга, никакие модификации тебя от русских холодов не спасут.

– Ну что? – спросил Торвальд, сползая вниз по железобетонному столбу. – Чё там по экспериментам и расчётам? Домой не пора?

– С физической составляющей всё хорошо, особенно с координацией движений, – задумчиво произнесла девушка. – А вот с устойчивостью к холоду надо что-то сделать, настройка неудовлетворительная.

Торвальд уже практически настроился на то, чтобы связать "экспериментаторшу" по рукам, ногам и тащить обратно в койку. Единственное, что его сдерживало – зыбкая возможность убедить её вернуться своим ходом.

– Может быть ты уже вернёшься в больницу? – предложил он. – Тебе врачи ещё постельный режим не отменили. Ляжешь в кроватку и спокойно тихо-мирно займёшься своими модификациями? А я пока Илюху приведу и он тебе мозги впр... ну в смысле пропишет нежный братский подзатыльник. А может быть подкрепит его целебной словоформой. А то и мозгопромывающим-ботом, если сестрёнка начнёт весь себя совсем уж неадекватно и захочет причинить вред себе и окружающим.

Торвальд чувствовал, что потерял контроль над ситуацией. В конце концов он был всего лишь носком, хоть и с рядом особых умений. Вот если бы Илья научил его пользоваться словоформами, как свою бесполезную сисько-помощницу, вот тогда бы Торвальд всем показал... а так ему оставалось только наблюдать да увещевать буйную словами. Но голос разума на Юлю действовал довольно специфическим образом. Она словно искажала все слова через кривое зеркало.