Мать наследника (СИ) - Эванс Алисия. Страница 12

- А как ты думаешь, папа? – грустно усмехнулась я. На миг мелькнула мысль поделиться с отцом происшествием в часовне, но я быстро отмела меня. Папа не верит в чудеса, он скорее сочтет меня сумасшедшей. – Он отвратительный человек. Мне жаль, что я стала его женой, - при этих словах щека отца дернулась. Слышать такие слова ему неприятно, но я не хочу лгать. Он задал вопрос – я дала честный ответ.

- У нас не было иного выхода, дочь, - ответил отец, не глядя на меня. – Теперь я не уверен в том, что твой муж сдержит свои обещания, но брак с тобой – единственное, что удерживает его от открытого нападения. Ты сделала большое дело, поверь. Я хочу, чтобы ты знала: если вдруг Габриллион нарушит свои клятвы и совершит нечто неожиданное, ты всегда будешь находиться под моей защитой.

- Завтра утром ты уедешь, отец, - прошептала я, смотря прямо перед собой. – Я останусь наедине с этим пьяницей. Если он вдруг решит отрубить мне голову или обвинить в надуманной измене, ты ничего не сможешь сделать. В этом дворце нет твоих шпионов, а открыто приставить ко мне своего верного человека ты не можешь – Габриллион не позволит. Мне приятно твое беспокойство, отец, но давай смотреть правде в глаза: ты не можешь защитить меня.

«Роди мне наследника, и я сделаю так, что ты больше ни дня в этой жизни не будешь плакать и бояться своего супруга…». Слова бога прозвучали в моей голове так, словно он шептал их мне прямо в ухо. Даже мой отец не в состоянии ничего сделать в данной ситуации, а незнакомец утверждал, что сможет все изменить и все исправить. Он спасет меня, защитит, оградит мое тело и мою душу от посягательств отвратительного царя. Его предложение родить ребенка ничуть не пугало меня. Всю юность с готовилась стать матерью, так чего бояться? Вот только, пугает перспектива всю жизнь обманывать всех вокруг, лгать об отцовстве наследника, носить в себе эту тайну. А вдруг кто узнает? Что тогда? Но ведь меня будет защищать сам бог…

- Он не посмеет навредить тебе, - с возмущением возразил отец, но я почти не слушала его. Мысли все время убегали туда, в часовню. – Это будет огромным скандалом! Пусть у него армия и флот, пусть он силен, но даже такой безумец, как Габриллион не станет ссориться со всеми соседями и лишать себя союзников!

Отец так громко возмущался, что я с грустной усмешкой поняла: в глубине души он боится, что муж попросту убьет меня. Хороший у меня брак, ничего не скажешь. Я смутно помню, как закончился этот вечер. Мы с отцом ужинали, он о чем-то говорил, рассказывал мне о моих братьях, о том, как идет торговля, но уже через пять минут я не помнила ни слова из его речи.

Ложась спать, я долгое время смотрела в потолок. Не было какого-то конкретного момента, когда я приняла бы решение. Само собой стало понятно, что я уже давно согласна на предложение бога. Это единственный выход из ситуации. Не было ни угрызений совести, ни страха. Пожалуй, единственное, что меня грызло – это сомнение. Не привиделось ли мне явление бога? Не обманул ли он? Действительно ли сможет защитить меня? Мучаясь вопросами, я заснула.

Проснулась рано утром, на рассвете. В такое время слуги ещё не заходят в покои господ, а у меня не было сил их дожидаться. Стоило только распахнуть глаза, и меня пронзило ощущение, что время утекает, как вода сквозь пальцы. Дорога каждая секунда, а значит, нужно спешить. Встав с постели, я быстро накинула простое платье без корсета и как можно тише выскользнула из своих комнат. Утро встретило меня ясным небом, приятным прохладным ветерком и свежей росой. Добравшись до часовни, я не медлила ни секунды. Вошла внутрь и застыла перед каменным зверем, черные глаза которого словно заглядывали мне в душу. В маленьком кармашке платья я заранее припасла маленькое лезвие, завернув его в платок для безопасности. Рука сама потянулась к нему. Мои шаги эхом отдавались от стен, когда я шла к волку, не отрывая взгляда от черных, как мгла, глаз. Занеся палец над мордой, не мешкая ни секунды, полоснула себя по ладони.

Рубиновые капли упали на черный камень. Не знаю, чего я ждала, может, какого-то знака свыше или явления загадочного незнакомца, но не произошло ровным счетом ничего. Несколько минут я молча наблюдала за тем, как моя кровь стекает по каменной морде, и вдруг на меня навалилось непривычное чувство. Я ощутила себя глупой. Занимаюсь какой-то ерундой непонятно зачем… Нет никаких доказательств того, что бог был настоящим. Вдруг это был обморок из-за сильного нервного перенапряжения? Мне привиделось и его обещание, и горящие кровавым алым светом глаза волка. Ведь такого просто не может быть!

Я резко отняла руку от статуи и стыдливо спрятала порез за алым рукавом. Надеюсь, никто не видел меня? Ещё пойдут слухи о том, что царевна тронулась умом – позора не оберусь. Стараясь не смотреть на волка, я развернулась и побежала обратно во дворец. Стоило выйти на улицу, как тут же в глаза бросились разительные перемены: прежде безоблачное утреннее небо теперь почти полностью было затянуто свинцовыми тучами. Приятная, солнечная погода разительно переменилась, и теперь над дворцом и всей столицей нависла угроза бури. Тучи черным покрывалом укрыли небо, раздались первые раскаты грома. Никогда не видела, чтобы буря начиналась так стремительно, ведь прошло всего каких-то пять минут.

Взрыв. Где-то в глубине свинцовых туч раздался невероятно мощный удар, словно небеса разразились гневом. «Или один конкретный бог» - мелькнула у меня странная мысль, но я её отмела. С чего бы вдруг богам сердиться на меня? И тем не менее, пока я бежала ко входу во дворец, меня не покидало странное чувство, что происходящее сейчас светопреставление имеет прямое отношение ко мне. В тот момент, когда я почти добежала до ступенек, небесные хляби разверзлись, и ливень плотным потоком обрушился на землю.

Если ещё минуту назад я прекрасно видела перед собой и ступеньки, и широкие парадные двери, то теперь перед глазами лишь сплошная стена воды. Я мгновенно промокла до нитки. Опираясь лишь на осязание и зрительную память, я добралась до входа и, толкнув тяжелые двери, наконец-то укрылась от стихии. Стража вперилась в меня изумленными взглядами. Похоже, только я одна умудрилась попасть под ливень, все остальные в столь ранний час не покидали дворец. Держа спину прямо, я прошла мимо стражников, стараясь не думать о том, как промокшее платье облегает мое тело.

- Ваше Высочество, - вдруг подал голос один из стражников, и я замерла, - простите, но, может, я провожу вас к лекарям? – задал он странный вопрос, смотря на меня со смесью сочувствия и трепета.

- Зачем? – негромко спросила я, озадаченная столь странным предложением. Чтобы сказать такое жене царя, нужны веские основания.

- У вас кровь, - стражник опустил взгляд на мою руку, и я с ужасом увидела, что с моей ладони на каменный пол капает кровь. Возле ног уже набежала маленькая лужица.

- О, боги Троемирья! – воскликнула я, спешно натягивая рукав на свежий порез. А ведь я даже боли не чувствовала! Стараясь не смотреть на удивленных моим поведением стражников, я развернулась и бросилась бежать. Вновь по округе прокатился раскат грома, а за ним пришла и ударная волна, от которой зазвенели стекла. За окном почти невозможно ничего разглядеть – льет так, словно с внешней стороны стекла поливают водой из ведер. Так и до потопа недалеко. Несмотря на то, что сейчас раннее утро, солнечные лучи почти полностью поглощаются плотными тучами, и впору зажигать свечи.

Я вбежала в свою комнату, словно кто-то гнался за мной. Рывком открыла комод, достала чистую ткань и обернула ею порезанную ладонь. Похоже, я не рассчитала силу, и рана получилась довольно глубокой, потому что кровь не останавливалась. Рукав платья безнадежно залит кровью.

За окном раздался свист ветра, и через секунду мощный порыв воздуха распахнул мое окно. Светлые шторы взметнулись вверх, дождевая вода залила подоконник и пол.

- Аделия… - могу поклясться, что в завывании ветра я услышала голос. Бросилась к окну, спешно захлопывая его и запирая на крючок. – Адель… - это голос того самого мужчины, бога, видения, который я слышала в часовне. Что это значит? Что происходит? Все сильнее меня захватывала мысль о том, что я схожу с ума. Нужно отдохнуть. Мне просто нужно прилечь.