Убить Первого. Том 2 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim". Страница 50

Агнар оказался страшным противником. Несмотря на то, что он сдерживался так сильно, как только мог, Эдвану пришлось призвать на помощь всё своё боевое мастерство, всю свою атру, и сражаться на пределе возможностей лишь ради того, чтобы продержаться на ногах. Он выдержал минуту. Минуту, которая показалась вечностью. Удары мужчины отзывались жуткой болью, словно по всему телу сразу били гигантской кувалдой. Скорость его была настолько высока, что парню казалось, будто бы сражается он против размазанной тёмной фигуры, которая появляется то здесь, то там, изредка замирая на месте и обретая чёткость. Он старался пользоваться этими краткими моментами, пытался атаковать, но все его потуги были тщетны. Кулаки Лаута настигали лишь воздух, и после каждого такого удара он был вынужден спасаться от незамедлительной контратаки. Он старался уклоняться, блокировать чудовищные удары, но сила соперника была попросту слишком велика и в какой-то момент он просто не выдержал. Не сумел увернуться, мгновенно за это поплатившись. Тело пронзило вспышкой боли, верх с низом несколько раз поменялись местами, и юноша тяжело рухнул на промёрзший камень. Не в силах подняться, он просто лежал, любуясь видом замурованных в лёд кристаллов, которые сияли на сводах пещеры подобно звёздам в ночном небе.

Эдван не мог пошевелиться. Каждая мышца, каждый крохотный участок тела отзывался чудовищной болью и жаром. Слишком уж много атры пришлось влить в конечности, чтобы хоть немного сдержать атаки противника. Через несколько долгих мгновений, когда зрение, наконец, сфокусировалось, а в голове чуть поутих звон, перед лицом юноши появилась широкая ладонь. Какое-то время он глупо пялился на неё, не понимая, откуда она там взялась, но после всё-таки сообразил и, скрипя зубами, с трудом оторвал от земли дрожащую руку. Тут же его схватили за несчастную конечность и дёрнули вверх, моментально поставив на ноги. Вот только Эдван, увы, долго не простоял и, качнувшись, просто рухнул обратно и распластался на земле под громогласный хохот Агнара.

— Хорошо держался! — с улыбкой произнёс тот и, прищурившись, тихо пробормотал, — даже слишком хорошо. Где ты научился так биться?

На вопрос здоровяка Эдван так и не ответил. Прохрипев в ответ что-то невразумительное, парень дрожащей рукой нанёс себе на живот слово жизни и попросту отключился, позволив магическому знаку исцелить свои раны. Очнувшись, он хотел было вернуться к медитации, но увы, не вышло. Агнар, который всё ещё маялся от безделья и ждал, пока слова творца наполнятся силой, снова вызвал его на бой, не принимая отказа. А затем повторил вызов ещё дважды. Разумеется, ни один из этих поединков не продлился дольше минуты. Более того, за всё время Эдван не сумел даже ударить своего противника, настолько была велика разница между ними.

Однако, к исходу третьего боя юноша с удивлением обнаружил, что после восстановления Словом Жизни его тело изменилось. Под действием бешеных нагрузок, чудовищного давления атры и битве на пике возможностей, оно стало куда крепче, а количество энергии, которое он мог вложить в один сильный удар, возросло почти в два раза.

— И всё же, кто учил тебя? — в который раз, как бы невзначай, поинтересовался Агнар, когда они сидели у огня, отдыхая, — давненько мне не встречались настолько способные ребята.

— Я ведь продержался всего минуту… даже меньше, — скривился Эдван.

— Не каждый пруд первого ранга способен выстоять против меня хотя бы десять вдохов. А ты ещё и в совершенстве владеешь техникой начертания слов, — усмехнувшись, сказал мужчина.

Конечно, говоря про пруд и десять вдохов он немного приукрасил реальность, однако, его слова о технике начертания были не пустой похвалой. От цепкого взгляда Агнара не укрылся тот маленький факт, что Лаут не просто умел чертить слова быстро. Его движения были плавными и отточенными так, словно он проделывал это не одну тысячу раз. Как, впрочем, и его движения во время боя. Быстрые, чёткие, скупые. Парнишка почти не терялся перед лицом огромной скорости и превосходящего по силе врага, действовал так, словно был опытным бойцом, прошедшим сотни схваток. Конечно, была вероятность, что ему в руки попался истинный гений, чьё боевое мастерство взращивали с детства… но в это Агнару верилось слабо. Не похож был Эдван на отпрыска благородной семьи, или любимчика какой-нибудь школы. А значит, дело тут было в другом…

— Я обучался в нашей академии, — пробормотал Эдван.

— Чуть меньше года, — усмехнулся Агнар и добавил с улыбкой, — ты сам рассказал в день нашей встречи. Тебя никто не обучал, верно? — оскалился лысый и Эдван невольно дёрнулся при виде этой ужасающей улыбки, тем самым подтверждая догадки собеседника, — ты всё знал и сам. Вернее… вспомнил. Я же прав, верно?

— Да, — хрипло подтвердил Лаут, — я был за гранью.

— Ха! Так и знал! — воскликнул мужчина так, словно его ставка сыграла, — да не напрягайся ты так, на кой мне секреты? — добродушно усмехнувшись, он хлопнул Эдвана по плечу и, гордо подбоченившись, добавил, — Я — Агнар Шанго!

— Ну да… точно, — невольно усмехнулся парень, не понимая, как это вообще связано.

— Лучше расскажи, — лысый невольно подался вперёд, — кем ты был в прошлой жизни?

— Э-э…

— Имя хоть помнишь? Титул? Может, чем занимался? — спрашивал он, распираемый от любопытства, — Должен помнить! Все, кого я на своём веку встречал, помнили хоть что-нибудь. Ну, из тех, кто был за гранью, — пояснил он.

— И много таких ты встречал?

— Не очень, всего пятерых, — махнул рукой лысый, — ну так?

«Он, вроде бы говорил, что никакие знания ему не нужны, верно?» — подумал юноша, понимая, что мужик от него так просто не отстанет. С другой стороны, это был первый раз, когда его просили рассказать о прошлой жизни, не требуя при этом выложить как на духу все известные ему слова творца. Немного поколебавшись, Эдван решил, что от пары историй о сражениях глубокой древности никто не умрёт…

— Ладно, ладно! — сказал юноша, прежде, чем Агнар успел задать новый вопрос и, взглянув на танцующие на дровах язычки пламени, начал свой рассказ, — в прошлой жизни меня звали Арман Шатт…

Если бы Эдван в этот момент смотрел не на костёр, то увидел бы, как сильно поменялось выражение лица собеседника, стоило ему только услышать это имя. Побелев, мужчина уставился на собеседника так, словно увидел призрака, но, к чести своей, быстро справился с удивлением и вернул лицу выражение крайней заинтересованности. И лишь во время рассказа Лаута о битве с гигантским ящером в горах эта безупречная маска вновь дала трещину и лысый невольно взглянул на костяной клинок, что лежал на земле рядом с его булавой. Губы мужчины тронула тёплая улыбка.

— Спасибо за рассказ, — произнес он, когда Эдван закончил. Не став выпытывать ничего больше, чем изрядно удивил юношу, Агнар поднялся на ноги и направился к таинственной арке, где слова творца внутри звезды уже успели набрать нужное количество силы.

Они сияли почти так же ярко, как их собраться, высеченные прямо на древнем строении. Добравшись до своего магического рисунка, мужчина сложил руки в каком-то странном жесте и, прикрыв глаза, коснулся ладонью холодного камня и в тот же миг вся пещеру затопило волной яркого белого света…

В это же время, глубоко под Башней отверженных Марис Морето, высунув от напряжения язык, изо всех сил старался оставить на воздухе чёрточку при помощи атры. Однако, каждая его попытка оборачивалась сокрушительной неудачей. Энергия попросту утекала прочь из пальца, не оставляя на невидимом полотне ни единой чёрточки, даже самой маленькой. Амина, что сидела неподалёку, лишь посмеивалась, глядя на его потуги. Она, будучи воином Когтя, разумеется, владела умением наносить магические знаки прямо на воздух, но совершенно не собиралась помогать своему товарищу по несчастью. Девушка была твёрдо убеждена в том, что если этот упрямец действительно хочет лезть к древней арке, чтобы попытаться открыть воображаемый проход, то сделать это он должен будет сам. Она лишь изредка давала советы разной степени полезности, немного помогая юноше в освоении столь полезного навыка.