Империя ускоряется (СИ) - Тамбовский Сергей. Страница 36

— А что за канал?

— Он у нас пока один, Первым каналом можешь его называть.

— А американских каналов не предусматривается? Если они по очереди будут спрашивать, так наверно даже веселее будет.

Я пораскинул мозгами, решил, что это будет совсем даже неплохо, и сказал, что сейчас звякну и выясню. Отошёл в сторонку, набрал Лапина (он таки усидел в своём кресле в пертурбациях последнего года).

— Сергей Георгиевич, здравствуйте, это такой Серёжа Сорокалет.

— Узнал-узнал я тебя, Серёжа, как дела, как съёмки продвигаются?

— Всё отлично, в Горьком мы закончили, летим в Семипалатинск. У меня такой вопрос, Сергей Георгиевич, точнее предложение — у нас же там предусмотрено интервью с нашими корреспондентами, верно?

— Да, всё правильно, Фесуненко и Бовин уже вылетели.

— Наш режиссёр, Стивен Спилберг, предлагает, чтобы к этому делу подключились ещё и американцы… ну у нас же сейчас перестройка и гласность, так что в рамках нового мЫшления… Американский канал можно любой, от Эйбиси до Сиэнэн, они там все примерно одинаковы… хотя (тут я вспомнил про Фонду) вот этот последний вроде более живой и менее политизированный, чем другие.

— Я понял твою мысль, попробую что-нибудь устроить… я перезвоню до конца дня.

Ну и славно, а мы полетели. Никогда не летали на ИЛ-76? Потеряли немного — сиденья там вдоль бортов, жесткие, как кирпичи, еду и напитки никто не носит, иллюминаторов нет, а в воздушных ямах болтает так, что яйца от тела отрываются. И так часов пять подряд, до Казахстана от Волги же добрых четыре тыщи километров. Сели в конце концов, прямо посреди пустынь и саксаула, верблюдов правда ни одного не заметил. Всех нас перегрузили на 66-е ГАЗоны, ну для Стива, Ани и Джейн сделали исключение, их на УАЗик посадили, и отвезли в местную гостиницу под прицелом местной охраны. Испытания и съёмки на завтра назначены, сказал суровый полкан с петлицами ВВС, а пока сидим здесь и никуда не высовываемся. Я спросил про журналистов, полкан ответил, что не в курсе, скорее всего завтра их подвезут, куда надо.

А совсем уже к вечеру прорезался мой мобильник (вышка сотовой связи, это было первое, что мы увидели в этой пустыне). Лапин отзвонился:

— Привет, дорогой, — сказал он мне запыхавшимся голосом, — вопрос с американцами урегулирован, группа с СНН будет на месте завтра утром. Другая помощь не нужна?

— Нет, спасибо, Сергей Георгиевич, — ответил я, — ну кроме того, чтоб температуру немного снизить, жарковато тут, но я думаю, Гостелерадио это не под силу.

Вода здесь была большой ценностью, поэтому включали её два раза в день, утром и вечером, на часик. Считалось наверно, что этого вполне достаточно для гигиенических целей и приготовления пищи. И душевых кабинок по одной на этаж было, так что по заселении в них сразу выстроились очереди. Американцы пришли с претензиями почему-то ко мне — чо за дела, Сергуня, мы на такое не подписывались. Сказал им потерпеть и войти в положение.

— Вот если б мы на ваш ядерный полигон приехали, где он там у вас… в Неваде что ли… думаете, там лучшие условия были бы? Подождите, через пару-тройку лет может сюда туристические маршруты наладят, тогда наверно и гостиницу в пять звёзд построят, а пока довольствуйтесь суровым солдатским бытом… будет кстати о чём рассказать, когда вернётесь на родину. Если вернётесь… — не смог удержаться от шпильки я.

Ходить и смотреть тут, сами понимаете, было не на что, даже если бы и выпустили за забор из колючей проволоки, поэтому вечер посвятили коллективной пьянке, благо алкоголя народ много с собой привёз — я же и приложил к этому руку еще в Горьком, мол места дикие, народ мусульманской веры, вино им нельзя употреблять, только гашиш с опиумом можно, так что озаботьтесь заранее, граждане…

И совсем уже под вечер, когда звёзды на небосклоне стали зажигаться, мимо нас прошёл караван давно обещанных верблюдов. А может стадо, тут не поймёшь. Дастин долго смотрел на эту процессию из-за забора, потом тихо попросил меня, а нельзя ли один экземпляр сюда завести, а то когда ещё верблюда вблизи разглядишь. Провёл работу, чо… из этого каравана нам ничего не обломилось, но зато через полчасика солдатики на служебном мотоцикле пригнали одиночного верблюда, двугорбого, лохматого. Спросил у них, как его зовут — ответили, что не знают, зови как хочешь.

Посмотреть на обитателя пустыни все сбежались, верблюд был смирный, спокойно дал себя рассмотреть со всех сторон. Тут Джейн вспомнила, что из их шерсти хорошие и качественные вещи вроде бы делают, пообещал снабдить её и всех остальных желающих этим качественными вещами, но чуть позже, не на ядерном же полигоне в самом деле этим заниматься.

А наутро после завтрака (каша почему-то из кукурузы, которая мамалыга называется, и стакан компота) нас всех скопом повезли на полигон всё на тех же 66-х газонах, выгрузили возле КПП возле ошалевших от такого нашествия солдатиков-вэвэшников. Тут появился вчерашний полкан, провёл разъяснительную работу с солдатиками и провёл весь наш табор через КПП в бетонное сооружение типа «бункер».

— Это запасной командный пункт нашего полигона, — заявил он в основном Спилбергу, — может снимать и трогать тут всё без исключения, всё равно обесточено.

— А почему пункт запасной? — позволил себе обидеться Стив, — на основной никак нельзя попасть?

Полкан хмыкнул и ответил в том духе, что может быть когда-нибудь через пару-тройку лет, когда вы нас на свой полигон в Неваде пустите. А пока только запасной — не волнуйтесь, он точно такой же, до мельчайших деталей. Так, испытание у нас намечено на… (он посмотрел на часы)… на десять ноль ноль, так что расставляйте свои камеры на поверхности, ровно в 9.30 все должны собраться здесь. Испытание хоть и подземное, но ненужные случайности нам даром не сдались.

Камеры расставили, как и было сказано, и запустили их в автоматическом режиме, направив в сторону предполагаемого испытания, на полчаса должно было хватить. А артистов мы потом подмонтируем, добавил Стив. В 9.30 все собрались в бункере и начали напряжённо ожидать часа Х… было, как при средней интенсивности землетрясении, так что лично для меня ничего нового не случилось — как будто великан под землей проснулся, поворочался несколько секунд, чтобы затем успокоиться навсегда. На мониторах внешнего обзора (были тут и такие) ничего особенного народ не разглядел, кроме облачка дыма в небеса.

— Походу кое-что прорвалось в атмосферу-то, — озабоченно сказал я, — надо бы замерить радиацию на поверхности.

Полкан с интересом посмотрел на меня, а потом отдал приказ замерить радиацию. Ничего страшного там солдатики не обнаружили и через четверть часа нас всех выпустили — операторы кинулись к своим камерам, остальные прошлись туда-сюда размять ноги.

— А когда заброшенную шахту снимать будем? — спросил Стив у полкана.

Тот озадаченно выслушал перевод, потом ответил, что таких указаний ему не поступало, так что на сегодня программа закончена, можете убывать к месту расселения, товарищи артисты.

Вечером выяснилось, что произошла какая-то накладка и информация до полигона дошла в искаженном виде — съемки шахты назначены на завтра, за вами заедут, а заодно и корреспонденты с телевидения подтянутся.

Однако утром никто не подтянулся и машины за нами не подъехали до десяти часов. Более того, гостиничный персонал и охрана тоже куда-то подевалась почти в полном составе, только один солдатик одиноко маячил в поле зрения (подошёл к нему и спросил, чо за дела, он пожал плечами — не могу знать, несу службу как обычно). Мобильники тоже наглухо замолчали, ни одной черточки не показывая. Сунулся к городскому телефону — то же самое, нет гудка. Это резко перестало мне нравиться…

Пошёл посоветоваться со Стивом, он всё же у нас главный. Он молча выслушал мою сбивчивую речь, потом ответил:

— Надо на разведку кого-нибудь выслать… сколько тут до входа на полигон? Километров десять — пешком два часа.