Нада - Хаггард Генри Райдер. Страница 2

Пусть тот, кого называют Цвите, но который на самом деле носит другое имя, начинает свой рассказ.

ПРОРОЧЕСТВА МАЛЬЧИКА ЧЕКИ

Вы просите меня, отец мой, рассказать про юношу Умслопогаса, владельца Железной Повелительницы, секиры, «Виновницы Стонов», прозванного впоследствии Булалио-Убийца, и про его любовь к Наде – самой прелестной женщине племени зулусов?

История эта длинная, но вы пробудете здесь не одну ночь, и если я буду жив, то расскажу ее вам до конца.

Приготовьтесь, отец мой, услышать много грустного, даже теперь, когда я вспоминаю о Наде, слезы подступают к омертвелой роговой оболочке, которая скрывает солнечный свет от моих старых глаз!

Знаете ли вы, кто я, отец мой? Нет, наверное, не знаете. Вы думаете, что я старый колдун Цвите. Так и люди думают уже много лет, но и это не мое настоящее имя. Мало кто знал его. Я хранил его затаенным в сердце; потому что, хотя я и живу теперь под защитой законов белого царя, а великая королева считается верховным вождем моего племени, но если бы кто узнал мое настоящее имя, то и теперь ассегай мог бы найти дорогу к этому сердцу!

Взгляните на эту руку, отец мой, нет, не на ту, которая иссушена огнем, посмотрите на мою правую руку. Вы видите ее, а я не вижу, потому что слеп, но я помню ее такою, какою она была когда-то. Ага!

Я вижу ее красной и сильной, красной, потому что она обагрена кровью двух царей.

Слушайте, отец мой, наклоните ухо ко мне ближе и слушайте. Меня зовут Мопо! Ага! Я чувствую, что вы вздрогнули, вздрогнули так, как дрогнул отряд Пчел, когда Мопо выступил перед ними, и с ассегая в его руках кровь царя Чеки медленно капала на землю.

Да! Я тот самый Мопо, что убил царя Чеку. Я убил его вместе с принцами Динганом и Умланганом, но рана, лишившая его жизни, была нанесена моей рукой. Не будь меня, никогда бы его не убили. Я убил его сообща с принцами, но только Динган, я и еще один человек убивали его!

– Что вы говорите? Динган погиб при Тангале!

Да, да, он погиб, но не там, он погиб на горе Привидений и лежит на груди каменной колдуньи, которая сидит там, на вершине, в ожидании конца мира. И я был на горе Привидений. В то время ноги мои двигались быстро, а жажда мести не давала мне покоя.

Я шел весь день и к ночи нашел его. Я, да еще другой, и мы убили его. Ха! Ха! Ха! Зачем я вам, в сущности, все это говорю? Что это имеет общего с любовью Умслопогаса и Нады, по прозванию Лилия? А вот сейчас скажу вам. Я заколол Чеку из мести за мою сестру Балеку – мать Умслопогаса, и за то, что он умертвил моих жен и детей. Я и Умслопогас убили Дингана за Наду – мою дочь!

В этой истории встречаются великие имена, отец мой, эти имена известны многим. Когда импи дико выкрикивали их, идя на приступ, я чувствовал, как горы содрогались, я видел, как вода трепетала в своем русле. Где они теперь? Их нет, но белые люди записывают имена их в книги. Я – Мопо – открыл врата вечности носителям этих имен. Они вошли в них и больше не вернулись. Я обрезал нити, привязывавшие их к земле, и, они сорвались. Ха! Ха! Они сорвались! Может быть, и теперь падают, а может быть, ползают по своим опустевшим жилищам в образе змей. Я хотел бы узнать этих змей, чтобы раздавить их под своим каблуком.

Вон там, внизу, на кладбище царей есть яма. В этой яме лежат кости царя Чеки – того царя, что убит мною за Балеку. А там далеко, в стране зулусов, есть расщелина в горе Привидений. У подножия этой трещины лежат кости Дингана, царя, убитого за Наду. Падать было высоко, а он был тяжелый, кости его рассыпались на мелкие куски.

Я ходил смотреть на них после того, как шакалы и коршуны покончили свое кровавое дело. О, как я хохотал! Потом и пришел сюда умирать. Все это было давно, а я еще не умер, несмотря на то, что желаю умереть и пройти скорее по тому пути, где прошла моя Нада. Может быть, я для того и жив еще, чтобы рассказать вам эту историю, отец мой, а вы передадите ее белым людям, если пожелаете.

Вы спрашиваете, сколько мне лет? Да я и сам не знаю. Я очень, очень стар. Если бы царь Чека был жив, он был бы одних лет со мной. Никого не осталось в живых из тех, кого я знал мальчиками. Я так стар, что мне следует торопиться. Трава вянет, настает зима. Да, пока я говорю, зима окутывает холодом мое сердце. Что же! Я готов уснуть в этом холоде, и кто знает, быть может, снова проснусь среди благоухающей весны.

Раньше еще, чем зулусы составили отдельное племя, я родился в племени Лангени. Племя наше было небольшое, впоследствии все те, кто способен был сражаться, составили лишь один отряд в войске царя Чеки – их набралось всего-то, может быть, от двух до трех тысяч – но зато все наперечет были храбрецы. Теперь все они умерли, и жены их, и дети, да и все племя больше не существует. Оно исчезло, подобно тому, как исчезает луна каждого месяца.

Племя наше жило в красивой открытой местности. Говорят, там живут теперь буры, которых мы звали Анабооны. Отец мой, Македама, был вождем этого племени, и его крааль расположен был на склоне холма. Я не был, однако, сыном его старшей жены.

Однажды вечером, когда я был еще совсем маленький и ростом едва достигал локтя взрослого человека, я сошел с матерью в долину, где находился загон для скота: нам хотелось посмотреть наше стадо. Мать моя очень любила своих коров; между ними была одна, с белой мордой, она, как собака, ходила следом за нею. Мать моя несла на спине маленькую сестру мою Балеку. Балека была в то время еще маленькой. Мы шли по долине, пока не встретили пастухов, загонявших скот. Мать подозвала корову с белой мордой и кормила ее из рук листьями мучного дерева, которые захватила с собой. Пастухи погнали скот дальше, а корова с белой мордой осталась около моей матери. Мать сказала пастухам, что приведет ее сама, когда вернется домой. Она села на траву, держа на руках Балеку, я играл около нее, корова паслась около нас. Вдруг мы увидели женщину, идущую по долине по направлению к нам.

По ее походке было заметно, как она сильно утомлена. К спине ее был привязан узел, завернутый в циновку. Она вела за руку мальчика приблизительно моих лет, но выше ростом и на вид сильнее меня. Мы ждали довольно долго, пока женщина дошла до нас и в изнеможении опустилась на землю.

По ее прическе мы сразу узнали, что она не принадлежала к нашему племени.

– Здравствуйте! – сказала женщина.

– Здравствуйте! – ответила моя мать. – Что вам надо?

– Мне надо поесть и шалаш, где бы я могла отдохнуть, – ответила женщина. – Я иду издалека!

– Как ваше имя и какого вы племени? – спросила мать.

– Зовут меня Унанда, я жена Сенцангаконы, из племени зулусов! – ответила незнакомка.

Надо сказать вам, отец мой, что между нашим племенем и зулусами только что была война. Сенцангакона убил нескольких наших воинов и захватил много скота, а потому, когда моя мать услышала слова Унанды, она гневно вскочила на ноги.

– И ты смела прийти сюда и просить пищи и крова – ты, жена зулусского пса! – воскликнула она. – Убирайся прочь, не то я позову работниц и прикажу выгнать тебя отсюда кнутами!

Женщина – она была очень красива – молча ждала, пока моя мать кончит свою гневную речь, тотчас подняла голову и тихо сказала:

– Около вас стоит корова, у которой молоко сочится из вымени, неужели же вы откажете дать мне и моему мальчику кружку молока? – она вынула из своего узла кружку и протянула ее нам.

– Конечно, не дам! – сказала моя мать.

– Нам так хочется пить после долгого пути, – продолжала женщина, – может быть, вы дадите нам кружку воды? Мы уже давно не встречали источника!

– Не дам, песья жена, иди и сама ищи себе воды!

Глаза женщины наполнились слезами, мальчик скрестил руки на груди и нахмурился. Это был очень красивый мальчик, с большими черными глазами, но когда он хмурил брови, глаза его темнели, как темнеет небо перед грозою.

– Матушка, – оказал он, – видно, мы так же непрошенные гости здесь, как и там, внизу! – И он кивнул головой по направлению той стороны, где жило племя зулусов. – Пойдем в Дингисвайо, там племя Умтетва защитит вас!