Корона двух королей (СИ) - Соболевская Анастасия. Страница 56

Полудницы шли медленно, будто паря над брусчаткой, и несли над головами длинные зажжённые факелы из бронзы и серебра. Возглавлял шествие архонт. Это был далеко не молодой мужчина с глубокими морщинами на лбу. Его кожа была опалена жарким ангенорским солнцем, а глаза сияли в свете факелов, как гранёные изумруды. На его крепкое поджарое тело была накинута сиреневая туника с золотыми завязками, а голову с длинными седыми волосами венчала диадема с бокставами. Он опирался на ольховый, овитый змейками посох и вместе с Полудницами тихо пел глубоким низким голосом. Вечера шла босиком рядом с ним и несла венок из алых гербер, цветов прощания. В тёплом свете факелов она выглядела почти ребёнком, но со взрослыми глазами, который покорно шёл навстречу своей судьбе. Позади неё следовал Ноэ, одетый в свою обычную рясу из грубой чёрной ткани.

Мало кто в городе хотел пропустить церемонию омовения. Горожане на протяжении всего пути, едва услышав пение, наполовину высовывались из окон, перегибались через перила балконов и иногда даже выкрикивали оскорбления.

Король с королевой и Ясна шли в самом конце. Для младшей принцессы таинство омовения было чем-то странным и диким, потому что оно повторяло церемонию прощания с покойниками — её сестра умирала для пятерых богов. Сотни девушек в темноте, в которой боги, не ослеплённые солнечным светом, видят всех людей как на ладони, казались Ясне скорбными привидениями, которые провожали её сестру. Воздух за ночь остыл и кусался. Было зябко. Ясна передёрнула плечами. Вот бы сейчас рядом оказался Влахос и укрыл её своим плащом.

На небосводе широкой полосой простирались длинные локоны Саттелит и мерцали мириадами серебряных звёзд.

Люди, те, кто носил четырёхконечные звёзды, начали обступать шествие плотной толпой, чтобы люди с бокставами не закидали принцессу камнями. Где-то завязалась драка, и несколько Ловчих во главе с Сеаром поспешили туда. Одна из Полудниц подняла связку благовоний и подожгла, окурив идущих горько-сладким дымом. Зазвучали барабаны.

Руна тревожилась лёгкой рябью. Сначала Вечера, потом и все Полудницы спустились по ступеням и шагнули в воду. Тёмные воды оказались холоднее, чем ожидала Вечера, и она вздрогнула от неожиданности. Принцесса подняла венок и, подхватив подол рубахи, чтобы он не задрался, когда она войдёт в реку, сделала несколько шагов, пока не оказалась по пояс в воде. Остальные девушки запели громче и обступили принцессу со всех сторон, волнуя воду вокруг. Десять Полудниц зажгли о факелы принесённые белые свечи и воткнули их в венок принцессы. Сердце Вечеры забилось быстрее, когда девушки набрали в руки воды и стали поливать её, пока вся она не промокла до нитки.

— Принцесса, — шепнула на ухо Ясне Данка, — пойдёмте к воде.

— Зачем?

— Желания, — напомнила ей девушка. — Сейчас самое время.

И протянула Ясне венок из полевых цветов, что сплела днём. Суаве и Осе отпустили дочь, наказав Влахосу сопроводить их, и девушки поспешили к воде.

Слева от спуска, где проходило омовение, уже стояло несколько десятков взволнованных девушек, кто старше, кто младше принцессы, служанки и дочери придворных, и каждая держала в руках по венку.

— Ночь, — говорил кто-то с благоговением, — лучшее время загадывать желание. Говорят, когда на небе видны локоны Саттелит, оно обязательно сбудется.

— Разве ты тоже веришь в Саттелит? — Ясна с недоверием осмотрела венок.

— Я верю, что в особенные ночи желания могут сбываться.

Тем временем Полудницы потушили свои факелы и отдали их одной, которая вынесла их обратно на сушу. Они разомкнули круг вокруг принцессы и, взявшись за руки, расступились, образовав дорогу к берегу. С севера подул ветер и затрепал на голых телах промокшие рубашки. Архонт перестал читать прощальные молитвы, зажёг принесённый длинный факел из трав и ступил в воды Руны. За ним в воду зашёл и Ноэ.

Архонт поднял факел и обрисовал над головой принцессы круг. Вдруг из пламени упала лучинка и обожгла плечо девушки. Полудницы ахнули, Вечера схватилась за руку и едва не уронила венок.

— Боги поцеловали её, — громко провозгласил жрец. — Боги поцеловали невесту. Они отпускают её.

Леди Полудня, всё это время стоявшая у спуска, прикусила губу. Через огонь говорили не все боги, а лишь Хакон. Бедная девочка.

Помимо Гезы, за Вечерой следили сотни глаз, среди которых были и любопытные глаза Золтана, и жадные глаза Роланда. Эти двое, не зная друг о друге, стояли на противоположных берегах реки и смотрели сквозь чёрное пространство на девушку, окутанную приглушённым светом, и пожирали её взглядом, как голодные хищники.

Вечера сняла с шеи свой старый серебряный бокстав, нацепила его на украшенный горящими свечками венок и опустила на воду. Лёгкий толчок, и он поплыл вниз по течению, как яркая цветочная звёздочка, унося за собой всю её прошлую жизнь. Ноэ подошёл к ней сзади и надел ей на шею четырёхконечную звезду. Затем положил ей на лоб широкую морщинистую руку, мокрую от воды, и начал читать молитвы. Когда он закончил, то попросил принцессу глубоко вдохнуть и бережно опустил её в воду с головой. Вечера закрыла глаза и представила, подавив испуг, что не находится сейчас под водой, окружённая тьмой, Когда её лицо, наконец, оказалось на поверхности, принцесса облегчённо вдохнула морозный ночной воздух и убрала с лица мокрые волосы.

Вместе с её венком по течению поплыли и венки девушек, стоящих у спуска. Кто-то вошёл в воду, чтобы пустить свой венок, кто-то бросал свои с берега. Ясна разулась и зашла в воду по щиколотку. И будто все её надежды вдруг перешли на цветы в замёрзших руках. Она посмотрела в сторону Данки, чей простенький венок из васильков уже плыл по реке, и чуть не заплакала. Она опустила цветы в воду и зажмурилась.

— Пусть Влахос будет со мной! — шептала она будто самой Чарне на ухо, и сердце её зашлось от стука. — Пусть он будет со мной, а не с ней! Прошу, богиня-колдунья, богиня Чарна, услышь меня! Возьми что хочешь. Пусть он увезёт меня отсюда. Пусть Влахос будет со мной…

Она открыла глаза и увидела, как чёрное небо лизнул безучастный холодный рассвет. И никакого знака, что послужил бы ей ответом. Никакого. Влахос всё так же любовался Данкой и что-то ей говорил, а в ответ ненавистная служанка улыбалась, и щёчки её горели, как яблочки. Чувство глубокого беспроглядного одиночества холодным камнем легло на грудь Ясны. Принцесса отвернулась к воде и заплакала.

Незадолго до полудня, когда до обряда бракосочетания на Агерат оставалось два часа, за окном, в стороне Ворот Мира неожиданно послышался громкий звук, который привлек внимание всех, кто его слышал. Это были вовсе не звонкие горнизы, как у графов Ангенора, а трубы, разносящие по округе низкий утробный гул.

— Кто это? — встревожилась Суаве, которая в это время наблюдала, как слуги помогают Вечере надевать свадебное платье.

— Неужто Теабран тоже решил заглянуть на свадьбу? Слышала, он любит праздники, — предположила Вечера, но никто не отреагировал на её неуместную злую шутку.

Королева поспешила вниз и подбежала к окну. Никто из дозорных не держал в руках горниз, что означало бы приближение недруга, все они внимательно глядели вдаль. Она прильнула к стеклу. На горизонте происходило какое-то движение. Это была большая чёрная точка. Она стремительно росла и разбивала вокруг себя облака пыли.

— Он приехал! — окликнул её запыхавшийся Корвен. — Дозорные только что сообщили: на чёрных флагах медвежья морда! Это самрат! Он приехал на свадьбу!

Королева бросилась к Осе.

— Я знаю, мне уже сообщили! — Встревоженный король поспешил занять своё место на троне. — Я распорядился, чтобы самрата встретили и сопроводили сюда. Где придворные? — крикнул он слугам. — Быстро всех сюда! Вырвала бы Чарна сердце! Он не ответил ни на одно из моих писем, ни на одно приглашение, а теперь заявляется! Проклятый берложник! Почему нам не доложили из Столпов? Не мог же он пройти мимо башен незамеченным? Где Вечера?