Свидетель канона (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич. Страница 60
– Ты права. Так стоит ли ждать, пока исчезнут все? Сестра… Пока не начался бой… Может, сдаться? Вернуть имена… Ото-химэ простили! И тех, кто ей служит, простили тоже, а чем они лучше нас? Точно так же топили в крови те же Филиппины.
Первая Взятая не ответила. Отодвинувшись на пол-кабельтова, она перешла в боевую форму – крейсер Тумана, только с вросшими там и сям симбионтами Глубины, и ответила сестре уже по радиосвязи:
– Ото-химэ сдала берегу власть над всем Тихим Океаном. Главное, сдала ключи от взвеси, потому-то взвесь и усыхает с каждым годом. А мы что можем предложить? Одну Стаю из неизвестно скольких? Да и Стая у нас, по меркам Тихого, игрушечная. Да и потом, Ото-химэ простили – но кого-то же наказать придется. Ты не обольщайся, сестра, нам так не повезет.
Вторая взятая тоже перешла в боевую форму – пока что на это взвеси хватало – и тоже по радиосвязи отозвалась:
– Тогда давай зайдем не с севера от маяка, где главный фарватер, там все пристреляно и минировано. А с юга вломимся, между островами Ган и Хератера.
– Это самые крупные куски суши. Там батареи наверняка.
– С севера нас ожидают, там точно встретят. А тут вдруг повезет? Постой… Вот сухопарка! В лагуне замечен корабль!
– Корабль Тумана?
– А кто еще отважится болтаться по нашему океану, когда уже все знают, что мы вышли в рейд? Сестра, надо решать быстро. Пока он один, шансы есть. Если к нему подойдет еще хоть кто-нибудь, нам останется только выбирать другую цель…
– И заново маневр, заново все острова обходить по дуге? Да наши кто разбежится, кто друг друга сожрет по дороге… Так. Решение. Самую мелочь в топку. Поднимаем гвардию в корабельную форму, на всех уже взвеси не хватит.
– Восемь вымпелов, если с нами считать. Ну, если мы всю мелочь сожрем, то десять… Двенадцать.
– Заходим двумя колоннами, ты с оста, я с веста. Если он выйдет из лагуны, то, пока погонится за одной стаей, вторая возьмет атолл. Если останется в лагуне, то маневрировать не сможет, закидаем шапками. А если в ходе перестрелки до него доберутся остальные наши, считай, полдела сделано. Что за корабль? Сигнатуру твои снять не могут?
– Нет, это надо в сети искать. Передают, здоровенное что-то. Как бы линкор не оказался!
– Плевать. Нас много, главное – повалить, а там ногами запинаем! На "Ямато" всего полтораста самолетов хватило, а у нас даже после реформинга останется ни много, ни мало, тысяч пять.
– И еще огромный лайнер у причала, наблюдается погрузка.
– Давай всех в боевую форму, не тормози! Это же нашу добычу вывозят!
– Отправим кого пошустрее перехватить калошу?
– А вот на это не стоит отвлекаться. Туманник… Даже один… Тем более, если это линкор…
– Сестра?
– Что?
– Может, все-таки… Сдаться?
– Давай так. Если получится взять атолл Адду, можно выторговать за него жизнь. Тогда есть смысл в переговорах. А нет – нет.
– Принято… Вот, реформинг закончен. У нас восемь тяжелых крейсеров и пять легких, плюс мы двое.
– Отлично, две флотилии по семь вымпелов, и как раз останется легкий крейсер, выделим ему пятьсот-семьсот мелочи, пусть перехватит лайнер.
Лайнер отвалил от причала без буксиров. Для мирного времени вопиющее нарушение, да и умение нужно. А сейчас и здесь рядовое событие, орду глубинных не попросишь дождаться буксира. Белый многопалубник "Oasis of sea" пошел через всю лагуну к северному выходу, к маяку.
Компания "Лагуна" входила в прикрытие этого самого лайнера. Пока "Oasis of sea" проползет через фарватер, пока развернется к северо-востоку… Двурукая оперлась на теплый приклад ПТРД и перевела взгляд вниз, на причал. Торпедник "Лагуны" догонит лайнер минут за двадцать, можно не спешить.
Никто и не спешил расставаться с домом. Бенни перетаскал заряды к бомбомету и теперь преувеличено тщательно проверял цепи радара и вообще корабельной электроники. Датч, юнга и Рок нога за ногу переминались вокруг четырех торпед на тележках у причала, прикидывая, какую стропить в первую очередь. Рок ворчал:
– Опять нам танатониума пожалели, а если там Взятая?
– Да не вопрос!
Вроде бы Реви смотрела на выбеленные солью и солнцем доски причала, но вот когда и откуда на них сконденсировался тот самый матрос?
Матрос подошел к торпедам, похлопал по черным горячим бокам:
– Возьмите у меня, уж четыре-то рыбины я вам найду.
Не то, чтобы Реви не видела туманников раньше. Но к девушкам все же привыкла больше. Ну, насколько видно из стрелкового гнезда катера, этот ничем от человека не отличается…
Заметив краем глаза почти неощутимое движение, изменение в пейзаже, Реви подняла бинокль. Так и есть: от силуэта линкора, серого на бело-синем, отделился силуэт сильно поменьше, соринка просто. Наверное, катер с торпедами. Казалось, в лагуне поровну воды и солнечных бликов, и форштевни режут и перемешивают смесь пены со светом.
– Куда тут лучше подойти, чтобы выгрузиться нормально? Где грунт под весом торпед не просядет?
– Пойдемте, покажу, там есть асфальт.
Матрос поглядел на Рокабуро Окадзиму внимательно:
– Вам и без церемоний можно.
– Как скажешь, – легко согласился переговорщик "Лагуны". – Вон, видишь маленький мысок, там еще разворотная площадка и маленькая такая стенка, на детский парусник? Да, чуть ближе, чем индусы зенитку вкапывают. Можешь туда причалить?
Отошли по запыленному асфальту к площадке. Рок поглядел на лагуну, на приближающийся мотобот, широкий, плоский, с даже отсюда заметными красными сигарами поверх, и вздохнул:
– Когда мы здесь только поселились, я ездил вечером с парома на Ган, с аэропорта, вон оттуда, – Рок махнул рукой на юг, в солнце. – Здесь я останавливался и смотрел на закатное море. Долго. И так лет пять. А потом что-то поменялось во мне, и я перестал так делать. Но года два назад опять начал здесь останавливаться. Снова что-то поменялось.
– Давно здесь?
– Скоро двадцать лет. Сразу после ангелов переехали, на Тихом Океане кое-кому наступили на хвост, пришлось…
Рок пнул в прибой выкатившийся на асфальт кокос и снова покосился на сосредоточенно зарывающихся в песок индусов.
Матрос поглядел на катер, на спокойного здоровенного негра, прозванного Dutch – "Голландец". На лихую шатенку в стрелковом гнезде катера, привычно опершуюся о приклад здоровенного ПТРД. С двадцати шагов Реви выглядела на двадцать пять, самое большее, на тридцать лет. Юнга-туманник по командам Датча расчищал палубу для погрузки торпед, а вот, кстати, и мотобот подваливает…
Торпеды поползли с плоской палубы как бы сами собой, и Рок не сразу рассмотрел под каждой темно-багровой сигарой сороконожку рембота.
– Солнце, тепло, девушки в купальниках… – матрос потянулся, и Рок опять удивился, насколько же моряк здоровенный. – Я же этого хотел, я же за этим шел! Почему мне не стало легче?
– Я тоже этого хотел, если честно. Только я не думал, что придется платить именно так.
– Как?
Рок потянулся, пнул очередной кокос, поглядел вдоль нагретой улицы. В самом конце, за набросанными блоками, возник широкий раструб огнемета, и темный силуэт махнул рукой – то ли гвардеец Республики Мале, то ли здешний европеец, прокаленный солнцем до черноты.
– Спать с пистолетами под подушкой, и каждые двадцать лет переезжать, бросая за спиной все нажитое.
– В какой-то степени я ведь из-за вас так поступил.
Матрос – никак у Рока не получалось видеть в нем не-человека – глядел в светло-голубое, почти золотистое, небо. Рок все оглядывался на катер, где сороконожки с линкора примеривались к торпедным аппаратам, и сообразил не сразу:
– Что значит "из-за нас"?
– Я завидовал… Завидовал вам. Датчу, Балалайке, тебе вот. Я хотел стать как вы. Сильным, свободным. Солнце, море опять же. Черт, я даже плавать не умел!
Рок затаил дыхание. Тень матроса доползла до края воды, и крабик побежал от нее на теплое место.