Amour et dragons (СИ) - "ErelinMM". Страница 1

========== Patricia Clermont-Tonner ==========

Июль 1991 года.

- Ma chérie, ты уверена, что тебе стоит ехать в Румынию на эту работу? Я уверена, Французский заповедник волшебных тварей будет рад принять такого специалиста по магической зоологии как ты, в свои ряды. Или ты могла бы пойти работать в министерство в отдел регулирования магических созданий. Но главное, не драконы. Это же опасно. – Сетовала пожилая француженка. Она была невысокого роста, с густыми каштановыми волосами, подстриженными под французский боб. Женщина была одета в роскошный твидовый костюм цвета бордо, а на ее голове красовалась маленькая шляпка с пелериной, что сейчас была поднята с глаз вверх. Мадам смотрела на молодую девушку, суетящуюся в комнате с нескрываемым огорчением и мольбой.

- Je t’en supplie maman! – Молодая француженка легко порхала по комнате, подхватывая нужные ей вещи и складывая в дорожный чемодан. Несколько месяцев назад она окончила обучение в школе Шармбатон и подала документы на работу в Румынский драконий заповедник, как магозоолог и получила приглашение на работу, которая начиналась как раз со дня на день. Конечно, для нее был выбор: идти работать в отделение французского заповедника волшебных тварей, где ей предстояло бы стать обычным штатным врачом, присматривать за единорогами, оккамийями, если повезет, то и за грифонами. А можно пойти во Всемирный драконий заповедник в Румынии и специализироваться только на драконах. И пусть слишком большого карьерного роста здесь не дождешься (в отличие от предыдущего варианта работы), но зато здесь были свои плюсы. – Вы ведь прекрасно знаете, мама́, что значит работа в Румыни. Статус, уважение, престиж. Плюс ко всему через два года работы там, я смогу претендовать на высокие должности во Французском отделении министерства магии. А не работать пять лет врачом, приглядывающим за пикси или флоббер-червями. - Девушка круто развернулась на каблуках и обратила серьезный взгляд на мать. - Я хочу доказать отцу, что тоже чего-то стою. Чего-то большего, чем быть красивым дополнением моему будущему мужу.

- Ma chérie! – Взмолилась пожилая леди, покачивая головой. Ее дорогая дочь Патриция была слишком упряма в доказательстве своей независимости от мужчины. Как только в мире, и во Франции в особенности, вновь стали модными идеи феминизма, молодая Патриция, будучи еще школьницей, быстро подхватила данное движение, чем вызвала в семье раскол. Ведь ее отец, Алан, человек старой закалки считал, что у женщины в семье есть определенное место и даже, что открыть рот для женщины – нечто непозволительное. Пожилая леди поднялась и подошла к дочери, трепетно беря ее за плечи. – Мы с твоим отцом оба знаем, какая ты умная и прекрасная девушка. Твои оценки и отзывы преподавателей за всё время обучения в Шармбатоне яркий тому показатель. Не нужно никому ничего доказывать. Тем более на последнем званом ужине monsieur Лангле намекнул, что хотел бы видеть тебя в будущем своей невесткой.

- Ах, мама́! – Патриция возмущенно скинула со своих плеч руки матери и отошла к шкафу, беря коробку с белыми туфлями и раздумывая, понадобятся ли ей в Румынии туфли на таком высоком каблуке. Решив, что лучше будет прихватить, девушка поместила коробку в чемодан, внутренности которого были расширены заклинанием, для большей вместимости. – Лангле? Es-tu fou! Я никогда не выйду замуж за младшего Лангле. Он нарцисс! Он только и знает, что обсуждать самого себя, какой пиджачок он прикупил от дома la walpurgi**, да какую стильную укладку сделала ему его парикмахер. Это всё равно, что выйти замуж за…

Девушка не стала договаривать, а просто захлопнула крышку чемодана, защелкивая замки. Патриция замерла, поджимая губы. Бледные щеки залились ярким румянцем от гнева, что трепетал в груди девушки. Она никогда не могла понять, почему ее пытаются выдать за кого-то замуж. Казалось бы, подобные времена, когда родители решали за детей их судьбу – давно прошли. Давно, но не в доме Клермон-Тоннер. Их семья - одна из самых старых французских семей-волшебников, которые прославились не только в волшебном мире, но и в мире простаков, повлияв на многие исторические события.

Да, чистота волшебной крови в данной семье ценилась выше, чем в какой-либо другой французской семье. И именно поэтому до сих пор существовала традиция подбора будущего супруга для своих детей. Например, старший брат Патриции Альфред в прошлом году женился на представительнице семейства Бленкур, что приходились им в каком-то колене родней, правда, Патриция до конца не вникала в каком именно.

- Но ты останешься хотя бы отужинать с нами? – робко отозвалась мать девушки, но Патриция лишь помотала головой и легонько стукнула палочкой по чемодану, отправляя его вниз к входной двери.

- Нет, мама́, мне откроют портал к четырем часам, так что я ухожу уже через несколько минут. Попрощайся с папа́ за меня. – Патриция подхватила сумочку и поспешила по лестнице вниз, вслед за чемоданом. У входной двери стоял готовый багаж девушки в виде двух чемоданов, небольшой сумки и клетки с серой совой, что сейчас спала, засунув голову под крыло. – Я отправлю тебе сову завтра. Как раз успею расположиться. Мистер Гарберт уже снял для меня жилье в одной из магических деревушек, что недалеко от заповедника. Я хочу успеть еще сегодня осмотреть близлежащие кварталы и, если мне не понравится, сменить квартиру. Спасибо, Мари.

Последние слова были обращены к служанке, что подала девушке ее дорожную мантию и помогла со шляпкой. Старая леди медленно спускалась по лестнице, придерживаясь за перила. Она с недовольством поглядывала на вечно спешащую дочь. Было понятно, что ранний отъезд Патриции связан с нежеланием выслушивать от отца очередные нотации по поводу выбора ею места работы, но всё же ради семьи она могла бы и потерпеть. Именно так считала пожилая леди Клермон, но совершенно в другом русле думала молодая Патриция.

- Ох, Патриция, подумай еще раз, правильно ли ты поступаешь? Бросаться в омут с головой – не лучшая идея. Твои феминистические наклонности меня всегда немного пугали, но сейчас твое поведение просто выходит за рамки разумного.

- Прошу вас, матушка. – Волшебница взяла мать за руки и крепко сжала ее ладони. – Хотя бы при прощании не укоряйте меня и мой взгляд на жизнь. Я сама хочу владеть своей судьбой. И я буду это делать нравится ли вам с папа́ это или нет. Прощайте мама́, Мари.

Француженка расцеловала мать в обе щеки, поцеловала ее руки, обняла на прощание любимую с детства служанку и, подхватив одну из сумок, остальные предпочла поднять в воздух магией, покинула дом, направляясь к дожидавшейся ее на улице машине.

- Отправь сову, как обустроишься на новом месте! – Мадам вышла на крыльцо и смотрела вслед уезжающей дочери, недовольно покачивая головой. - Надеюсь, эта девочка не наделает глупостей…

**********

Бескрайний океан зелени открылся перед девушкой, стоило порталу перенести ее на вершину холма в лесу Румынии. На многие километры вокруг расстилался лес, преимущественно хвойных деревьев, которые росли и на равнине и на горах вокруг. Над головой раскинулось лазурно-голубое небо с плывущими по нему пушистыми облаками, что иногда скрывали собой нежное летнее солнце. Здесь было холоднее, чем во Франции, однако климат был всё также нежен и приятен.

Не успела Патриция подумать о том, как ей добираться до нужного места, как заметила спешащую к ней из леса фигуру. Это был молодой мужчина, можно было даже назвать его юношей. Коренастый, широкоплечий, с сильными руками, огненно-рыжей копной волос и приветливой улыбкой. Одет он был по-простому, в джинсы и рубашку с короткими рукавами, но даже в такой незамысловатой одежде он был хорош собой, представляя собой простого работящего парня.

- Добрый день, мисс! – крикнул он еще издалека, спеша на встречу девушке, которая не собиралась даже двигаться с места и лишь вопросительно изогнула бровь, наблюдая за встречающим. Когда парень приблизился, девушка лучше смогла разглядеть его. Совсем еще молод, возможно ее возраста, возможно чуть старше. Ярко голубые, почти синие глаза смотрелись невероятно живыми на лице, усыпанном веснушками. На лице, как и на руках множественные тонкие шрамы от встреч с драконами. На этом моменте Патриция поймала себя на мысли, что шрамы всё-таки украшают некоторых мужчин. Но только некоторых.