Падение Империи. Снег и Пепел (СИ) - Кольцов Сергей. Страница 32

— Хорошо поработали. — Заметила Ноа, внимательно осмотрев сруб дома. — Без магии мы бы даже фундамент не успели бы сделать.

— Не фундамент, мы бы даже грунт не сняли. — Не согласился я и приобнял ей со спины. — Сильно устала?

— Немного. — Ответила она, опершись спиной на грудь. — Пойдём, пообедаем и продолжим. Как думаешь, за сколько мы закончим?

— Не знаю, но работы ещё много. — Отпустив её, задумчиво ответил я. — Нужно ещё и мебель делать…

— Да, теперь я понимаю смысл подобной традиции. Если молодые супруги действительно желают быть вместе, их не испугают подобные трудности.

Теперь вот строить приходится… А кому-то нужно контролировать свои неуёмные фантазии. Хотя мне даже нравится, как выглядит это, сразу понимаешь, чего желает получить в постели твоя милая невеста. Пусть это и выглядит подло, но мне так проще, главное не перехитрить самого себя.

Между тем мы привели себя в порядок и хорошо пообедали, аппетит был зверский, но мы держали себя в рамках приличий… После его окончания, я некоторое время отдыхал, получив донесения от почтового гонца.

Опасная ситуация развивается в Империи, если Дарнир не сможет взять контроль над ситуацией и приструнить герцогов и графов, это приведёт к ужасающим последствиям. Децентрализация власти будет на руку чужакам из-за Врат, не удивлюсь, если они уже делают пробные шаги для достижения данной цели.

— Эшарион, — вошла в мои покои Эйруэн, — ты что-то знаешь?

— Смотря, что ты имеешь в виду.

— Я об императорской семье, конкретно о Глории Рошаль и ей детях.

— Только то что, Глорию сожгли заживо, Вильяма забрал Кристоф, надев на него рабский ошейника, Эдиту казнили как бастарда, предав её забвению, исключив из членов императорской семьи. Милена, насколько мне известно, сейчас находится в своём герцогстве на севере от столицы. Про Калерию неизвестно ничего…

— Что ты будешь делать с Клэр?

— Я жду, пока она сама не осознает своё положение, до этого она будет сидеть в камере.

— А если она не осознает?

— Проведёт остаток жизни в качестве пленницы, имея возможность иногда видеть свою дочь. — Спокойно ответил я. — Думаю это неплохие условия, после того что она сделала. Каждый должен платить за свои поступки.

— Анисе…

— Эйруэн, не трогай Анису. — Поднял я на ней тяжёлый взгляд. — Достаточно и того что уже случилось. Пусть она живёт спокойно. Да и вообще, я так понимаю, ты заинтересована в ином.

Эйруэн несколько растерялась и нервно облизнула губы, не решаясь заговорить, а я тем временем поднялся и, подойдя к ней, осторожно коснулся кончиками пальцев щеки и медленно провёл, неотрывно смотря в глаза…

— Нет, Эшарион. — Закрыла она глаза. — Не надо. Я действительно хочу помочь.

— Я знаю. — Убрал я руку и улыбнулся. — Если я что-то узнаю, то обязательно расскажу. Мне и самому не нравится, что возникла подобная ситуация, а мы, члены семьи, не помогли когда в этом нуждались.

— Не всегда тебя понимаю. — Призналась Эйруэн и опустилась в кресло.

— В любом случае наблюдать за ситуацией я не прекращу. — Сев за стол ответил я. — Сейчас меня волнует один вопрос, в котором мне потребуется твоя помощь.

— Я тебя слушаю.

— Можешь подсказать с какой стороны подойти к восстановлению борделей с ночными мотыльками? Я уже набросал примерный план, но…

— Помнишь ту женщину, что ты осудил на полгода каменоломен? — спросила Эйруэн и продолжила, — советую тебе вернуть её и помиловать, а после использовать её как управляющую для всей улицы, где существовали эти бордели.

— Спасибо, я перегружен делами и…

— Я всё вижу, Эшарион. Ты иногда просто забываешь, а в Вернаде нет борделей и так даже хуже…

— Да, так даже хуже, пока мне сегодня утром об этом не сообщила управляющая, я бы так и не вспомнил. — Почесал я голову. — Ладно, сейчас напишу указ, передашь его кому-нибудь. Пусть доставят эту держательницу борделя…

Эйруэн дождалась, пока я напишу приказ и ушла. Проверив баронессу, которая уже закончила отдых и собиралась к продолжению строительства, тоже оделся и дождался её возле дверей в покои.

— Пойдём? — спросила с улыбкой Ноа, — нам нужно построить свой дом.

— А после мы будем в нём жить. — Шаловливо улыбнулся я.

— Перестань, — шутливо улыбнулась Ноа и остановившись шёпотом добавила. — Да, но…

Остановившись, я в задумчивости посмотрел, как она осмотрелась по сторонам и никого не увидев, шагнула ко мне и, обхватив руками шею, нежно поцеловала и, отстранившись, прошептала:

— Первую ночь я хочу провести только с тобой.

— Это выполнимо. — Облизнув губы, ответил я, и хотел подарить ответный поцелуй, как девушка ловко выкрутилась из моих рук и неспешно пошла вперёд.

Она наконец-то решилась признаться в своём настоящем желании… Это занятно, ведь я тоже хочу поиграть, а выжидать несложно.

* * *

Калерия стояла перед алтарём в церемониальном зале графского замка Гарсон, в ожидании своего высокородного мужа, графа Фридриха Гарсона. Её белоснежное платье, являющееся символом чистоты, лежало на полу и неприятно оттягивало плечи…

Наконец двери открылись, и вошёл будущий муж, пятидесятишестилетний граф Гарсон, выглядящий немного за сорок с полностью облысевшей головой, выдававшей его настоящий возраст. Грай уже переживший двух своих жён подаривших ему трёх детей, среди которых не было ни одного мальчика, и поэтому решился жениться вновь, но уже на особе куда более знатной и молодой.

— Перед лицом духов, — начал читать слова брачной клятвы, жрец воды, приглашённый сегодня на торжество бракосочетания, — сегодня граф Фридрих Гарсон берёт в жёны принцессу Калерию Чёрный снег. Фридрих Гарсон, желаете ли вы взять принцессу Калерию в жёны, любить и оберегать до конца своей жизни?

— Да, клянусь. — Ответил граф, уверенно смотря довольной улыбкой в глаза принцессы.

— Принцесса Калерия Чёрный снег, готовы ли вы взять в мужья графа Гарсона, быть ему верной женой и матерью вашим детям?

— Да, обещаю. — Не желая того ответила Калерия, ощущая как рабский браслет выполненный как дорогое ожерелье послал слабую волну боли.

— Тогда властью данной мне духами, объявляю вас мужем и женой. — Закончил жрец воды, устало опираясь на посох. — Можете поцеловаться.

Граф Гарсон уверенно шагнув вперёд и заключив принцессу в объятья, запечатлел её уста долгим поцелуем, а после отстранившись, надел на её руку золотой браслет уже молодой жене. Калерия в ответ только счастливо улыбнулась, следуя приказам рабского ошейника.

— Дорогие гости и друзья, — обратился между тем к гостям, наполнявшим его зал, — сегодня прекрасный день в моей жизни и потому я вновь ощутил себя пятнадцатилетним мальчишкой и во мне горит желание…

Калерия, слушая речь графа, только мысленно проклинала его всем чем угодно, но речь закончилась, и граф увлёк её из зала, перенеся церемонию вручения подарков на завтрашний день, желая быстрее уединиться со своей молодой женой.

Проведя по коридорам замка, граф завёл принцессу в свои покои и швырнул на кровать и принялся неспешно стягивать с себя одежду:

— Жаль, но придётся оставить амулет, иначе ты меня просто уничтожишь своей магией. Поэтому твоё дело только в одном: ты должна родить мне сына. — Сбросив с себя штаны, он подошёл к принцессе и принялся неспешно срывать с неё платье, грубо лаская её тело.

Калерия, морщась от боли причиняемой ошейником, несколько раз попыталась взять под контроль своё тело, но у неё ничего не получилось, и беззвучно заплакала…

— Сейчас, сейчас, — сорвав платье окончательно, граф развёл ноги девушки и принялся примериваться, чтобы войти в лоно.

Калерия закрыла глаза и закусила губу до крови, приготовившись к вспышке боли, но в ответ услышала хрип и, открыв глаза, увидела, как граф с удивлением смотрит на острие меча, пронзившее его грудь, которое было извлечено и последовавший следом удар, отделил голову от тела. Столкнув труп с кровати, Филипп, только устало покачал головой и проговорил: