Разница в росте (СИ) - Нежная Анастасия. Страница 46

За этим непотребством его и застала Вика.

- Боже, ты выглядишь ужасно. Богров, нельзя есть и смеяться одновременно.

- Прости, меня увлекли мои фантазии, - он поставил стакан и нагнулся над раковиной, смывая с лица следы неудачного смешка.

- Фу! Даже не хочу знать, что там представил, - пробурчала Виктория, залезая в ящик с овощами, чтобы достать картошку.

В итоге, она все-таки надела халатик длиной до середины бедра, но сняла чулки. Вид согнутой крошки с поднявшимся халатиком, доставлял ему несравненное удовольствие. Он уже её хотел, прямо здесь на столе. Всё-таки, как только он замкнёт весь мир Вики на себе, они будут заниматься этим как одержимые. Он попробует с ней все не опробованные фантазии: на кухне, в ванной, на стиральной машине, перед зеркалом, на природе, он получт права и сделает с ней это в машине.

«Думать о таком вообще законно?» - спрашивал себя Богров, пристраиваясь сзади и кладя руки на её бедра.

- Костя, что ты…? – сначала Вика хотела возмутиться, пока он не провел рукой под халатик и не погладил её между ног через трусики. По телу крошки сразу побежала дрожь.

- Кость, не надо…то есть…я, - мямлила невинная красавица, никак не препятствуя своему парню.

- Не волнуйся, милая, сначала ты накормишь меня своей стряпней, а затем я возьму тебя в качестве десерта, - хрипло бормотал Костя, с трудом прекращая её наглаживать….

и отошел к окну.

Виктория поднялась с руками полными картошки, и прижимала её к груди. Кусала губу и хотела продолжения уже сейчас. Она хотела его пальцы на себе. Ей почему-то было холодно без его близости, но она прошла к раковине и скинула овощи туда. Девушка с удвоенным старанием начала её чистить.

- Милая, ты что за экзекуцию картошке устроила? – сказал с ухмылкой Костик. – Давай-ка помогу.

- Так, я тебя кормлю, если не хочешь стать частью собственного ужина, то ты не будешь умничать.

Костя уверенно запустил пальцы в волосы Вики и помассировал её голову, что та застонала и перестала шипеть.

- Что за маленькая фурия ты у меня? Стоит только оставить, и снова всем угрожаешь, плохая девочка, - легонько шлёпнул он Вики по попке.

- Поцелуй меня, - простонала блондинка.

- Положи ножик, - приказал Костя, а Вика послушалась.

Богров развернул свою куколку к себе, за талию поднял и усадил на столешницу рядом с раковиной. Костя встал между изящных ножек, с которых сразу слетел плюшевые тапочки с бубонами.

- Соблазняешь меня?

- Что если и так? – сказала девушка, хватаясь за поло парня.

- Ну, вот испачкала рубашку. Придется застирать и остаться с тобой на ночь.

- Останешься, правда?

- Даже не надейся избавиться от меня, я ведь обещал тебе.

-Костя, ты заговариваешь мне зубы, - буркнула рассержено девушка, притягивая к себе его ближе, оплетая ногам его бедра. Всё-таки Костя был высок для её кухни.

Но Богрову было плевать, в глазах полыхнула страсть, он смело прижался к своей куколке губами, запрокинув той голову. Поцелуй не вышел нежным, скорее доминантным и подавляющим. Вики извивалась в его руках и терлась об него, желая быть у него под кожей, в сердце, в душе. Только она и ни одна другая больше туда не попала.

Когда он оба стали задыхаться, то Костя отстранился, взглянув на свою куколку, и чудом не застонал. Она – его грех. С красными опухшими губами, порозовевшими щеками, затуманенным очами, в ореоле белых локонов крошка выглядела непревзойденно. Халатик разошелся, и Костя увидел её черный кружевной комплект. Богров до крови закусил щеку изнутри, так мало в нём было рассудка. Она заслуживает самой красивой романтичной ночи, но не вот так, как в этот злополучный вечер пока свежи воспоминания о бывшем.

- Вика, давай пожарим эту гребанную картошку, а потом проведем ночь вместе в одной постели?

Вика вздрогнула и покраснела, что-то обдумывая.

«Ну, точно, еще не готова» - подумал Костя.

- Мы будем просто спать, я не буду на тебя давить.

- Ясно, - горько усмехнулась Вика, обняв себя руками. Отчего её изящная грудь аппетитно приподнялась, а Костя нервно сглотнул, смотря в этот вырез. – Ты тоже считаешь, что я такая хрупкая и хрустальная. Взять под стекло меня поставить любоваться по праздникам?

- Это тут не причем. У меня вот тут все до боли сводит, - Костя схватил её руку и приложил к ширинке, под которой прятался каменный стояк. – Ты не представляешь, сколько и как я тебя бы брал. Вскоре так и будет, но мы должны познакомиться ближе и научиться доверять друг другу. Ты ведь не веришь, что я серьезен?

Он поднял за подбородок её лицо, пораженное знанием о своем влиянии на его тело.

- Так, ангел. Ты же думаешь, что я ветреный?

- Я боюсь думать о завтра, Кость. Завтра, в котором может не оказаться нас вместе.

- Поэтому я не хочу спешить и укреплять это чувство в тебе. Тебе придется очень постараться, чтобы вытравить меня из своей жизни. Ты не поверишь, пока не узнаешь меня получше. Дай нам шанс, малыш. Ты нравишься мне очень сильно.

Вика закусила губу, а в глазах заблестел слёзы.

- Тише, милая, - сильные руки ласково взяли её щечки в плен, смахивая большим пальцам слезы. – Я буду заботиться о тебе и сделаю тебя счастливой. Я – твой, а ты – только МОЯ.

Они снова поцеловались, но более нежно и трепетно, словно прощали сомнения друг другу и клялись быть верными.

Дальше готовка пошла в мирном ключе с шутками и смехом. Вечером они включили компьютер Вики и стали смотреть фильм вместе, попивая чай с печеньем. Костя не выпускал из рук его девочку, но в какой-то момент фильм перестал их волновать. Костя начал кусать её за ушко, руками сжимая её грудь в вырезе халатика. Вики выгибалась, молила о новой ласке языком тела. Вскоре халатик был развязан и полы его распахнулись, являя её обнаженное совершенство, обернутое в черное кружево. Костя судорожно выдохнул, щипнув Вики за соски через тонкое кружево.

- Ты великолепна.

Виктория закусила губу, она хотела его соблазнять, слышать его открытое и жадное восхищение, мечтала о том, когда его искусные пальцы проникнут туда, где постоянно становиться больно, когда Костя делает эти смущающие вещи с ней. Она уже влажная, а он всего лишь трогает её грудь.

Пока она думала, Костя приподнял её и освободил от халатика и расстегнул лифчик. Грудь обдало прохладой и груди до того со вставшими сосками покрылись мурашками. Большие ладони накрыли её аккуратные вершинки и требовательно смяли, массируя их и заставляя боль между ног бить в саму чувствительную горошину. Вики застонала.