Сандро, не плачь! (СИ) - Монакова Юлия. Страница 9

А Кетеван, встряхнув волосами и торопливо облизнув губы, уже заканчивала стихотворение:

Когда она замолчала, ей зааплодировали не только Белецкий с барменом — сидящие поблизости посетители бара тоже поспешили выразить своё восхищение, кто-то даже пьяненько выкрикнул: "Браво!"

Кетеван же, точно внезапно обессилев, соскочила со стула и пошатнулась — очевидно, она была куда более опьяневшей, чем казалась со стороны. Белецкий едва успел подхватить её за талию.

— Проводишь меня домой, Сандро? — обдавая его шею горячим хмельным дыханием, попросила она.

— А что скажет тётя, когда увидит тебя в таком состоянии? — немного озадаченно поинтересовался он. Ему было заранее неловко перед милой тётей Нателлой — решит ещё, что это он споил её племянницу… Но Кетеван беззаботно отмахнулась.

— Она на двухдневных гастролях с театром в Питере. Вернётся только послезавтра. Так что, если хочешь, можешь у нас же и заночевать.

Белецкий почувствовал, что у него тоже подгибаются ноги. Но, кажется, это было вовсе не от алкоголя — он и пил-то всего ничего.

— Хорошо, — глухо выговорил он, — я тебя провожу.

___________________________

*Здесь и далее — строки из стихотворения "Леки" Расула Гамзатова.

Когда они оказались дома, немного продрогшая Кетеван по-свойски велела Белецкому поставить чайник и соорудить на скорую руку парочку бутербродов из того, что найдётся в холодильнике, а сама принялась набирать ванну, чтобы погреться. Белецкий намазал хлеб маслом, достал любимый Кетеван копчёный сулугуни, заварил свежий чай… А она всё не шла. В конце концов, парень даже забеспокоился. Ну, что можно делать в ванной комнате столько времени?

Он деликатно постучал в дверь и позвал:

— Кети, ты там не утонула? Чайник вскипел давно. Всё готово, — и, выждав немного, повторил:

— Кети?..

Ответа не последовало. Белецкий не на шутку встревожился. Мало ли, что могло случиться с нетрезвой девушкой в горячей ванне. Поскользнулась на мокром полу, упала и ударилась головой?.. А может, её разморило, она заснула и захлебнулась… Или вены себе перерезала?.. Да ну, бред, с чего бы ей это делать? Однако богатое, как у всех творческих натур, воображение уже подсовывало ему красочные картинки разыгрывающейся трагедии: бездыханное тело Кетеван в окровавленной ванне, хлещущая через край и заливающая пол вода, вызов "скорой", попытки связаться с тётей Нателлой… Тряхнув головой и избавляясь от наваждения, Белецкий толкнул дверь и обнаружил, что она, к счастью, не заперта. Он, не раздумывая, ввалился внутрь (до приличий ли теперь было?!) и сразу же увидел Кетеван. Она полулежала в пене, откинувшись головой на бортик ванны. Глаза девушки были закрыты, а лицо казалось излишне бледным, несмотря на то, что от жары запотело даже зеркало. У Белецкого едва не остановилось сердце. Он рванулся к Кетеван и схватил её за плечо, лихорадочно затряс, громко называя по имени. К счастью, она отреагировала почти сразу: что-то невнятно пробормотала, а затем с трудом разлепила глаза. "Жива!" — только и смог подумать он, чувствуя невероятное облегчение. Она действительно просто уснула. Как хорошо, что не успело произойти непоправимое…

— Сандро?.. — растерянно хлопая ресницами, Кетеван удивлённо таращилась на него. — Ты что здесь делаешь? Что случилось?

— Ты дрыхла, как сурок, спящая красавица, — понемногу приходя в себя, сурово произнёс он и выдернул пробку из слива. — Могла бы утонуть, между прочим!

— Я что, правда заснула? — Кетеван с сомнением обвела взглядом ванную комнату, точно подозревала, что он над ней просто подшутил: перетащил из постели и опустил в воду. — Кошмар… Ужасно голова кружится… Подай мне, пожалуйста, полотенце.

Она, казалось, совсем не смущалась его присутствия, будто бы в том, чтобы сидеть голой перед парнем, не было ничего особенного. Ну, как — "голой"… Белецкий видел только её плечи, остальное скрывала пена. Но само осознание того, что из одежды на девушке ничего нет, заставило его судорожно сглотнуть. К тому же, уровень воды в ванной постепенно понижался…

Белецкий пошарил рукой по стене, нащупал на крючке полотенце и послушно протянул его ей. Только потом он, наконец, отвёл взгляд, но Кетеван на этом не остановилась:

— Сандро, дай руку! Что-то у меня совсем сил нет, не могу подняться…

Похоже, она просто не отдавала себе отчёта в том, что происходит. Белецкий, честно зажмурившись, вытащил её из ванны, распаренную, безвольную и податливую, завернул в огромное банное полотенце и отнёс на руках в спальню. Девушка доверчиво прислонилась головой к его плечу, обвила его шею руками и, кажется, вновь задремала. Идиотская ситуация, как ни крути!

Он осторожно опустил её на кровать, набросил сверху одеяло и, помаявшись несколько мгновений в нерешительности, тихонько вышел из комнаты, выключив свет и прикрыв за собою дверь.

Затем он долго сидел на кухне и в одиночестве пил крепкий чёрный чай, чтобы слегка прийти в себя и отдышаться. Он ужасно злился на Кетеван и на себя — за то, что оказался в такой глупой и неловкой ситуации. Может быть, ещё не поздно уехать домой? Ну а что, уснуть — он всё равно не уснёт, тем более в этой квартире, один на один с Кетеван… Сна не было ни в одном глазу. Слишком много событий и впечатлений за один день, что ни говори. Руки его всё ещё помнили тяжесть тела Кетеван, её нежную кожу, влажный шёлк волос… Как ложиться спать спокойно, зная, что за стеной — она?!

А она вдруг тоже появилась на кухне — возникла неожиданно, как привидение, и он даже вздрогнул поначалу от испуга, когда увидел её фигуру с длинными распущенными волосами. Кетеван стояла в дверном проёме, щурилась от электрического света и машинально плотнее закутывалась в халат. Выглядела она при этом совершенно протрезвевшей и немного смущённой.

— Прости меня, Сандро… Я и в самом деле уснула, какой ужас. Не могу в это поверить!

— Да уж… — хмыкнул он, избегая смотреть ей в глаза. — Я тоже, мягко говоря, обалдел.

— Нет, серьёзно… спасибо тебе. До меня только сейчас дошло, что могло бы случиться, если бы тебя не было рядом. Я так рада, что ты согласился остаться со мной сегодня!

Похоже, его план улизнуть домой накрывася медным тазом…

— Чай будешь? — предложил Белецкий таким тоном, будто бы это он был хозяином квартиры, а она пришла к нему в гости.

— Да, пожалуйста, и погорячее! — радостно кивнула она, присаживаясь к столу. — Я что-то никак не могу согреться…

Видя, как жадно Кетеван обхватила чашку руками, грея замёрзшие пальцы, он обеспокоенно спросил:

— Ты не заболела, часом?

— Не знаю… Там где-то в буфете должен быть мёд, посмотри, пожалуйста, — попросила она.

Некоторое время они пили чай в молчании, просто сидя друг напротив друга.

— И часто тётя вот так уезжает, оставляя тебя одну? — спросил наконец Белецкий.

— Да нет, не очень… За год может, раза три и было. А что, — она улыбнулась, — считаешь, что я такая беспомощная и глупая, что даже пару суток не смогу просуществовать одна, без присмотра?

Он тактично промолчал, никак не комментируя ситуацию в ванной. Если бы он не оказался рядом в нужный момент…

— Неужели в Москве у вас больше никого нет? Ни друзей, ни родных?

— Я же говорила тебе… Тётя уехала из Грузии вместе с мужем, когда ему предложили тут работу. Вся наша остальная родня — там. Тётю и то со скрипом отпустили… Дедушка вообще долго был против её брака с дядей Нодаром. Им тоже пришлось отвоёвывать своё право на счастье. Дядя Нодар увидел тётю в театре — во время антракта, среди публики — и влюбился с первого взгляда, без памяти…