Назначьте ведьме адвоката (СИ) - Снежинская Катерина. Страница 10

— Что? — захлопала нагуталиненными ресницами секретарша.

— Так, — довольно кивнула адвокатесса. — Значит, едем дальше. Кто тебе его дал?

— Я не понимаю… — промямлила красотуля, — я сейчас охрану вызову!

— Валяй, вызывай, — согласилась рыжая. — Как раз свидетели нужны. Тут у нас дела уголовные. Хочешь, посчитаем? Шантаж — это раз, — ведьма почему-то не загибала, а, наоборот, разгибала пальцы, сжатые в кулак у самого секретарского носа. — Покупка и распространение незаконно изготовленных амулетов — это два. И лжесвидетельство — это три.

А подтасовка фактов, с целью запугать свидетеля — это четыре, пять и даже десять.

— Какое свидетельство? — вконец растерялась несчастная.

— Как какое? — искренне удивилась ведьма. — Ты мне сейчас врёшь, а я, между прочим, лицо официальное!

Какое официальное лицо, физиономия твоя наглая?!

— И знаешь, на какой срок это потянет? — грозно поинтересовалась адвокатша.

— На какой?

— На большой! Состариться в тюрьме ты всяко успеешь. И выйдешь оттуда сморщенной, горбатой и без зубов.

— Почему без зубов? — губы у секретарши вовсю дрожали — вот-вот разревётся.

— Потому что сокамерницы выбьют! — рявкнула ведьма. — Говори, кто амулет дал, выдра!

Вот эта «выдра» Тейлора окончательно доконала. Инквизитору пришлось даже переносицу энергично растереть, чтобы не разразиться молодецким ржанием. И пожалеть, что он сам не догадался записывающий амулет прихватить. Ведь не поверит никто, да у него и актёрского таланта не хватит повторить всё в лицах.

— Я не знаю ничего! — красотка всё-таки зарыдала. Вакса немедленно расплылась по персиковым щёчкам чёрными неаппетитными разводами. — Он мне сам!.. Я только пожаловалась, а он сказал, что это всё легко решается!..

— Ну, ну, не плачь, — нежно заворковала ведьма, сунув секретарше платок. — Ничего же страшного не случилось пока. Кто он-то? Бумберг?

— Да какой Бумберг! — длинно, с утробным подвыванием всхлипнув, отмахнулась платком девица, — толку от него? Это М-марк. Он хоро-оший.

— Да я и не спорю. А кто такой Марк?

— Он м-мужчина… Он такой мужчина! У нас таких и нету-у, одни Бум… Бумберги оста-ались…

— Так. Он весь из себя мужчина и, видимо, неместный, — подытожила адвокатша, бровки нахмурив. — Где ты его взяла-то?

— На… на улице, сказал, что я красивая. И в ресторан отвёл. А шеф меня никуда не во-одит, у него жена-а… А я замуж хочу!

— Понятно, — сочувственно покивала рыжая. — Великолепный мужчина по имени Марк познакомился с тобой на улице и отвёл в ресторан. А ты ему на жизнь пожаловалась. И чего? Он предложил супругу шефа шантажировать?

— Нет! — истерично взвизгнула девица. — Марк сказал, что всё решаемо! Он потом этот амулет принёс! Велел его Бумбергу подложить, а сам пропал! И чего мне? Я замуж хочу!

— Ну, всё логично, — пожала плечами Рейсон, со стола слезая. — Он пропал, а ты замуж хочешь. И неизвестно, станешь ли второй супругой, когда шеф от первой избавится. Лучше деньжат подзаработать, так оно надёжнее.

— А что мне делать? Вот что?!

— Приметы у твоего Марка есть? Шрамы, татуировки, отметины?

Выражение лица у ведьмы странное было, одновременно брезгливое и жалостливое. Тейлору даже показалось: она едва удержалась, чтобы секретаршу по голове не погладить.

— Да он весь в шрама-ах, — видимо, передохнув, поддала чувств девица, — такой романти-ичный. У нас таких нету-у…

— Настоящий мужчина, я поняла, — покивала адвокатша. — Копии записи у тебя, конечно, тоже нет?

— Нету-у! Ничего у меня теперь нету…

Взвыла красавица, приналегла немалой грудью на стол, ткнувшись жутеньким личиком в сложенные руки, и полностью отдалась трагедии.

Сути трагедии Тейлор так и не уловил.

***

Из конторы винодела Кира стрелой вылетела. Только за угол завернув, остановилась продышаться.

— Ну и чего ты носишься? — донеслось ворчливо из кармана. Крыса повозилась, но наружу даже носа не высунула. — Чего прыгаешь? Распереживалась, глянь-ка!

— Да ну! — буркнула Рейсон. — Противно. Надо же такой дурой быть! Ну вот ты скажи, надо?

— А и надо! Девка правильно думает: замуж — это святое, — фамильяр помолчала и всё же добавила. — Хотя дура, конечно. Ты на ус-то мотай, мотай, как не нужно делать, а делай правильно. Ой!

— Да это всё… — поморщилась ведьма, на воркотню Ли привычно внимания не обращая. — Вот только что я узнала-то? Раз весь в шрамах, то ведьмак, скорее всего, но не факт, не факт…

— А ни у кого другого шрамов быть не может? — раздалось сзади.

Всё что полагается, Кира послушно проделала: и взвизгнула, и подпрыгнула, и обернулась резко, едва не упав, и руки к груди прижала.

— В обморок падать будем? — холодно поинтересовался проверяльщик.

— Как вы?! Откуда вы?! Да я!..

Рейсон даже воздуха не хватало фразу целиком выговорить. То ли от возмущения, то ли от страха горло как удавкой перехватило. И хорошо, что перехватило, а то ляпнула бы что-нибудь ненужное.

— Почему вы не дождались меня? — по-начальственному строго осведомился инквизитор.

— Как вы меня нашли? — сумела-таки выдавить ведьма.

— У нас свои методы, — надменно заявил инспектор.

— А у нас свои резоны! — продышавшись, наконец, парировала Кира.

Получилось, конечно, не так надменно, но тоже внушительно.

— Резон у вас может быть только один, — монотонно, словно в зубах навязшую лекцию читая, сообщил проверяльщик. И совершенно по-хамски, будто на это полное право имел, взял Рейсон под руку. Девушка, понятно, тут же высвободиться попыталась, да куда там! Вцепился намертво. — Разрешите вам кое-что пояснить, глубокоуважаемая госпожа адвокат. Дело в том, что в ваших личных интересах и в интересах вашего профсоюза меня всячески ублажать.

— Ублажать?! — Кире всерьёз показалось: ослышалась она.

— Вот именно, — серьёзно кивнул Тейлор. — То есть, исполнять все мои требования и условия. Вы, ведьмы, почему-то не понимаете одной простой истины: всё в этом мире вполне заменимо. Жизнь не стоит на месте, ей руководит прогресс, а отнюдь не традиции и устои, завещанные предками. Вот посмотрите, — инквизитор, без труда преодолев слабое сопротивление, развернул её, на что-то подбородком указав. — Да вы посмотрите сначала, а выскажитесь потом.

Длинно выдохнув, Кира посмотрела. Потом ещё раз посмотрела. И со злости едва губу себе не прокусила. А, может, и прокусила — во рту стало солоно и терпко. Но ведь было же с чего!

На скромненьком жёлтом зданьице, украшенном гордой, но несколько потрёпанной временем и погодой вывеской «Синематограф» висел плакат. Большая такая распяленная гвоздями парусина, едва не полстены занимающая. А с плаката на Киру сурово взирал красавец. Видимо, из тех самых настоящих мужчин, которых в Новом Айрене отродясь не водилось.

Красавец был затянут в чёрную кожу с ног до головы, густо обрызган кровью, хмур, брутален и грозен. Монументальная нога попирала морду трудноопределимого чудовища с вывалившимся синим языком, а мускулистая — даже чёрная кожа не мешала в подробностях разглядеть степень мускулистости — рука задвигала за широкую спину скудно одетую девицу.

Внизу этой красоты клюквенным сиропом истекала надпись: «Ведьмак. Возвращение» И пониже, мелкими буквами: «Вход лицам до 16 лет строго в сопровождении взрослых».

— Лицам входить без сопровождения, получается, нельзя, — пробормотала Кира, даже голову к плечу наклонив, чтобы полностью осознать открывшиеся перед ней красоту и величие. — А всему остальному, получается, можно? А выход?

Инквизитор странно хрюкнул. Рейсон даже обернулась — нет, морда каменная. Точь-в-точь, как у того самого ведьмака, возвращение которого ей плакатик сулил.

— И что я должна осознать? — поинтересовалась адвокат. — Величие прогресса, воздействие рекламы на неокрепшие умы обывателей или финансовые возможности ведьмачьего профсоюза? Или то, что ведьмаки инквизиторскому сердцу милее?

— Вот только не надо сейчас про мужской шовинизм! — поморщившись, попросил проверяльщик.