Помню тебя (СИ) - Арматина Елена. Страница 3

Глава 4. В саду

— Растения нужно любить, — объяснила мама, когда однажды Тасся застала ее беседующей с поникшей фиалкой и страшно этому удивилась, — им это нужно так же, как людям. Попробуй, — предложила мама, кивнув в сторону фиалки, — скажи этой хорошенькой фиалке парочку добрых слов.

Тасся чувствовала себя довольно глупо, однако последовала матушкиному совету, зная, что как садовнику Тамари нет равных. Поэтому она склонилась над фиалкой и серьезно сказала:

— Надеюсь, что скоро ты совершенно поправишься и к тебе вернется прежняя красота!

Затем она отступила назад и стала ждать, когда пожелтевшие, увядшие листья начнут подниматься к солнцу. И они поднялись!

— А еще в цветках живут эльфы, — нежно гладя на дочь, сказала мама. И почему-то Тасся ей поверила. И уже не обращая внимания на дурацкую позу склонилась к нежному цветку и попыталась в него заглянуть. И вдруг почувствовала — что проваливается, и на бешенной скорости несется куда-то вниз. Ветер, которого она так легкомысленно считала своим лучшим другом, яростно бил в лицо и рвал волосы. Где-то сзади слышалось испуганное ржание лошади, и почему- то громко что-то кричал Марк. А впереди бушевала река — и так быстро она приближалась! И уже видны были мокрые, умытые водой камни! Темные, почти черные. Серые стальные искры беснуются в них.

Да это же глаза! Чьи?! На бешеной скорости девченка врезается в могучее тело, дыхание от удара сперло и стало так больно в груди. Я умерла?! Не могу дышать! Сильные руки подхватывают ее и куда-то несут. Как же приятно довериться твоей силе!. Упс, кажется она сказала это вслух. Яростный взгляд изумленных черных глаз напротив….

И Тасся проснулась. Ничего себе сон! — прошептала она. Включила ночничок и посмотрела на часы. Половина первого ночи.

— Мне уже пятнадцать, — подумала Тасся и на цыпочках, чтобы не разбудить маму и братишку, подошла к окну. Была чудовищная слабость. Она чувствовала себя беспомощной, разбитой, как после долгой болезни. Но голова казалась удивительно свежей, мысли — ясными, четкими. Валяться в постели, несмотря на общую слабость, решительно не хотелось. Она сладко потянулась. Тоненькая батистовая пижамка не помешала ласковому ветерку пройтись по голому пузику. И вдруг вновь эти черные глаза- Тассю просто обдало жаром от этого взгляда. Ну конечно же, воображаемого!

— Это же привидся такое, — прошептала девочка, вглядываясь в темноту ночи. Юное лицо залило румянцем от таких мыслей. Нужно остыть — подумала она и вернулась в комнату за пледом. В ночном саду наверняка прохладно. Босая, завернутая как в кокон теплым пушистым пледом, Тасся вышла в сад. Вокруг царили умиротворение и безмятежность, обволакивая, призывая расслабиться. Тасся всей грудью вдохнула прохладный, чистый воздух, напоенный нежным запахом распустившихся роз.

Мешали необычные ощущения, которые буквально разрывали ее надвое, не давая полностью насладиться ночной тишиной. Ослабевшее тело просило отдыха и покоя. А душа, с каждой минутой все больше наполняясь неистовым восторгом и жаждой жизни, пела, ликовала и рвалась куда-то. Счастье бурлило вглубине нее мощным водоворотом, а странный взгляд чужих глаз, который так и стоял перед Тассиными очами, обжигал смутным предвкушением чего-то… прекрасного — распрекрасного.

Это казалось таким странным, ненормальным, неестественным. Но столь долгожданным. Наверное об этом состоянии и чувствах говорила мама. Мама уже несколько раз намекала девочке об изменениях, которые готовило Тассе ее пятнадцатилетие.

Милая, наивная мама! Тасся уже давно поняла, что их семья не обычная. Прямо очень необычная. Девочка не раз видела, как мама, думая что ее никто не видит, делала какие-то пассы руками — и тут случались чудеса. То засохший цветок медленно оживал, то из рук мамы вырывались тучи искорок, которые тут-же превращались в нежных бабочек, а то просто на глазах затягивалась рана на коленке братишки. У Тасси тоже сами собой очень быстро и бесследно затягивались раны и синяки. Она выходила без каких-либо серьезных последствий из всех проделок, которые они с Марком устраивали весь этот год. Вот и последняя передряга. Тасся совершенно точно помнила, как она падала с обрыва. Но немогла вспомнить что было дальше — и как же она оказалась дома, в своей милой комнате, в своей постели. Наверное это мамино волшебство. Тасся была просто уверена, что мама, Десмон и она сама — какие — то маги или волшебники. И с нетерпением ждала, когда-же начнет просыпаться ее собственное волшебство, когда же мама поведает ей правду о себе. Ну, ждать осталось недолго, — прошептала Тасся и закружилась по саду в каком-то только ей понятном танце.

И вдруг…. Совершенно отчетливо девочка поняла — в саду она не одна. По спине прошел холодок. Тасся поспешно и стараясь не шуметь сошла с садовой дорожки и теперь, скрытая от чьих либо взглядов изгородью, стояла на траве и оглядывалась, пытаясь решить, оставаться ей здесь или … Или что? Что делать-то?

Тишина… Вдруг раздался звук осторожных мужских шагов, раз‑два — и она увидела его. Не подозревая о ее присутствии, мужчина сделал вперед еще один шаг и замер. Он явно кого-то искал. Конечно-же меня, подумала Тасся и еще плотнее прижалась к изгороди, надеясь спрятаться в ее тени. Бежать смысла не было — беспокойство Тасси переросло в такое сильное волнение, что дрожь прошла по телу и зазвенело в ушах.

В темноте Тасся смогла разглядеть его только в общих чертах: он был поразительно высокого роста, мощный разворот плеч, длинные сильные ноги, густые, слегка волнистые темные волосы. Кончики пальцев на руках девочки словно налились огнем.

В этот момент мужчина, с головы до ног одетый во все черное, поднес свои руки к глазам — его удивление, или даже шок были просто осязаемы — кончики его пальцев словно светились внутренним синим огнем. Он похож на большого хищного ястреба, — подумала Тасся и отпустила дыхание, которое невольно затаила, и этот тихий звук заставил его резко вскинуть голову. Глаза его сузились то ли от неудовольствия, то ли от удивления. Чувствуя неудобство оттого, что прячется в тени и подсматривает за ним, Тасся выпалила первое, что пришло ей в голову:

— Стойте на месте, я вооружена.

Более идиотской фразы невозможно было и придумать, подумала она.

Мужчина странно так хмыкнул, его темные брови вопросительно приподнялись.

— В самом деле? — спросил он, и пристально посмотрел на девочку.

Тассю поразили две вещи одновременно. Первое — то, что его пронзительные глаза — это именно те глаза, которые ей снились, но в этот раз они имели совершенно необычный цвет — цвет янтаря, светящегося изнутри, и второе — его глубокий, низкий, богатый оттенками голос. От этого сочетания она вдруг ощутила странное тепло где‑то в области спины. Смутившись своих мыслей, Тасся попыталась закутаться в плед, который уже успел сползти с ее плеч. Это движение неожиданно вызвало у него улыбку — обаятельную белозубую улыбку, которая непроизвольно появилась на его губах, и тогда он шагнул к ней и взял ее руку.

— Не волнуйся. Я не обижу, — сказал он голосом, в котором и на этот раз звучало едва уловимое удивление. — Какие нежные и тонкие пальчики, — произнес Аркх, а это был именно он, пристально глядя, как огонь шедший из их соприкоснувшихся пальцев ярко разгорается, но совсем не обжигает соединенные руки. Девочка испуганно попыталась вырвать свою ручку — но руки демона держали ее крепко, и в то же время очень нежно. Она подняла глаза на мужчину — секунда, вторая — и робко улыбнулась ему.

Она увидела, что в его глазах тоже заиграл смех, и вдруг ее нервозность и напряженность куда‑то исчезли. Не было страха, а было только ощущение, что они знакомы давным давно.

— Меня зовут Тасся, — глядя в хищные глаза, прошептала девочка.

— Аркх, — последовал краткий ответ.

— И что же это происходит? — осмелевшая девочка задала так волновавший ее вопрос.

Аркх недоверчиво смотрел на маленькую и смелую девушку… да нет, девочку — и почти все пазлы картинки сложились в его голове. Похоже, эта семья скрывается. От чего или, вернее, от кого, он выяснит позже. И вероятнее всего, девченка ничего не знает об обряде соединения. О той великой шутке Великой Тьмы, которая соединяет этим обрядом, или вернее сказать, самыми неожиданными и невообразимыми брачными узами демонов в нашем темном мире. Но ему, похоже, Тьма послала нечто чудесное — хорошенькое и нежное, смелое и безрассудное, хоть и очень юное создание. Но этот-то недостаток с возрастом уж точно пройдет, подумал Аркх и плотоядненько так ухмыльнулся.