По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond". Страница 26

— Что?

— Ничего… показалось, — Наас пристально вглядывается в ночь.

— Разворотить могилу одного из наших ради амулета! — выдыхает девушка.

— Много ты понимаешь с высоты своего второго блока, — огрызается парень. — Тебе-то нечего переживать о тварях.

— Я намерена работать у профессора Хайме.

— Вот когда начнешь, обсудим, кто тут псих. На очередном аукционе у Эда. Серьезно, помолчите. Мне кажется, я что-то слышу.

— Ветер.

— Я не удивлюсь, если за нами следят, — говорит Тони. Я закашливаюсь, Наасов луч мечется.

— Тони, твою мать! Ни хрена не смешно!

— Кан. Ему явно не понравилось, что ты полез к Зарин. И после случая с Эрлахом, а потом — с Кайрой и Олафом, и когда ты взорвал бензоколонку…

— Да-да, в курсе. Он подозревает меня во всех смертных грехах и готов глаз не спускать, лишь бы опять не загреметь на ковер к Моне, — раздраженно перебивает друга рыжеволосый маг. — Плюс на Зарин запал.

— Ничего подо…

— Это из-за Энид, не обольщайся, — фыркнув, дергает меня за хвост. — Они опять расстались. В восьмой раз, если я правильно помню. Девушек тут мало, все давно с кем-то мутят. Ну окей, не все, — поправляется Наас после Айиного выразительного взгляда через плечо. — А ты идеальная кандидатура, чтобы заставить Энид ревновать. Симпатичная, новенькая. Маг огня, правда, но все равно — темная лошадка.

— Это многое объясняет, — месяцы с Нининым оберегом показали, что без печати страха я вполне нравлюсь противоположному полу. Но не парням вроде Кана Александера — отчетливо красивым, уверенным в себе.

— Кан предвзят, но его легко понять, — говорит Айяка. — После случая с бензоколонкой, любая выходка в пятом блоке может стоить ему капитанства. Неудивительно, что он предпочитает держать тебя в поле зрения.

— Да отвяжитесь уже. Это было месяц назад, пора бы забыть и двигаться дальше. Дорожка почти исчезла. Тони раздвигает доходящую до груди траву. Мы описываем дугу: обходим ощерившееся колючими сорняками надгробие. Наас тихо спрашивает:

— Ты как себя чувствуешь?

Я прислушиваюсь к ощущениям:

— Нормально. Устала, но сегодня был долгий день.

— Да уж. Может, еще Плутон помогает. Она до какой-то степени манипулирует чарами барьера. Провела же тебя из архива в Заповедник.

— Наверное. Посвети вокруг.

То тут, то там над морем метелок возвышаются покрытые пятнами лишайников скульптуры и массивные силуэты склепов. Я спрашиваю:

— Вы знаете, где искать Тлалока?

Айяка замирает:

— Тлалока?! — я оказываюсь нос к носу с потрясенной девушкой. — Вы…! Нет, вы не можете собираться…!

— Да. Что, наконец пожалела, что пошла? — Наас кладет подбородок мне на плечо и, судя по голосу, наслаждается моментом. Тревожно веет весенним ветром. Айяка задыхается:

— Его дух запирает тварь в Заповеднике! Вы знаете это! Почему именно он?! Ладно она, да и ты, но Тони?! Ты хоть понимаешь, что делаешь?! — теперь ее гнев направлен на зеленоглазого парня. Тот отвечает как само собой разумеющееся:

— Полностью.

— Его тварь, Плутон… — Айяка связывает воедино информацию, интересовавшую нас в архиве. — Тты… ты приняла клятву крови и единства?! — я пячусь, но Наас мешает, обнимает за талию. — Ты…!

— Поверила твари, да, — слова выходят смелее, чем я сама. Но лучше говорить, чем бесконечно ворошить мысли и эмоции в поисках чужого присутствия. Сжимаю кулаки, находя бугор шрама.

— Зачем?! Ты вообще не понимаешь, что такое твари! Они питаются страхом, она должна убивать, чтобы выжить! С ними нельзя договориться! Тлалок, ее создатель, не смог — и как ему помогла клятва?! — крик впивается в виски.

— Айя… — девушка стряхивает руку Тони:

— Она не просто сбежит из Заповедника. Она убьет любого на своем пути, а потом вернется, чтобы отомстить, и приведет других! Даже если мы успеем эвакуировать людей и исследовательский центр — Университет десятилетиями скрывал это место, система порталов построена вокруг него! Все рухнет, на новую привязку понадобятся месяцы! Мы должны немедленно пойти к руководству! Разве не очевидно? Чары Заповедника уже нарушены, но опытные техники сумеют удержать тварь под замком!

— И нам в итоге ничего не будет, — едко вставляет Наас.

— Даже если все твари мира соберутся в стаю, им не пройти сквозь защитный контур Университета. Его ставили по формулам Мерлина, — говорит Тони. — Барьер оповестит о присутствии тварей, и никто не сунется за ворота без оберега. — А твари никогда, вообще никогда не собираются вместе! — с заметным облегчением заканчивает Наас. — Это против их инстинктов. Плутон просто уйдет. Не думаю, что она хоть на секунду вернется в Университет. Для подпитки ей хватит находить Зарин, когда та будет покидать периметр. Ей важнее свобода и источник силы, чем месть.

— Разве она не всегда будет… — за моей спиной, — со мной?

— Нет, это же клятва. Не слияние, — отмахивается маг. Выдохнув, на секунду прикрываю глаза.

— Просто уйдет?! — шипит Айяка. — Ты сам себя слышишь?! Вы рехнулись! Она… — Я уже снял заклинание с могилы, — вздрагиваю. Лучи фонарей пересекаются на лице мужчины в нескольких метрах от нас. Незнакомец кривится, прикрываясь от жалящего света. — Убрали. И замолчите. Ваши крики разносятся по всему парку.

— Эрлах, — блекло улыбается Наас.

— К руководству никто не пойдет, — он не убеждает — констатирует факт. Айяка обхватывает себя за плечи. Маг щурится. Около тридцати, до странного схож с Наасом: тоже рыжие волосы — только яркие, медные, кончики завиваются от влаги чуть ниже подбородка. Теплая ореховая радужка, но — глубокие тени у тяжелых век, под пушистыми ресницами и на переносице, морщинки в уголках бледных губ.

— Вы пересекли периметр вместе, причем выбрали ближайший к кладбищу выход. Лень было прогуляться до главных ворот? — мужчина выразительно поднимает брови. Наас чертыхается. — Если что-либо случится не по плану, никто не избежит наказания. Поэтому в точности выполняйте мои указания. И ты тоже, Кан. Дерьмо.

Слева шуршит трава. Наас втягивает воздух сквозь зубы, отшатывается, перестав согревать мне спину. Ослепляет незваного гостя.

— Даниель… — начинает Кан, но мужчина отворачивается и ныряет в заросли:

— Поможешь с ритуалом.

— Нет, — Эрлах останавливается. Прячет руки в карманы пальто, запрокидывает голову, будто разглядывая небо. Заговаривает на грани слышимости, но, уверена, никто не пропускает ни слова:

— Когда их поймают, новенькую проверят. Обнаружат, что профессор Рабинский подделал отчет. Найдут монету. У Нины такая же, верно? У скольких еще? Ты ведь совсем не к Рабинскому должен был ее вести. Тогда никто не обратил внимания на ошибку, но теперь задумаются.

Пришпиленный лучом света, Кан бессильно сжимает челюсти.

— При чем здесь… я не понимаю, — Айяка шагает вперед. — Рабинский? Нина?… — никто ей не отвечает. Вдохнув, девушка продолжает:

— Когда тварь вырвется на свободу, она сможет перемещаться по всему Университету. Если Зарин еще нет в системе, Плутон пройдет куда угодно. В лаборатории, хранилища, общежития! Убивая, разрушая…

Айяка осекается: Эрлах резко оборачивается.

— Мы все знали, на что шли, когда выбирали магию. Я не могу предсказать, как поступит тварь или каковы рамки клятвы. Но кто бы не встретился у нее на пути, он должен уметь за себя постоять. Это наша работа.

— А ученые? Администрация? Техники, да новички же в конце концов! У многих нет шансов даже против полтергейста, а ты предлагаешь сразиться с Высшей тварью! — Тони кладет руку ей на плечо.

— Если захочешь, после обсудим моральную сторону вопроса, а сейчас — за мной, — не дожидаясь ничьей реакции, мужчина легко, не потревожив и колоска, исчезает в тенях — словно становится одной из них.

— Пойдем, — просит Тони. Стряхнув его прикосновение, девушка подчиняется. Я растираю онемевшие пальцы.

— Почему Эрлах помогает нам? Ему плевать, что мы рискуем чужими жизнями, выпуская тварь? — улучив момент, догоняю Нааса. Мы оставляем тропинку, и теперь спотыкаемся об узлы корней и налетаем на просевшие в мягкую почву надгробия. Парень светит то под ноги, то вперед. Позади с шорохом продирается сквозь траву Кан.