По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond". Страница 32

— Кажется, там, слева… — бормочет Айяка.

— Да… стойте здесь. Я проверю, что за границей чар, — говорит Кан. Щелкает взводимый курок. Шуршат подошвы ботинок, скрипит ремнями сумка на бедре охотника. Я тоже начинаю различать далекий мутный отблеск.

— Все в порядке. Идите сюда, — Наас тянет вперед. Айяка не спешит, предлагает прежде использовать магию, чтобы осмотреться. Но капитан пятого блока возражает:

— Это рискованно.

— Он прав, — поддерживает Тони.

Я спотыкаюсь обо что-то. Тут же налетает на преграду Наас.

— Колонна, — сообщает он.

У Кана ведь был фонарик… но вряд ли Нинин брат просто забыл о нем, да и сейчас мне лучше молчать: не напоминать, кто завел нас во мрак.

Я цепляю пустой деревянный ящик. Кан обнаруживает картонные коробки и мешки:

— Накрыты брезентом.

— Какой-то бомжатник, — бурчит Наас.

— Склад, — поправляет Тони.

— Теперь я точно вижу свет, — Айяка.

Пятно обрисовывается четче по мере приближения. Прямоугольник на стене. Мы находим проход в нагромождениях ящиков и вскоре добираемся до тесного коридора, который кончается поворотом и лестницей наверх. Там, в дверном проеме и мягком, ржавом свечении пересекаются фермы и плавают искристые пылинки. Замираем у первой ступеньки, когда наверху хлопают крылья. Еще раз. Третий. Четвертый воробей вспархивает прямо у порога. Кан поднимает ладонь: ждите.

— Я первый.

Сквозняком движение сзади. Плутон? Или другие? Тьма пустая, но гулкая. Нужно убираться, пока есть возможность. Я спешно ковыляю вслед за Нининым братом. Из-за его напряженной спины помещение толком не рассмотреть, но потолок… Кан обжигает взглядом через плечо. Застыл с пистолетом наизготовку, чтобы дать отпор возможному противнику.

Но это всего лишь птицы. Множество птиц. Под высокой крышей копошатся целые стаи. Перепархивают с места на место в косых лучах заходящего солнца. За огромным полукругом окна в конце здания — багряное марево, росчерки облаков. Кан отодвигается, открывая ряды полок. Я выбираюсь наружу.

— Вернись!

Прямо напротив стенд с посудой. Пыльные кастрюли и сковородки рябые от воробьиного помета. Сзади шаги. Дребезжание: Наас поддевает ботинком лежащую на кафельном полу крышку. Оглушительный треск заполняет воздух, вниз летят перья. Мы отступаем на лестницу. Я оглядываюсь — никого.

— Кан, у тебя карта порталов с собой? — Наас вытряхивает мусор из волос. На свету он, как и остальные, серебристо-черный, лоснящийся. Морщит лоб, тянет шею — будто считает птиц. Айяка с силой трет грязные руки. Скривилась, точно сейчас заплачет.

— Нет, — охотник изучает следы на плиточном полу. Только птичьи, но — в центральном ряду валяется скомканное покрывало, рассыпан ажурный ворох корзин. Разбитая бутыль с веером засохших янтарных брызг сообщает о присутствии кого-то крупнее снующих под потолком пташек.

— Странно. А как же устав и все такое? — тянет Наас.

— Отвали. Проверьте телефоны.

— Выгорели, нечего и проверять, — он прав. По-прежнему не включаются.

— Теперь они могут нас слышать, — рыжеволосый маг касается метки.

— Я смогу найти портал и без карты, — говорит Тони, когда Айяка прячет лицо в ладонях.

— Не получится, — девушка отнимает руки, рвано вздыхает, сдерживая слезы, — и никто нас не услышит. Я знаю это место. Оно сгорело восемь лет назад. Это… это не наша реальность. Отрезок! Мы в… в Отрезке!

Я разглядываю покрытую пылью расколотую тарелку. Мир, горячо щелкнув в виске, раздваивается. Пульсирует, сходясь и отдаляясь.

— … что? — первым приходит в себя Наас. Тяжело прислоняюсь к стене. Я будто разломилась пополам: одна часть отмечает знакомые кованые решетки на крыше за окном и тонет в трепете тысячи крыльев. Вторая осталась внизу или даже

дальше — в кольце мертвой плоти, в лаборатории. Та, которая знала, что сказать и как поступить. Помнила.

Дыра в памяти грызет больнее раны от ножа.

— Я была здесь, когда… случился пожар, — Айяка повторяет мое движение — вжимается в угол, заталкивает кисти под мышки. Наас склоняет голову набок. — Сейчас следов огня нет, но здание выгорело дотла. Я знаю точно. Здесь должны быть руины.

— Дом за окном с сорок второй улицы, — опускаю ресницы. — Но напротив него одноэтажные развалины, а не… — указываю на кружево ферм.

— Отрезки описывали иначе… — рыжеволосый маг высовывается из коридора, но Тони ловит его за хвост. — Да сколько можно тут торчать? Пошли! Птицы бесятся от малейшего звука, сам видел. Никто не подкрадется.

— Вот именно: птицы!

— Они не караулят, просто живут здесь. Разве не видишь?

— Ты не можешь знать… — но Наас выворачивается и, легко ступая, идет по главному проходу. Кан тихо ругается. Я тоже выхожу.

— Стой. Давай поставим защиту на знак, — голос Тони. Спускается по лестнице, во тьму. Порез скручивает агонией от попытки сжать кулак.

— Одну никакой барьер не остановит, — отвечает Нинин брат. — После клятвы она пройдет за Зарин куда угодно.

Оборачиваюсь. Двое парней исчезли, Айяка, зажмурившись, часто и неглубоко дышит.

В носу щекочет от пыли. Стараясь идти неслышно, миную отдел посуды, за ним — коврики и подушки, подсвечники-фонарики, куклы в пышных платьях, разномастные статуэтки и шкатулки. Постельное белье, основательно разграбленное: на пустых полках валяются лишь пара упаковок и свернутое в рулон одеяло. Пижамы и тапочки. Свечки. По левую руку выстроились шеренгами садовые гномы, цветочные горшки, фонтанчики и ажурная кованая мебель. Наас толкает заклеенную рекламой входную дверь. Читает снаружи:

— Весь август скидка на фурнитуру 20 %.

Маг раскрашен разноцветными пятнышками: витражный козырек над крыльцом роняет радужные капли света. Улыбаюсь переливам.

И улице, с которой все началось. Испуганная девочка и рисунок звездного неба на створках ворот. Вплетаю пальцы в подаренные звездочки. Магазин Айяки в серо- красных плиточных узорах выглядит совершенно чужеродным среди старой застройки, но дом на противоположной стороне дороги я ни с чем не спутаю. Манекен на балконе второго этажа, с респиратором и криво сидящим париком. Выгнутая к небу решетка на карнизе у чердачных окон. Стеклянные зубы в закрытой досками витрине парикмахерской. Нарисованное сердечко почти под крышей — и как только дотянулись? Мои охотничьи угодья. Все знакомо, но неправильно. Потому, что тихо? Но и там было тихо. Из-за притершихся к бордюрам лепестков пепла? Нет, нет…

Догоняет Тони. Отряхивая штаны, говорит:

— Здесь нет моря.

— Откуда ты знаешь? Не видно же, — удивляется Наас. Мы прошли мимо арки. Я щурюсь: пустое кресло, маленький космос, мертвые тени.

— Я маг воды, чучело, — фыркает парень. — Да и просто… воздух другой. И запах тоже.

Он оглядывается: Айяка осталась стоять запрокинув голову под мозаичной тенью. — Тварь притащила нас в Отрезок, — подходит Кан, — других вариантов нет. Это также объясняет, почему портал переместил нас вместо твари: Отрезки обладают огромным притяжением. Если я прав, то выход почти наверняка только где вход. И открыть дверь может либо тварь, либо кто-нибудь из огненных магов Университета.

— А я? — облизываю сухие губы.

— Нет.

— Скорее всего, нет, — поправляет Тони. — Портал работает за счет энергии между полюсами, живым и мертвым. Полюса статичны и завязаны на знаки. В нашем случае мертвым полюсом была плоть Плутона. Живым — сама тварь. Чтобы мы смогли вернуться, она должна быть в Отрезке. Пусть не прямо на чарах, просто в зоне действия: примерно пять километров.

— Сомневаюсь, что тварь станет просто сидеть и ждать, пока мы сбежим. С ее-то способностью мгновенного перемещения, — Кан нервно переступает на месте.

— Она заметит, если мы откроем портал?

— Да, конечно. Ты тоже заметишь, — Наас ловит мою раненую руку. — Когда из Университета кого-нибудь пришлют, они пойдут по пути от твоей крови в знаке к тебе — здесь. Не знаю, на что это будет похоже, но ты заметишь. Я читал…