Проданная боссу (СИ) - Невеличка Ася. Страница 25

И вот я захожусь в мучительном крике, сжимая его внутренними мышцами и мешая свободно вбиваться в меня, тогда его движения становятся томительно медленными, выворачивающими меня наизнанку, я уже не могу остановить запушенное им падение. Чем сильнее я его сжимаю, тем ярче чувствую каждое утолщение, каждую пульсацию его органа, от чего меня коротит, и я сжимаюсь еще теснее, и этому нет конца, Марк не просто берет, он разрывает меня изнутри на тысячу несовместимых с жизнью ощущений.

И я умираю у него на конце, и такая смерть мне нравится. Но еще больше я хочу утянуть этого мужчину с собой. Тут я безжалостна, потому что знаю — он этого тоже хочет, со мной вместе. Вместе со мной!

Последние резкие удары, хриплый стон, и я чувствую теплую влажность между ног. Он снова не вспомнил о защите и выплеснул семя на бедра. Но я улыбаюсь. Ведь иногда случайности не случайны, и во всем этом мне видится знак.

Этой ночью мы снова не спим. Мы словно встречаемся после длинной разлуки, ненасытно набрасываемся друг на друга и в откровенности и бесстыжести заходим дальше, чем раньше. Я уже не краснею, когда он просит выпятить зад, чтобы скользить членом между ягодиц. Он охает и мнет мою попу, стискивая конец булками, потом наклоняясь и впиваясь в них поцелуем, покусывая, шлепая ладонью, и снова пристраивая член между ними.

Меня это уже не смущает, а забавляет, Марк превращается в ребенка, нашедшего новое развлечение и с интересом его исследует.

Потом он с азартом берет меня, заставляя вскрикивать и опустошаться. Я почти не двигаюсь, Марк сам вертит меня, трогает, пристраивается, а я только кончаю под ним, кричу и снова кончаю. Потом без сил проваливаюсь в неглубокий сон, а босс снова гладит, целует, трогает. Просыпаюсь я от очередного вторжения и всплеска возбуждения. Он ненасытный, берет всё, что может получить, словно с запасом на два-три дня.

И только под утро обессиленный падает рядом, не забывая придавить меня рукой и ногой, чтобы не сбежала, но уже через два часа нас будит администратор, напоминая об отлете, и я начинаю в спешке собирать вещи Марка и свои.

— Сейчас придет Гриша и поможет спустить чемоданы. Я полечу с этим, а вот эти заберешь домой.

Я киваю, а сердце начинает лихорадить от произнесенного слова «домой». Он серьезно? Это не очередной прикол от Марка?

Но вот приходит Гриша, получает инструкции от Марка, забирает чемоданы, и мы везем босса в аэропорт.

— Ключи. Этот от подъезда, это пропуск, но Гриша проводит, объяснит. А это электронный ключ. Проведешь магнитной полоской к замку. Разберешься.

Я кивала, точно зная, что не запомню. Но почему-то была уверена, что смогу попасть домой.

— И ради бога, без глупостей, ладно? Не потеряйся в Москве, не перепутай автобусы, не сбеги случайно в неизвестном направлении. Договорились?

И я опять киваю, улыбаюсь, обнимаю, провожаю. А потом без сил возвращаюсь в машину, прислоняюсь к дверце и проваливаюсь в глубокий счастливый сон.

Его дом так похож и непохож на Марка. Он холодный, безукоризненный и прогибающий, как мавзолей. У меня в голове не укладывается, как тут жить. Но дом похож на хозяина во всех внешних его проявлениях. Босс такой же неприступный и несговорчивый.

Но я узнала Марка другого: страстного, заботливого и нежного. Наверное, за пару дней я смогу хоть немного вдохнуть тепло в серый дом с прямыми линиями и углами.

Гриша все принес, провел мне экскурсию по дому и попрощался. Я осталась в логове босса.

При всем моем желании немного привнести уют в его дом, кроме картины и оставшихся денег от половины выданных Марком, средств на преображение не было. Я схватила телефон и разочаровано выдохнула. С новой симкой я похоронила всю свою контактную книгу и номер Марка. Но еще больше расстроилась, сообразив, что и Марк мне не дозвонится, у него нет моего нового номера.

Два-три дня в изоляции? Ну что ж… Чем не новая жизнь?

Я вполне обжилась, даже нашла поблизости от дома супермаркет. Познакомилась с охранниками и подружилась с экономкой Марка. Та поделилась секретами любимых блюд босса и рассказала о паре вредных привычек, которые лучше обходить, чтобы не нарваться на его недовольство.

Улыбалась, кивала и тщательно запоминала, чтобы ненароком не вызвать ярость Марка своей неуклюжестью и незнанием.

Но самое неприятное знакомство случилось вечером второго дня, когда я ждала возвращения Марка. В духовке запекалась мясная запеканка, на столе стояло охлажденное вино и салат к горячему. Я не знала, приедет ли он, но ждала. Не вернется сегодня, значит, буду ждать завтра, приготовлю новую горячую запеканку, а эту утром отдам охране…

Звонок в дверь окрылил. Сердце подпрыгнуло и затрепетало. Я бросилась к двери. Наконец-то!

Я открыла дверь и чуть удержалась, чтобы не запрыгнуть на шею посетителю.

В дверях стояла молодая стройная девушка, одетая правда в объемную одежду, но по изящной шее, точеным ножкам и хрупким, как веточки, рукам, несложно прикинуть ее комплекцию.

— Ты кто? — с недоумением спросила она, оттесняя меня и проходя внутрь как к себе домой.

— А вы к кому? Марка нет.

— Неужели? Ехала мимо, увидела свет в окнах и решила, что он вернулся… Но ты так и не ответила — ты кто?

Я сглотнула, нехорошее предчувствие закралось в душу.

— А вы кто?

— Что? — девушка недовольно нахмурилась. — Кажется, я сама догадалась. Ты очередная подстилка Марка? Как очевидно!

— Уходите немедленно, — я развернулась, чтобы распахнуть дверь и выставить незваную гостью вон.

— Это ты уберешься немедленно, дешевая потаскушка. Я невеста Марка. Тебе ловить здесь нечего!

Земля ушла из-под ног.

— У тебя что-то горит. Пожалуй, пойду, пока квартира не загорелась.

Девушка прошла мимо меня, брезгливо обогнув, чтобы не испачкаться.

Я и сама чувствовала себя грязной. В чем она не права? Она права. Во всем. Я временное развлечение Марка. Он и не скрывал, что просто не готов отпускать меня сейчас. Не клялся в любви и не обещал, что мы вместе навсегда. Мы вместе, да, пока Марку не надоест, пока не пройдет одержимость мной…

Но почему он не сказал мне о невесте?!

Из ступора меня вывела сигнализация. Я вздрогнула и побежала выключать духовку, открывать окна и выгонять дым.

Запеканка была безвозвратно испорчена. А моя жизнь?

Всю ночь проплакала, понимая, что попала в заложницы положения, но решила ничего не предпринимать, пока не поговорю с Марком.

В обед приготовила голубцы в сметане, не успела нарезать овощи в салат, когда дверь открылась и с порога раздался голос Марка:

— Ммм… Чувствую запах тушеной капусты, фрикаделек и чего-то подгоревшего!

— Марк? — я растерялась.

Еще вчера я со всех ног бросилась бы его встречать, а сегодня не знала, имею ли на это право?

— Таша? Ты не выйдешь? Не соскучилась?

Теперь его голос прозвучал скорее расстроенно, и сердце сразу же отозвалось, потянулось. Я отбросила кухонное полотенце, скинула фартук и поспешила к Марку.

Сначала я увидела огромнейший букет роз, и только потом улыбающееся лицо Марка:

— Я соскучился и очень голоден.

С трудом обхватив букет и тут же опустив его на столик, я с облегчением обняла и прижалась к Марку, уставшему, заросшему, но такому родному.

— Я приготовила голубцы. И кекс еще вчера…

— Я голоден не до еды, Таша, — по-особенному прохрипел он, и я предательски потекла, прекрасно зная, что насытит большого босса.

Он подхватил меня и быстро доставил до спальни, задрал подол, прижался губами к оголившемуся животу и замер. Я ждала. Сердце бешено билось в груди, но Марк медлил.

— Что? — обеспокоено спросила я.

— В душ… Мне надо в душ, побриться. Я веду себя как зверь, воняю, как медведь.

Я тихо засмеялась, сползая так, чтобы подлезть под Марка, обхватить его колючие щеки ладонями и поцеловать кончик носа.

— Я безумно… безумно соскучилась по тебе.