Капитан Пересмешника (СИ) - Вольная Мира. Страница 22

— Только не говори, что собираешься остановиться, — остановиться?

— Твою мать, нет. Ни за что, но если…, - она приподнялась и заткнула меня поцелуем, погладила мой язык, укусила за губу, и подалась бедрами мне навстречу. Один раз, другой. Греби… Что же ты творишь, птичка?

— Прибереги свое благородство для девушек, которым оно действительно интересно, и закончи то, что начал. Ну или я сделаю это сама, — она легла на пол, сжала свою грудь рукой, сдавила пальцами сосок, чуть прогибаясь в спине, смотря на меня сквозь прикрытые веки. Безумие, чистой воды безумие.

И я сделал первый толчок и полностью потерял контроль. Еще раз и еще, не в силах оторвать от нее взгляда. Я входил в нее снова и снова, вминал ее в себя, вжимал в пол, я зарылся носом в ее волосы, впился губами в шею, царапая ее кожу клыками. Толчки с каждым вдохом становились все быстрее, все неистовее. Я просто не мог больше держать себя в руках. Да я с ума сойду, если замедлюсь хоть на миг. Ее движения подо мной тоже ускорялись, она обхватила меня ногами, голова беспорядочно металась.

Да, бесовка, вот так. Больше. Быстрее.

Кали когтями царапала мне спину, кусала мое плечо и стонала. Как же сладко она стонала! Хрипло, громко, задыхаясь.

И я почувствовал, как начало сокращаться вокруг меня ее лоно, как мелко завибрировало ее тело, она прокусила мне кожу и начала слизывать кровь. А, да твою ж мать!

Заклеймить.

Я впился клыками ей в плечо, раня нежную плоть, упиваясь вкусом крови, действительно почти подыхая. И оргазм дернул из позвоночника, прокатился по всему телу, шарахнул в голову и в пах, и Кали тут же выгнулась в моих руках, ее затрясло, а я ртом успел словить ее отчаянный, громкий крик. И рухнул рядом с ней.

Мне казалось, что меня нет, мышцы гудели и звенели, волк внутри довольно скалился, и мои губы кривила улыбка. Я поднял обессиленную Калисто на руки, и вместе с ней упал на кровать за занавеской, натянул на нас одеяло. Я притянул ее к себе, обнял, обвил ногами и зарылся носом в волосы. Я не мог ни шевелиться, ни думать. Я дышать не мог.

Страстная, дикая бесовка!

Калис-с-с-то. Кали.

Глава 8

Калисто, Серебряный Сапсан, Капитан Пересмешника.

Я просыпалась как-то мучительно долго, лениво, почти нехотя. Картинки прошедшей ночи всплывали в сознании, рождая улыбку, заставляя сыто потягиваться, почти мурлыкать и зарываться глубже носом в подушку. Мне не хотелось открывать глаза, не хотелось встречать новый день, мне хотелось с головой погрузиться в те ощущения, что еще помнило мое тело, нырнуть в них, раствориться.

Желание.

Слово хотелось перекатывать на языке, растягивать каждую букву, пробовать. Я чуть сдвинулась в кровати и носа коснулся запах кедра и тимьяна. Его запах. Насыщенный, дурманящий, обжигающий. Такой… Такой, что пальцы на ногах поджимаются.

Волк сбежал от меня перед самым рассветом. Причем именно сбежал, как нашкодивший мальчишка. Я слышала, как он поднялся, как тихо старался собрать свои вещи и как так же тихо выскользнул за дверь. Я усиленно делала вид, что спала. Хочется ему бегать, пусть бегает, но я в эти игры играть не собираюсь. Просто времени нет. А вообще, он какой-то слишком совестливый и благородный для того, кто побывал в пустошах.

Я потянулась, снова улыбнулась и… резко вынырнула из состояния приятной дремы. Меня звал Ник. Я сосредоточилась на корабле и тихо выругалась. Через пол оборота мы должны были подойти к Мертвому лесу. Совсем из головы вылетело, что мы идем с опережением!

Я вскочила с кровати и заметалась по каюте, пытаясь одновременно привести себя в порядок, одеться, определить, где находится Калеб, и вспомнить, куда я засунула долбанный черный платок.

Ватэр, когда же я научусь класть вещи на положенные им места?

Я разворошила стол, два шкафа и сундук. Результатами поисков стали: старые, затертые до дыр карты, два справочника по морским узлам — я даже представить боялась, сколько им лет, мешочек с рубинами, сморщенная, покрытая плесенью рыба трудноопределимого вида, пучок морских красных водорослей, бутылка рома, два безбожно врущих компаса, с десяток звездных схем и еще куча странных, давно забытых мелочей. Все, кроме платка. Я дернула крышку второго сундука, вывалила на пол одежду и почти по пояс нырнула внутрь. Последний шанс.

На самом дне рука нащупала бархатную коробочку, и я застыла, медленно опустилась на пол, поджав под себя ноги, не в силах отвести от нее взгляд. Пальцы все еще помнили устройство хитрого замка: нажать, прокрутить, снова нажать, и повернуть в разные стороны. Щелкнул старый гномий механизм, и футляр открылся.

Солнечный свет, льющийся из окна, заставлял янтарь вспыхивать и переливаться, а холодный нрифт сверкать. Я пробежала пальцами по изящным изгибам и линиям, коснулась каждого камня, но вытаскивать диадему так и не решилась, тем более надевать. Еще не время, может когда-нибудь, после… А может и никогда.

Тьфу! Развела тут демагогию, время не время. Если не найду идиотский платок, то уже точно ничего не будет.

Я вернула коробку на место, засунула в сундук одежду и поднялась, оглядываясь. Ну конечно! Он болтался на ручке двери. Я подскочила к платку, протянула руку, и дверь тут же открылась, являя взору Тивора с подносом. Мило, конечно, но не очень вовремя. Я пропустила его внутрь, закрыла дверь и, наконец-то, взяла в руки черный кусок ткани.

— Доброе утро, капитан, — ого, как официально. Оборотень хотел было поставить поднос на стол, но увидев раздрай, который я там организовала, застыл. Перехватил мой завтрак одной рукой и поднял двумя пальцами сушеное нечто.

— Утро бывает добрым, только если наступает ближе к вечеру, — я отобрала у него рыбу, выдвинула нижний ящик стола и все смахнула туда, подтягивая сползшую с плеча рубашку.

— Оригинальный способ наводить порядок, — скривился волк.

— Меня устраивает, — пожала я плечами, натягивая брюки и перехватывая волосы лентой. Мужчина держался отстраненно, в мою сторону не смотрел, а плечи были подозрительно напряжены, настороженный, собранный. Что с тобой, волк? Жалеешь? Или просто не знаешь, как себя вести?

Ник снова заколол иголочками, предупреждая, что времени с каждым вдохом все меньше, и я отбросила ненужные сейчас мысли. Потом разберусь.

— Я пришел поговорить с тобой, — началось. Тивор опустился в соседнее кресло, я засунула в рот первую ложку каши. У меня осталось десять лучей, и есть надо было быстро. Очень быстро.

— А я думала, ты принес мне завтрак в постель, — на сарказм мужчина отреагировал тяжелым вздохом.

— Калисто, я серьезно, — нахмурился он.

— Да я в принципе тоже, — и тем неприятнее было сейчас смотреть на его сосредоточенное лицо. Я не ждала от него жарких взглядов и поцелуев. Хотела, но не ждала. Но и на такой холод наткнуться не ожидала тоже. Непонятная ситуация. — Говори.

— Прошлая ночь…, - он провел рукой по волосам, и мне тут же захотелось дотронуться до них, повторить его движение. Желание к оборотню не спало и не уменьшилось, было все таким же сильным, все так же заставляло думать о его губах и руках. Смотреть на него, хотеть его. — Я совершил ошибку, — отлично.

— Хорошо, — кивнула я, продолжая есть. Слышать такое от мужчины, которого хочешь… Меньше, чем больно, но больше, чем просто неприятно. Я чувствовала себя глупо, не в своей тарелке, не понимала, какой именно реакции он от меня ждет. Меня, словно болтало на ветру над самой землей, а я никак не могла поймать нужный мне поток, чтобы подняться выше.

— Кали…

— Не называй меня так. Ты уже не имеешь на это право, с чем я тебя и поздравляю, — мой голос звучал ровно, да по большому счету я и чувствовала себя так же. По крайней мере, пока.

— У меня есть невеста Калисто, и вчера я предал ее, — Тивор поднял на меня глаза, впервые за все время нашего "разговора". Лучше бы он этого не делал. Я утонула в этом взгляде, провалилась в него и никак не могла найти точку опоры. Помог Ник, послав легкий порыв ветра.