Хозяйка судьбы (СИ) - Никода Анна. Страница 27

Это ее немного отрезвило — никто и никогда не жалел ее. И сейчас не будет — она должна справиться сама, а не ныть, словно маленький ребенок.

С трудом заставив двигаться онемевшее тело, она добралась до душевых, сбросила платье и шагнула под струи горячей воды. Капли хлестнули по плечам, словно кнуты, причиняя боль, но она осталась стоять, стиснув зубы и зажмурившись. Боль означала, что она все еще чувствует, все еще живет.

Постепенно кожа согрелась и задеревеневшие мышцы, наконец, расслабились. Инира села на корточки, прислонилась к стене и позволила горячей воде делать свое дело.

Она вернулась в комнату уже под утро — все спали, Отишы не было — как обычно. Тихонько прокравшись мимо девушек, Инира добралась до своей ледяной кровати и рухнула поверх одеял, даже не позаботившись снять влажное платье. Сон поглотил ее мгновенно.

Утро началось с допроса.

— Ну и где ты была? — Отиша, уцепившись за запястья Иниры, нависла над ней, ухмыляясь. — Я тебя, между прочим, ждала вечером!

— Оно и видно, — прохрипела Инира, с трудом продирая глаза и пытаясь сообразить, что происходит. — Когда я вернулась, тебя и в помине не было! Пусти!

Она вырвалась из хватки подруги и села. Горло саднило, голова болела, нос заложило напрочь — вот что бывает, когда собственное тело становится чужим. Лежание на камнях, ночевка в мокром платье — кто теперь разберет, что стало причиной?

— Ну, есть ведь пределы ожиданию, — пожала плечами Отиша, подскакивая с кровати. Остальные еще только начинали просыпаться, а она уже надела платье и укротила волосы широким ободом. — Так что? Ты была с Корсаком?

Иниру передернуло — она хорошо относилась к парню, но провести с ним ночь?! Только не с ее воспитанием. Она даже поцеловать себя разрешила только в щеку.

Перед глазами тут же встала совсем другая картина — склонившийся над ней Приаш и ощущение его губ…

— Покраснела, — констатировала наблюдательная Отиша.

— Я была в библиотеке, — прибегла к безотказному средству Инира, подавив желание накрыться одеялом с головой. Одновременно со смущением, в ней просыпалось возмущение — он забрал у нее первый поцелуй! Все девушки помнят его, это должно было быть чем-то особенным, чем-то… Волшебным.

А вовсе не так, как это произошло с ней — только чтобы как-то встряхнуть, заставить пережить сильную эмоцию, вернуть ее к жизни. Деловито и… Бесчувственно.

Подавив обиду, Инира заставила себя подняться с кровати — это нужно было сделать хотя бы для того, чтобы снять мятое и грязное платье и расправить постель. А еще — выпить чего-нибудь горячего.

Для этого пришлось вместе со всеми спуститься на завтрак. Абсолютно не чувствуя аппетита, Инира ковырялась в овсяной каше и только горячему сладкому чаю отдала должное. Глядя на вялую подругу, Отиша все же прониклась серьезностью:

— Пойдем в медпункт, пусть дадут тебе что-нибудь от простуды, — предложила она, тут же сделав собственные выводы: — А я говорила, нечего торчать в библиотеке до посинения…

— Угум, — согласилась бастард, вспоминая перипетии прошедшей ночи. Простуда не казалась ей такой уж большой платой за возвращение к жизни.

— Привет, — Корсак, подойдя со спины, чмокнул ее в щеку, заставив вздрогнуть от неожиданности, и сел рядом. — Ууу, как все запущено…

— Все нормально, — прогундосила Инира заложенным носом, мечтая куда-нибудь скрыться от такого пристального внимания. Против воли она бросила взгляд на балкон и, не заметив там Приаша, расслабилась.

— Конечно, — пожала плечами черствая Виктория, — от простуды еще никто не умирал.

Все шикнули на толстокожую девицу, но она, пожав плечами, подхватила свой поднос и вышла из-за стола, бросив:

— Жуйте быстрее, через три минуты начинаются занятия.

— Лорд-директор уже составил твое расписание? — ускоряясь, спросила Отиша. Ложка так и мелькала в ее руках. Но едва Инира хотела ответить, как подруга продолжила: — Льер Ункрат все утренние пары занял медитацией… Я ж после завтрака там засну! — пожаловалась она. — И где моя обещанная практика?

— Будет тебе практика, — пообещал с усмешкой Корсак. — Наберись терпения. Скоро еще мечтать начнешь, чтобы тебе медитацию вернули…

Звук первого удара колокола заставил разговор оборваться. Они быстро побросали ложки на подносы и разбежались кто куда. Инира неуверенно отправилась в кабинет Приаша. Расписание? Нет, не слышала. Лорда-директора, несмотря на подписанный контракт, мало волновало ее обучение.

В кабинете обнаружился только Кирх — снова пьяный, он спал, закинув ноги на стол Приаша. Раскатистый храп было слышно далеко за пределами помещения. Брезгливо поджав губы, девушка неуверенно потопталась на месте и вышла. Где искать лорда-директора она понятия не имела, да и не горела желанием. Единственное, чего ей сейчас хотелось — это лечь в кровать и заснуть. Что она и сделала, проснувшись лишь к обеду.

Пока бастард отсыпалась, Виктор проводил время гораздо более неприятно.

— В твоих интересах начать говорить, пока я не решил узнать правду более неприятным способом, — крутя в руках взятые с подноса металлические щипцы, он бросил полный отвращения взгляд на сжавшегося в углу комнаты Оноре и раздраженно бросил щипцы обратно. Королевский дознаватель, прибывший полчаса назад, неодобрительно покосился на него и поправил инструменты так, чтобы они снова оказались в идеальном порядке. Сталь блестела стерильной чистотой — но Виктор знал, что это ненадолго. Он не раз присутствовал при допросах, однажды даже испытал на собственной шкуре искусство дознания.

Но Оноре только хныкал, словно дитя, размазывая по лицу крупные слезы, и дрожал, никак не реагируя на их слова и начиная кричать, едва они пытались подойти ближе. И так уже почти двенадцать часов — с тех самых пор, как Виктор вернул его душу обратно в тело.

— Вы уверены, что все прошло без ошибок? — не выдержал дознаватель. Невысокий, худощавый мужчина, русоволосый, с аккуратно зачесанными назад волосами до плеч и столь же мастерски уложенными густыми пшеничными усами и бородкой, он больше напоминал придворного писца, нежели одного из самых опасных людей королевства. Темно-синий камзол с блестящими серебряными пуговицами, белоснежные брюки и перчатки — форма Королевских гвардейцев — только довершали картину. Никто не подумал бы, глядя на него, что он имел дело хоть с чем-то более неприятным, чем клякса на бумаге. Впрочем, внимательный взгляд отметил бы идеальную осанку и военную выправку человека, привыкшего командовать. И острый, внимательный взгляд голубых глаз.

Виктор выразительно приподнял одну бровь:

— У каждого своя работа, дьер Ле-Вант. Я не вмешиваюсь в вашу.

— Моя работа контролируется королем, — не остался в долгу Ле-Вант.

— Душа и тело слишком долго были разъединены, — поморщился Виктор, желая избежать очередной перепалки. Они с Ле-Вантом недолюбливали друг друга — не в последнюю очередь потому, что когда-то лорд Приаш сам стал объектом приложения умений дознавателя. И это оставило в нем слишком яркие воспоминания. — Я ничего не могу с этим поделать. Нужно время, чтобы он пришел в себя…

— Либо вы задаете неправильные вопросы, — не согласился дьер, нежным движением коснувшись инструментов. Виктора передернуло. Он, конечно, терпеть не мог Оноре, но такой судьбы ему не желал. И сомневался, что это поможет.

— Если сейчас начать пытки, он окончательно сойдет с ума и даже я ничем не смогу вам помочь, — попытался он воззвать к доводам рассудка.

Ле-Вант задумчиво уставился на скулящего и царапающего стены отросшими ногтями Оноре, словно прикидывая разумность этих доводов. Холодные голубые глаза расчетливо осмотрели старика и снова обратились к Приашу.

— Прошло уже двенадцать часов. Вы наблюдали за ним все это время?

— Да.

— И никаких изменений?

— Ну, теперь он не пытается вскрыть себе вены зубами, — философски пожал плечами Виктор, кивая на забинтованные запястья. Он устал до такой степени, что ни единой эмоции уже не испытывал. Сначала изматывающий ритуал, затем взбесившийся Оноре — они едва удержали его с Кирхом. И вот теперь очередной допрос от Ле-Ванта.