Хозяйка судьбы (СИ) - Никода Анна. Страница 44

Остаток дня прошел в предгрозовом напряжении — Инира вновь и вновь прокручивала в голове варианты развития событий, но ни один из них ее не устраивал, Азира и Амир держались отстраненно, Надир привычно уже молчал — он говорил крайне редко, хотя сегодня его голос и вернулся в норму. За то время, что она находилась здесь, он уходил уже дважды и каждый раз перед уходом голос его становился похожим на голос глубокого старика, а морщины, казалось, становились глубже. Возвращаясь, Надир выглядел почти как обычный человек — если не считать седых волос, которые он заплетал в тонкую длинную косу.

В эту ночь Инира легла рядом с Азирой. Дождавшись, когда дыхание мужчин выровняется и в доме воцарится сонная тишина, она тихо толкнула женщину в плечо. Судя по тому, насколько быстро та открыла глаза — тоже не спала.

— Неужели ты правда хочешь, чтобы я в это ввязалась? — тихо спросила Инира. Дастан сонно перевернулся, уронив маленькую ручку ей на живот.

— Я выбираю меньшее зло, — глухо ответила Азира и повернулась к ней спиной. — Не думай, что мы не готовы, если сидим здесь. Мы десять лет ждали. Когда эта машина придет в движение ее уже никто не остановит…

До самого утра промучившись тревожными мыслями, Инира, так и не сумев заснуть сдалась и, дождавшись когда проснется Амир, встала вслед за ним.

Убедившись, что никто больше не проснулся, она тихо откинула одеяло и скользнула вниз. Из-за плотно закрытой двери донесся шум заработавшего механизма — мерные звуки, очевидно, были привычны всем обитателям этого дома, потому что никто из них даже не пошевелился во сне.

В первый же день Азира выдала ей вместо испорченного кровью платья одежду Алиры. Собственная была Инире слишком велика, а потому пришлось довольствоваться кожаными штанами, что надевались поверх мужских кальсон, рубашкой до колена и кожаным жилетом до середины бедра. Натянув на себя непривычную одежду, девушка связала волосы в узел и воткнула в качестве скрепы шпильку. Поначалу ей не хотелось даже прикасаться к ней, но что-то удержало Иниру от того, чтобы сразу же выбросить орудие убийства. В какой-то степени эта шпилька стала символом ее призрачной, хоть и недолгой свободы. И наказанием в равной степени — она заставила себя смыть с нее кровь, отмыв каждый камень, заставив драгоценности сиять, как и раньше, но никак не могла избавиться от ощущения маслянистой, густой корки на руках.

Едва Инира открыла дверь, звук молотящих шестерней стал гораздо громче. Поспешно выйдя на небольшую площадку с вращающимся валом в центре, она закрыла дверь, не желая никого будить. В углу оказалась узкая лестница вниз — именно оттуда исходил слабый свет, давая ей видеть куда идти. По углам были сложены прямоугольные коробы — она не разглядела их толком, мало разбираясь в мукомольном производстве, и пахло чем-то едким, словно щелочью или серой… Запах усилился, когда Инира начала спускаться по лестнице. Внизу шум стоял невообразимый, но освещение было гораздо лучше — поэтому она сразу увидела Амира, стоявшего возле длинной конструкции вроде выдолбленного бревна. С одной стороны в него подавалась вода, смешиваясь с чем-то серо-коричневым. Густую массу непрерывно молотили окованные железом песты, вращающиеся вслед за прикрепленным к колесу валом, а затем кашица тонкой струйкой выливалась на наклонно установленные прямоугольные каркасы с натянутым на них промасленным тряпьем — целый ряд уже готовых, с застывающей на них массой, лежал у дальней стены, занимая почти все пространство комнаты.

На зерно это явно не было похоже…

— Что это такое? — стараясь перекричать шум работающего механизма, Инира шагнула ближе. На крюках в стенах были подвешены масляные лампы — не дешевое удовольствие, если посмотреть.

Заметив ее, Амир сделал знак подождать и, лишь дождавшись пока последняя капля смеси не выльется на решетку, он нажал на какой-то рычаг. Медленно, вал перестал крутиться — и внутри и снаружи все стихло.

— Что вы делаете? — повторила Инира, откровенно наслаждаясь тишиной.

— Бумагу, — просто ответил граф, кивнув в сторону уложенных каркасов. Обойдя девушку, он, ловко орудуя скребком, избавился от излишков, сбросив их обратно и накрыл стоявшими рядом тяжелыми крышками. — Вы же не думаете, что все эти десять лет я сидел без дела, ожидая подарков от богов?

— Бума… — слабо переспросила Инира, озираясь в поисках стула или хотя бы какой опоры. Ноги неожиданно перестали держать ее. — Но это невозможно!

Амир посмотрел на нее, словно на маленького ребенка.

— Это монополия… — начала было она, опускаясь на холодные ступени и новыми глазами рассматривая комнату.

— …королевской канцелярии, — продолжил за нее Амир насмешливо. — Леди Нокт, этот мир устроен немного не так, как вам рассказывали. Я понимаю, принять это сложно, но постарайтесь. Изготовление бумаги давно не секрет и многие знают рецепты — он не один, поверьте. Единственная причина, по которой король до сих пор запрещает изготовление бумаги вне стен королевской канцелярии — власть. Мне казалось, вы уже поняли, что он не намерен ею делиться?

— Какая власть может быть от бумажного листа? — растерянно пробормотала она, не зная, сбежать ли отсюда или же подойти поближе, потому что любопытство разбирало Иниру. Бумага — любая — стоила дорого. Академии одаренных получали ее по специальным льготам для студентов, магазины заказывали через поставщиков и иногда заказов можно было ждать месяцами. Обычные люди часто пользовались одним и тем же листом множество раз — заказывали самый дешевый, из грубого волокна, использовали, выбеливали в щелочи и снова использовали.

— Вы ведь не серьезно? — вместо ответа спросил Амир. Инира все же подошла к каркасам, чуть дрожащей рукой коснулась клейкой массы. Ей все еще не верилось, что это настолько просто. — Пока он контролирует производство бумаги ни одна буква не будет написана без его ведома. Никто и никогда не узнает о той лжи, что поселилась во дворце. Не узнал бы.

От нее не укрылась эта поправка. Изумленно уставившись на графа, Инира выдавила:

— Только не говорите мне, что у вас еще и печатный станок в подвале…

Амарант фыркнул:

— Нет, к сожалению. Для такого механизма у меня нет больше ни средств, ни связей.

— Слава душам, — пробормотала Инира. — А то я уж думала вы…

— Станок в Хъердаргене, — перебил ее беспечно Амир, складывая каркасы один на другой и беря всю стопку. Она пошла следом, начиная подозревать, что этот человек сумасшедший. — Не слишком удобно, конечно, но что поделать?

— Вы понимаете, что говорите? — не выдержала Инира, когда они поднялись на третий уровень — под самую крышу. Здесь проходила труба от печи и было заметно теплее, а на полу стопками и отдельными листами лежала бумага. У нее перехватило дыхание от этого зрелища. Серая, с какими-то коричневыми пятнами, явно дешевая, тем не менее, это была бумага, к производству которой король не имел никакого отношения. Наклонившись, девушка взяла один лист двумя пальцами, недоверчиво поворачивая из стороны в сторону.

— Это последняя партия, — Амир разложил каркасы вдоль трубы и повернулся к ней. — Нужно больше, но времени уже нет.

— Времени на что? — все еще ошарашенная увиденным, Инира подняла на него глаза, не выпуская лист из рук. Неровные края, плохое качество, но чудо есть чудо — и она прикасалась к нему.

— Рассказать людям правду, — пожал он плечами. — Пойдемте, Азира уже, наверное, проснулась, скоро завтрак.

— Вы хотите напечатать это? — ахнула она за его спиной. Они вышли в жилую часть дома, где и правда все уже проснулись. Но сейчас Инире не было до этого никакого дела. — И чего вы добьетесь? Думаете, кто-то поверит? И этого слишком мало даже для одного города…

— А с чего вы взяли, что это все, что у меня есть? — Амир набросил шубу, туго подпоясав ее, натянул шапку, снова становясь похожим на чудовище из леса. Серьезно посмотрел на нее. — Я же сказал вам, мы не сидели, сложа руки.

Десять лет.

Инира на дрожащих ногах добралась до стула и упала на него, огорошено осматриваясь. Ее взгляд остановился на Алире. Ей было девять, а значит, она родилась, когда ее родители уже были в бегах. Как и Дастан.