Шэмани (СИ) - Островская Ольга. Страница 10

Медленно, сдерживая стоны, заставляю себя сесть и осмотреться. Я в небольшой комнате, на полу. Из мебели тут… ничего. Абсолютно. Чистый светло серый пол с небольшой дыркой, как я понимаю для естественных нужд, в углу. Белые стены. Дверь, которая с этими стенами почти сливается. Такой же белый потолок с четырьмя светильниками, от которых тут же отворачиваюсь. Подозреваю, яркость специально выкручена на максимум. Темнота может кого-то и пугает, а вот на мозги яркий свет действует гораздо хуже, особенно, если от головной боли скулить хочется.

Дальше новые открытия. Я раздета. Точнее переодета. В чужую рубашку. И судя по запаху, кто-то её снял с себя, прежде чем одеть мою бессознательную тушку. Запах мужского тела приятно будоражит восприятие, несмотря на всю абсурдность ситуации. Я не понимаю, почему я здесь. Не понимаю, почему жива. И тем более не понимаю этих странных намёков на заботу, этой рубашки и двух одеял, ибо сижу я не на голом полу.

Закрываю глаза, спасаясь от света. Пытаюсь осознать то, что со мной произошло. Я не убила. Я смогла воспротивиться воле Мессира. Пускай на секунды, но этих секунд хватило маленькому большеглазому чуду, чтобы не только спасти саму себя, но и освободить меня. А дальше, наверное, явился её отец и вот я здесь, хоть пока и не знаю где. Помню, девочка говорила что-то о Жуарэ. Неужели он знал? Видел это в видении?

Пока болезный мозг пытался найти ответы на все эти вопросы, тело понемногу приходит в себя. Пожалуй, нужно встать и посмотреть дверь. Не знаю пока, стоит ли уходить, но должна знать могу ли. Дверное полотно выглядит монолитно, без замка, ручки. Вряд ли, при ближайшем рассмотрении обнаружится что-то новое, но просто сидеть и ждать выше моих сил. Поэтому осторожно поднимаюсь на дрожащие ноги.

Интересно, что девчонка со мной сделала? То что выжгла всё лишнее, это я уже поняла, но как? Никогда раньше не слышала о таких способностях у демонов. Или она не демон? Какой расы её мать? Столько вопросов и вряд-ли получится узнать на них ответы. Я тут не в том положении.

Моё тело привычное к боли. За пятнадцать лет в роли цепного монстра Мессира Сорра, я испытала все её грани и то, что я чувствую сейчас, далеко не самый тяжёлый случай. Однако не вижу причин насиловать свой организм и двигаюсь как можно аккуратней. Мне некуда спешить. Эта дверь от меня никуда не убежит, а тот, кто меня здесь оставил, даже если явится, вряд ли будет немедленно убивать, раз уж не сделал этого сразу. Скорее всего от меня хотят получить информацию. И я даже готова ею поделиться. Точнее не так. Я очень хочу рассказать Никодию, что его дочь всё ещё в опасности. Мессир не успокоится. Зарба должен защитить свою дочь.

Когда пальцы наконец-то прикасаются к дверному полотну, даже слабость отступает на задний план. Это так прекрасно ощущать свою силу, не сдерживаемую ничем, что от эйфории даже слёзы на глаза выступают. Я скольжу ладонями по гладкой белой поверхности и вижу там, с другой стороны, целый мир, открытый для меня. Нужно лишь открыть и шагнуть. Рука сама тянется к ручке и не находит. Приходит отрезвление, я вспоминаю, где я и что я.

Закусывая губу, прислушиваюсь к себе. Смогу ли открыть? Дверь не обычная. И дело даже не в отсутствии ручки и замка, и даже не в том, что она открывается внутрь и её пришлось бы когтями поддевать, чтобы потянуть на себя. Она пропитана магией и волей своего хозяина. Я смогу открыть, но это будет сложно. Значит пока даже не буду пытаться. Лучше восстановлюсь и подожду допроса, который мне обязательно в ближайшее время устроят.

Когда дверь наконец-то открылась, я сидела у стенки, укутавшись в одеяла. Организм все ресурсы пустил на восстановление, а на терморегуляцию сил не осталось и меня откровенно колотило от холода. В дверном проёме выросла высокая фигура Никодия. Мужчина остановился на миг, окинул меня оценивающим взглядом и прошёл внутрь, закрыв за собой дверь, разом сделав и без того маленькую комнату совсем крошечной. Его аура, запах, само присутствие полностью заполнили всё пространство. И мне отчаянно захотелось вжаться, врости в стену за спиной, чтобы спрятаться от этого пронизывающего взгляда. Я, не мигая, смотрела на своего тюремщика и судью, боясь пропустить малейшее движение, не зная чего ждать. А он всё молчал, заставляя мои нервы звенеть натянутыми струнами.

— Ну здравствуй, Шэми. — этот низкий голос прокатывается по мне колючей волной мурашек, заставляя судорожно втянуть воздух в лёгкие. Он знает имя? Откуда? Жуарэ?

— Здравствуйте, Никодий. — заставляю себя произнести, это приветствие, его имя. И даже делаю это спокойно.

Вижу, как расширяются его зрачки, как вздрагивают хищно ноздри.

— Покажи свою ауру. — приказывает хрипло.

— Зачем? — позволяю себе кривую улыбку. — Я расскажу всё о том, кто прислал меня. Моя же сущность не имеет значения.

— Это мне решать. — он не рычит, не повышает тон, но от силы и власти этого голоса хочется втянуть голову в плечи и сделать всё, как велит этот демон. — Сними маскировку.

Пытаюсь просчитать, стоит ли уступить. То что я демоница, он уже скорее всего понял, то что обладаю силой, тоже. Мою принадлежность к кобари? Вряд-ли, это как-то отразится на моей участи. Если только, он не поймёт, что я Скользящая. Качаю головой, отказывая.

— Не играй со мной, девочка. Твоя жизнь сейчас полностью в моих руках. — его глаза прищуриватся, пронзая острой сталью, но мне не страшно. Что такое смерть, после всего, что уже было?

Мне сейчас неохота держать лицо. Я слишком устала. Мне слишком всё равно. И мои эмоции полностью отражаются в мимике, выражении глаз. Я позволяю ему читать себя. Хочу, чтобы он поверил, когда произнесу главное и самое важное. И равнодушие к угрозе смерти я тоже не прячу.

Никодий поджимает недовольно губы и приказывает.

— Поднимайся.

Я уже достаточно окрепла, чтобы сделать это если не плавно, то хотя бы не неуклюже. Ноги держат меня достаточно уверенно. Продолжаю кутаться в одно из одеял, и его взгляд на миг замирает на моих судорожно сжатых пальцах. Он недоволен, но приказа бросить нет. Возвращается к двери и просто прикладывает руку, чтобы открыть. Та с тихим щелчком сама распахивается.

— Выходи из камеры. — велит мужчина и терпеливо ждёт, пока я пройду мимо него в пустой коридор с такими же белыми стенами. И парочкой новых дверей.

Босым ногам холодно, но я стараюсь не обращать на это внимание. Всем своим существом чувствую изучающий, пронзительный взгляд Никодия, застываю в ожидании следующего приказа, успокаивая себя тем, что должна ему всё рассказать. Ради маленькой девочки, подарившей мне свободу. И только тогда прекращу плясать под чужую дудку. В конце концов мне не привыкать. А сейчас я сама так решила, что бы он там себе не думал.

Демон подходит к другой двери толкает её и указывает мне кивком, чтобы я вошла. Хм. Для разнообразия, стены этой комнаты светло серые. И тут есть стол. И два стула. Значит допросу быть сейчас. Вот и хорошо.

Не дожидаясь его распоряжений подхожу к столу и сажусь на один из стульв. Очень хочется подобрать под себя ноги, но я игнорирую это желание, сосредотачиваясь на демоне. Он, не спеша, тоже садится. Мы оказываемся друг напротив друга, лицом к лицу.

— Итак. — превышает он наконец затянувшееся молчание. — Кто был твоим хозяином?

— Мессир Сорра. Глава ордена Ламьер. — сообщаю это с особым удовольствием.

— Это он приказал тебе убить мою дочь? — я почти чувствую, как клокочет в нём ярость, но голос звучит сухо и ровно.

— Да. Мне мог приказывать только он.

— Зачем ему смерть моего ребёнка?

— Пророчество Жуарэ Моньи. Провидец увидел, что во время парада трёх лун Явори, власти ордена придёт конец и причиной этому станет дочь самого непримиримого врага Мессира. Он решил, что это вы.

Я не отвожу и не прячу взгляд, говорю абсолютно откровенно, не увиливая. Ставка сейчас — жизнь ребёнка. И чувствую, что Никодий мне верит. Понимание этого затапливает меня облегчением и я продолжаю говорить, уже гораздо увереннее.