Бессердечное богатство (ЛП) - Линде К. А.. Страница 36

— Сегодня тот самый день. — Он запрыгнул в лодку и протянул мне руки. — Поднимайся на борт.

Я протянула ему руку, спускаясь в лодку.

— Ух ты, эта штука просто великолепна.

— Спасибо. — Он бросил мне спасательный жилет. — Надень.

— Супер сексуально.

Он взглянул на меня с носа лодки, где проверял паруса, и ухмыльнулся.

— Оранжевый — это твой цвет.

— Я чувствую себя нелепо в нем, — сказала я ему.

— Лучше перестраховаться, чем потом жалеть, — ответил он, спрыгивая на землю и выводя нас из дока.

Он был прав. Это был прекрасный, ветреный день с прекрасным, ясным небом, созданный для хорошей прогулки под парусом. Пенн, очевидно, много, много раз плавал под парусами. Он расхаживал назад и вперед по палубе, как настоящий мастер, натягивая канаты, поднимая паруса, стоя у штурвала. Выглядел он при этом чертовски сексуально.

Я никогда особо не интересовалась лодками или чем-то подобным. Мелани любила лодки. Почти каждый уик-энд она проводила со своей подругой Мариной, чья семья владела лодочной компанией. Я ходила с ними под парусами несколько раз, но предпочитала пляж с хорошей книгой.

Я подумала, что если бы я ходила под парусом с таким горячим парнем, как Пенн Кенсингтон, то могла бы по-другому относиться к парусам и лодкам.

— Итак... ты любишь ходить под парусом, — заметила я очевидное.

— Немного, — согласился он, опускаясь обратно, чтобы управлять лодкой.

— Твой отец научил тебя этому?

Его губы сжались, и он посмотрел вниз.

— Да, он.

Я могла сказать, что это была для него больная тема. Но не могла сказать, почему продолжаю упоминать его семью. Он явно не хотел говорить об этом. А мы вели себя непринужденно. Мы не встречались, ничего такого. Он не должен был говорить со мной о своих родителях. Я просто хотела знать, не могла не хотеть.

Можно было сказать, что во мне говорил писатель, пытающийся узнать все его секреты и понять, как собрать все кусочки головоломки воедино. Но было что-то связано с болью и гневом, отразившимся у него на лице, при упоминании его родителей, отчего мне захотелось помочь ему стереть эту боль. Но... не сегодня.

Я сменила тактику.

— Итак, как долго ты этим занимаешься?

— В общем, всю свою жизнь.

— Невероятно. — Я откинулась на спинку сиденья, подставив лицо солнцу и улыбаясь. — Здесь почти так же хорошо, как на пляже. Я понимаю, почему тебе нравится ходить под парусом.

— Это расслабляет. Обычно отвлекает от мыслей.

— Например, каких?

— О жизни. Обо всем. Не знаю, — сказал он. — Успокаивает все, что происходит и с чем мне приходится иметь дело. Здесь только я и море, и этот момент.

— Понимаю.

— Эй, иди сюда, — сказал он, указывая на место, где сидел, пока вел катер.

— Ты собираешься меня учить? — Я подошла к нему.

— А ты хочешь научиться?

Я отрицательно покачала головой.

— Может быть, в другой раз. Сейчас я хочу, чтобы ты был главным.

Он усадил меня к себе на колени.

— Только сейчас?

— Ты что, напрашиваешься на комплимент?

— А мне нужно их заслужить?

— О Боже, неужели ты собираешься отвечать вопросом на вопрос?

— По какой причине, я не могу отвечать на твой вопрос своим вопросом?

Я толкнула его в плечо, но он только рассмеялся и потянулся к моим губам.

— Расскажи мне больше о себе, — попросил он.

— Например?

— Что ты любишь есть?

Я соскользнула с его колен и изогнула бровь.

— Обычные вещи. Мы перешли от твоей самой глубокой, самой темной тайны в Париже к любимой еде.

Он поцеловал меня в плечо.

— Я знаю о тебе так много личного. Хочу узнать и остальное. Обычные вещи.

— Зачем? — Я не смогла сдержаться. Мне хотелось рассказать ему о самых простых вещах. Но вряд ли это относилось к случайному сексу. Это скорее... напоминало разговор, как на первом свидании.

— Неужели так трудно поверить, что я наслаждаюсь твоим обществом и хочу узнать о тебе больше?

— Нет, — тихо ответила я, — но...

— Просто ответь на вопрос и перестань все переоценивать своим писательским умом.

Я показала ему язык.

— С этим я ничего не могу поделать.

— Не можешь доверять мне. Я знаю.

— Хорошо. Пицца.

— Я должен был догадаться. У тебя чуть слюнки не потекли, когда пару недель назад я сказал, что закажу на ужин пиццу. Думаю, теперь я знаю, что у нас сегодня будет на ужин. Я знаю одно адское местечко в Ист-Хэмптоне.

Это звучало уже как... свидание.

Нет, это не было свидание. Просто... дружеское времяпрепровождение. Друзья иногда встречаются в адских местечках, чтобы просто вкусно поесть. Обычно. Спокойно. Расслабляясь.

— А что насчет тебя?

— Спагетти.

— Ням-ням. Что еще важнее... любимый десерт?

— Ты сладкоежка?

Я усмехнулась.

— Я бы не отказалась от пончика.

— Мой любимый десерт, наверное, немецкий шоколадный торт, который готовила для меня моя кухарка Тиффани еще в детстве. Ничто не может с ним сравниться.

— Конечно, ты вырос с кухаркой.

Он встал, чтобы что-то поправить.

— Она и меня научила готовить. Сказала, что это будет единственный способ, чтобы я смог выжить в университете. Она оказалась права.

— Твои родители отправили тебя в университет без кухарки? — Пошутила я.

— Пытались, но я хотел отгородиться и держаться подальше от этого образа жизни.

— Господи, — пробормотала я.

Он снова опустился рядом со мной.

— Любимая книга?

— Это легко, — сказала я, инстинктивно потянувшись к его руке. — «Гордость и предубеждение».

— А, романтик наконец-то дал о себе знать.

— О, шшш. А у тебя?

— «Великий Гэтсби».

Я закатила глаза.

— Драма. Точно. Я чуть не забыла.

— «Гэтсби» — это классика.

— Ты прав. Гениальное произведение, которое очень тебе подходит. — Я встала на ноги, подставив лицо ветру. — Моя очередь... любимое место путешествия?

— Никогда там не был.

Я ахнула и резко повернулась к нему.

— Ты шутишь!

— Нет, — сказал он, смеясь над моей реакцией.

— Никогда не был?

— Я и раньше ездил в разные места, но обычно между Хэмптоном и городом.

— Это безумие. Я начала путешествовать еще с детства. Мои родители любили путешествовать, хотя я не могла понять, почему им нравилось так долго ехать на машине. Но отчасти это было просто путешествие, а не пункт назначения. А потом мы с Эми однажды летом поехали в Лос-Анджелес.

— Черт возьми! Лос-Анджелес?! Серьезно?! И на сколько?

— На две недели. Три дня мы ехали, останавливаясь по пути. Ее кузина собиралась в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе и не хотела ехать. Ее родители предложили отправить туда машину, но мы с Эми решили поехать сами.

— Это безумие. Кому захочется ехать на машине три недели?

— На самом деле на этом и основано действие моей книги.

— Которую ты не даешь мне прочесть?

— Я не дам тебе прочесть ни одной из них, — игриво сказала я ему. — Но нет, не та, которую я только что послала Кэролайн. А та, над которым я работала, когда приехала сюда. Я собираюсь вернуться к ней, когда закончу с этим романом.

— А о чем новая книга?

Я посмотрела на него широко раскрытыми невинными глазами.

— Путешествие женщины, любовь и поиск места в жизни.

— Разве об этом... не половина всех книг?

— Именно.

— Понятно. Ты еще не готова рассказать, — признался он. — А что насчет планов на рождество? Что ты делаешь на праздники?

— О, — с удивлением произнесла я. — Полагаю, это будет зависеть от работы. Наверное, вернусь в Чарльстон на праздники к родителям и Мэл. Но на самом деле я об этом еще не думала. А ты?

— Рождество — лучшее время остаться в городе. Но обычно у меня неприятный поздний завтрак с семьей. Потом я встречаюсь с командой своих друзей, обмениваемся подарками. Открываем дорогую бутылку виски и выпиваем ее.

— Если не считать неприятного позднего завтрака, звучит неплохо. Ты обрел свою семью с друзьями, и это очень важно.