Я выбираю быть твоей (СИ) - Островская Ольга. Страница 17

— Адамир… — несмело произносит Соломия, полностью расслабившись. Доверившись.

— Рок, — исправляю её. Ловлю затуманенный взгляд. Сонно моргает.

— Рок… мне неловко… но скажите, чем я бы могла заниматься в вашем замке?

Сейчас я жалею, что больше не могу свободно читать её мысли. Мне казалось, я исчерпывающе понятно донёс мысль, что работать в таком состоянии ей никто не позволит. Да и потом тоже, но упрямой девчонке это пока рано слышать. Пускай привыкнет, проникнется своим положением, тогда и дам понять, что ей работать попросту не нужно.

— Если ты о работе, то мой ответ прежний, — не прячу ноток раздражения.

— Я не о работе… пока, — добавляет строптивица. — Просто… я не привыкла сидеть в четырёх стенах и ничего не делать. Так и с ума сойти можно. Мне бы хоть какое-нибудь занятие. Пожалуйста.

— И что же ты хочешь? — интересуюсь, не отказывая себе в удовольствии полюбоваться тем, как сменяют друг друга эмоции на этом красивом личике. Признаю. Не учёл этот вопрос. — Ты ведь чего-то конкретного хочешь?

Она запинается, словно стесняется своей просьбы. А может так оно и есть. Тем интереснее.

— Я бы хотела попросить художественные краски? И основы… Если это никого не затруднит.

Неожиданно.

— Ты — художница?

— Нет! — слишком поспешно отвечает она. — Ничего серьёзного. Просто люблю… но времени на это никогда толком не хватало… а сейчас…

— А сейчас время у тебя неожиданно появилось, — склоняюсь я к ней. Мальчонка уже получил столько, сколько сможет употребить, и ощущение её кожи под ладонью снова становится остро ощутимым. И не погладить этот нежный бархат выше моих сил.

— Да, — кивает, трепеща ресницами. Вдыхает резко воздух и мой взгляд прикипает к приоткрытым губам. Хочу попробовать. Уверен — она сладкая.

— Расскажешь завтра Жозелин, что тебе нужно. Она организует.

— Спасибо, Рок, — манящие губы смущённо улыбаются. Зачем я сдерживаюсь? Всё равно ведь возьму.

Кажется, я не хотел её пугать. Но ведь слегка познакомить со своим голодом можно. Ей понравится. Я знаю…

Сладкая. Какая же сладкая. Это податливое тело подо мной, этот тихий стон. Удивлённый. Испуганный. Полный желания. Да, моя вкусная девочка. Сминаю ртом пухлые губы, смакую их мягкость, лаская, прикусывая и зализывая, раздвигаю и толкаюсь языком в нежную мякоть рта, представляя, как буду вбиваться в тугое лоно. Мне хочется её пить. Поглотить без остатка. Присвоить. Меня заводит то, как красиво она сдаётся моей власти. Дрожит. Поддаётся. Отвечает. Несмело, почти невинно. Пьянящая.

Давлю в себе желание скользнуть рукой с живота ниже, погрузиться пальцами во влажный жар. Рано. Вспугну. Надо отпустить. Пока что. Разочарованный рык тоже удаётся придушить.

Отрываясь от её рта, слизываю с губ медовый вкус. И всматриваюсь в затуманенные глаза. В которых начинает появляться прозрение.

— Не надо… — шепчет, сжимаясь.

— Тшш, — накрываю губы своими пальцами. — Ты спрашивала, чем можешь меня отблагодарить. Я хочу твою энергию взамен моей. Добровольно. Дашь?

Голубые глаза возмущённо прищуриваются. Закипает внутри мгновенно. Отворачивается от моего прикосновения, тянет вверх одеяло, заставляя убрать руку. Позволяю ей это. Интересно, сдержит свой неожиданно горячий норов? Аж дрожит, так распирает её злостью. Но девчонке хватает ума взвесить свои слова. Понимает, что не стоит меня злить. Умница. Вместо обвинений и праведного негодования я слышу наивное:

— Я не буду с вами спать!!!

— А я разве заставляю? — прищуриваюсь в ответ. Какое чудное сочетание — пылкая внутри и умеющая держать себя в руках.

— А разве нет? — поджимает губы. Искусанные, припухшие. С огнём играет.

— Нет. Я предпочитаю, чтобы женщина ложилась под меня добровольно, — и она тоже сделает это, когда будет готова. А пока снимем немного брони, под которой прячется столь вкусная сущность.

— Тогда я не понимаю.

— Я прошу лишь о поцелуях, сладкая. Ты так щедро делишься со мной своей силой, в обмен на мою, что этого мне будет вполне достаточно.

Пока что.

— Всего лишь поцелуи, Соломия. Это ведь не так страшно, правда? Дашь мне это?

Она хмурится. Остывает. Думает. В глазах опасения и тревога. И желание согласиться. Решится?

— Вы правы, не страшно. И если это нужно для того, чтобы дать вам эту энергию, то я согласна, — произносит наконец тихо. И нет в этом покорности жертвы. Она действительно хочет меня отблагодарить, хоть ей отчего-то и претит способ. С учётом того, насколько сильно она на меня реагирует, мне даже интересно в чём причина. Но с этим разберусь позже.

— Я очень рад, Соломия, — не сдержавшись, провожу пальцем по нежным губам. — До завтра, сладкая. Спокойной ночи.

Девушка растеряно кивает, а я поднимаюсь с кровати. Телом приятно разливается столь щедро отданная ею сила. Как удачно для меня кто-то потерял эту девочку и своего наследника в её утробе. Я такой оплошности уж точно не совершу.

Чувствуя спиной её взгляд, направляюсь к себе. Толкаю дверь, собираясь шагнуть через порог. И слышу тихое.

— Меня все зовут Мия, или Соля. Спокойной ночи, Рок.

Мия. Почти, как «Моя». Мне нравится.

— Так вот почему мне было отказано, — доносится с моей кровати, когда я закрываю дверь.

— Разве я тебя звал, Эмари?

Разворачиваюсь к полуобнажённой аманте. Наши взгляды встречаются, и она испуганно сглатывает. Бледнеет и дрожащими руками теребит края прозрачного пеньюара, совершенно не скрывающего красивое ухоженное тело. А потом решительно сжимает губы и сползает с кровати. Идёт ко мне, покачивая бедрами. И опускается передо мной на колени.

— Простите, мой адамир. Я забылась. Могу я искупить свою вину? — её руки тянутся к поясу моих брюк.

Прищурившись, наблюдаю как ловкие тонкие пальцы расстёгивают пряжку ремня, пуговицы, и пытаюсь решить, выгнать ли её немедленно, или позволить унять разбуженное другой желание.

Женская ладонь достаёт мой возбуждённый член, проводит по всей длине, лаская. Привычно, умеючи. Эмари бросает на меня чувственный взгляд и, облизнувшись, тянется губами к головке. Её желание почти искреннее. Слишком приторное.

— Хватит! — приказываю ей. Захватываю светлые волосы в кулак, заставляя смотреть мне в лицо. — Когда мы с тобой заключали контракт, Эмари, я, кажется, чётко обозначил свои ожидания от тебя. Разве не так?!

Перебивать волнующее и приятное послевкусие Соломии энергией Эмари даже ради необходимой телу разрядки у меня нет ни малейшего желания. Как быстро, однако, девчонка превратила меня в гурмана. Но даже если бы не это, аманте перешла дозволенные мною границы, а мне не нужна в доме женщина, позволяющая себе нарушать мои правила. Что ж. Откладывать решение больше нет смысла.

— Так, адамир, — шепчет, нервно облизывая губы. В глазах начинают блестеть слёзы.

Вскидываю бровь.

— Я разве давал тебе повод считать что тебе позволено больше, чем было оговорено? Или может не выполнял свою часть сделки?

— Нет, адамир, — всхлипывает. — Простите меня. Я всё поняла.

— Ты ничего не поняла, раз думаешь, что я позволю тебе и впредь оставаться моей аманте. Ты слишком многое себе стала позволять.

— Но… нет, адамир! Пожалуйста! — она цепляется за мои руки, уже откровенно плача. — Не прогоняйте меня, прошу. Я не смогу без вас.

Весь этот спектакль уже порядком мне надоел. Отпускаю её, но Эмари перехватывает мою ладонь, прижимаясь к ней губами.

— Не переигрывай. Уверен, что твоих услуг возжелают многие сьеры, как только узнают, что ты снова свободна. Может ты даже получишь то, чего так страстно желала от меня, — вырываю руку и иду к гардеробу, на ходу раздеваясь. — Завтра, будь добра, покинь мой замок. Когда я вернусь, тебя тут быть уже не должно.

— Они не ты, Рок, — потеряно произносит она, поднимаясь на ноги.

— Конечно. Других несвязанных адамиров в империи попробуй сыщи. А тебе ведь кто попроще уже не подойдёт. Я прав, Эмари? — где-то я однозначно ошибся, выбирая её. А ведь казалась умной.