Заклинательница бури (СИ) - Вольная Мира. Страница 102

"Скажи ему, что он зануда".

Я фыркнула, но слова Мины все же передала. Горгул отреагировал укоризненным взглядом.

Еда и настойки действительно помогли, уже через оборот я чувствовала себя прекрасно.

Уже через оборот я вышла из туннелей на улицу и поднесла манок к губам. Новый контракт с Миной мы заключили еще с утра, и, на удивление, перед тем, как легко выскользнуть из моего тела в осколок зеркала мертвая пожелала мне удачи. Я подмигнула, бесшабашно улыбаясь, и осторожно передала серебристое стекло Лерою, наложив на него небольшое заклинание.

Теперь граф мог видеть приживалку и даже поговорить с ней.

— К утру вернусь, — вскакивая в седло, махнула я рукой, все еще улыбаясь.

— Попробуй только не вернись, — нарочито хмуро глянула Камина.

Полярница легко оторвалась от земли, и мы взмыли в воздух. Улыбка тут же сползла с моего лица. Весело не было. Я волновалась так, что у меня дрожали руки и поводья норовили выскользнуть из пальцев. Главная ледяная стерва Северных земель боялась до одури. Но также до одури хотела, ждала этой ночи.

Впервые на моей памяти, меня не раздражало вечернее солнце. Не до него.

Глава 8

Александр Гротери, владыка Северных Угодий и повелитель Северных Земель.

Я взмахнул рукой, задергивая шторы, опустился в кресло, откинул голову на спинку и закрыл глаза. Полтретьего, бесполезный бесконечный день, потолок в спальне надо срочно перебелить, Сиорский старший все еще заперт в гостевом крыле, ноги отчего-то замерзли, и у меня снова бессонница. На этот раз, похоже, затяжная. И Софи нет вот уже вторые сутки, и найти ее не получается.

Позвонки в шее привычно хрустнули, напряжение чуть ослабло, отчего-то потянуло легким сквозняком. А в следующий миг на глаза опустились руки.

— Угадай, кто?

Я напрягся, а через вдох уголки губ едва дрогнули.

— Ведьма.

— Какая ведьма? — прозвучало в ответ едва слышно.

— Сбежавшая ведьма, — я схватил Софи за локоть и дернул на себе, Заклинательница упала мне на колени. — Привет, — открыл глаза, разглядывая дорогие черты.

— Привет, — очень легко и очень задорно улыбнулась девушка, а в ореховых глазах отчего-то виднелось легкое напряжение.

— Я не знаю, чего мне сейчас хочется больше: придушить тебя или поцеловать, — нахмурился, плотнее обхватывая Софи.

— Гротери чего-то не знает? — фыркнула она у самых губ, обдавая кожу прохладным дыханием. — Может, я ему помогу? — Софи сощурилась, провела кончиками пальцем по лицу, вдоль носа, по скулам и прижалась в поцелуе. Крепком, жадном, дурманящем поцелуе. Сладко-сжигающем. Софи не боялась, не осторожничала, не испытывала неуверенности, не сомневалась. Она изучала. Не меня. Изучала себя. Ведьма обвела языком контур моего рта, скользнула им внутрь, погладила и тут же отступила, возвращаясь к губам, провела сначала по верхней, потом по нижней, снова скользнула внутрь. А я потерял от этого голову, совсем потерял, вжал в себя девушку, зарылся руками в волосы, наверняка безвозвратно портя идеальную косу, провел вдоль спины, ощущая под пальцами искушающий прогиб, опустил руки ниже, на сексуальную попку. Она обхватила меня ногами, ногами, затянутыми в штаны для полетов, длинными, соблазнительными, стройными ногами.

Ведьма!

Мыслей совсем не осталось. Ее зубки прикусили губу, затем язык, девушка прижалась еще теснее, руки обвились вокруг шеи. Сейчас Софи была ко мне так близко, как не была никогда. И от одного этого осознания я готов был кончить. Зима, как тупой подросток!

Ведьма!

Девушка оторвалась от меня на вдох, переводя дыхание, а я прикусил мочку уха, обвел языком раковину и снова вернулся к желанным губам, позволяя ей и дальше изучать и наслаждаться, и сводить меня с ума. И плевать, что на голову огромными белоснежными хлопьями падал снег, а на окнах, скорее всего, расцвел причудливый инеевый узор.

Еще несколько вдохов, всего несколько, и я отпущу ее, спрячу голод и дикое выражение глаз. Еще хотя бы четыре удара сердца…

Но руки не слушались, кровь неслась по венам, звенели мышцы, и гудело в голове. Я уже сам терзал губы ведьмы, играл с ее языком, наслаждался вкусом и запахом, окончательно повредился рассудком.

А потом она тихо-тихо застонала.

Ведьма!

— Софи, если ты не готова идти до конца, то нам лучше остановиться сейчас, — пробормотал я, оторвавшись от соблазнительной шейки, с шумом втягивая в себя воздух.

Мозги плавились, руки вопреки моим желаниям лишь плотнее прижимали Заклинательницу. Я чувствовал ее всем телом, везде, где она ко мне прижималась.

— А с чего ты решил, что я не готова, Александр Гротери? — соблазнительно улыбнулась девушка. — Но если ты не уверен, то… — соблазн в мягком голосе сменился на лукавство, ведьма чуть отклонилась назад.

— По-твоему "неуверенность" выглядит вот так? — я резко приподнял и дернул Заклинательницу на себя, схватил ее руку, опустил себе на пах, с удовольствием отмечая, как расширяются ее зрачки, как учащается дыхание, как округляются от удивления пухлые, влажные губы. Желанные и сочные, словно лепестки розы в карамельном сиропе.

О да, я долбанный сладкоежка.

Софи рассмеялась хрипло и гортанно, так, что меня пробрало, продрало до самого основания. Сильнее вскипела кровь, хотя за вдох до этого казалось, что сильнее уже некуда.

Волнение, беспокойство, тысячи вопросов остались где-то позади, стерлись и исчезли, растаяли, как дурной сон, напуганный рассветными лучами солнца.

Свое солнце я сейчас держал в руках. Солнце, пахнущее ветром и морошкой.

Прекрасное, ласковое, яркое северное солнце.

Софи подалась вперед, запустила одну руку мне в волосы, а второй пробралась под рубашку, снова склонилась в поцелуе. Я пил ее дыхание и умирал от каждого следующего глотка, и никак не мог утолить эту жажду, эту дикую, безумную потребность. Сила сжигающего, выворачивающего наизнанку голода казалась невероятной. Ничего не было сильнее, громче и больше него.

Я старался, очень старался сдерживаться, но стоило Софи легко коснуться поцелуем моей шеи, стоило слегка провести ноготками по затылку, и я сдался. Поднялся на ноги и пересек комнату, осторожно опустил ведьму на кровать, с огромным трудом оставаясь стоять в изножье.

Глаза Заклинательницы были подернуты легкой дымкой страсти, губы влажно и маняще блестели в отблесках единственного светляка, непонятно кем и когда зажженного, темные волосы мягкими волнами укрывали плечи, а белая рубашка провокационно натянулась на груди. Софи улыбнулась, подняла руку и медленно расстегнула верхнюю пуговицу. Я забыл, как дышать. Еще одну, и у меня в голове оглушительный звон. Следующая — остервенело рвется сердце. Еще одна — бьет наотмашь по каждому нерву, по каждой мышце. Предпоследняя — огромный колючий комок плюхается в желудок.

Зима, помоги все сделать правильно.

Я ловлю ее руки, не в силах больше терпеть эту пытку, останавливаю и на миг прикрываю глаза. Мне нужен этот миг почти так же, как и глоток воздуха, чтобы не сорваться, чтобы хоть немного прийти в себя.

— Дальше я сам, — прерывисто хриплю и стаскиваю сапоги и брюки с девушки, рывком отшвыриваю в сторону.

Твою…

Я считал, что ее чулки доконают меня. Как же я ошибался… Доконали меня трусики, эдакая развратная невинность — черное кружево с белой шнуровкой из атласной ленты.

Софи выгнулась под моим взглядом, шумно втянула в себя воздух, я провел ладонями по ногам: ступни, лодыжки, икры, коленки, бедра…

….и по всей длине эта долбанная атласная лента…

Когда мои пальцы коснулись открытого участка кожи на бедре, Заклинательница вздрогнула, тихо-тихо простонала. Настолько тихо, что я даже не был уверен, что мне не почудилось. Я улыбнулся, не мог не улыбнуться. Как кретин, как идиот, абсолютно счастливый идиот, абсолютно голодный идиот.

Ведьма!

Пальцы скользнули на внутреннюю сторону бедра, я склонился и дотронулся до открытой кожи губами, провел языком вдоль шнурка, забрался под ткань.