Заклинательница бури (СИ) - Вольная Мира. Страница 17

— Что? — застыла на вдох Софи, сложив руки на груди. — Знаешь что, Александр Гротери, а не пойти бы тебе… к духам грани, для разнообразия? Достало нянчиться, достало убирать за тобой, вообще все достало, и ты меня достал! — Софи толкнула обеими руками, и я грохнулся на лед. Может, и смог бы удержаться, если бы не очередная вспышка боли в ноге. Рык вырвался из горла помимо воли, спину дернуло с новой силой, перед глазами заплясали черные точки.

— Алекс?

Дыхание сбилось, меня накрыло. А, да твою-то…

— Алекс? — тонкие руки обхватили за плечи, приподнимая, я зашипел, заскрипел зубами, дернулся. — Опять спина? Почему раньше не сказал? Что б тебя… О себе не думаешь совсем. Здоровый мужик, а поведение, как у ребенка… — бормотала Заклинательница, осторожно пытаясь перевернуть меня на бок. А меня словно сковало, парализовало.

Хотелось ругаться. Одновременно оттолкнуть ее руки и прижаться к ним. Хотелось выдрать к вурдалакам долбанный хребет, чтобы не было так больно.

Твою мать!

А ведь дальше будет еще хуже.

Что ж за день сегодня такой? Дурной?

Над головой пронеслась ледяная стрекоза: Софи отправила за помощью.

Дуглас и Блэк появились через пятнадцать лучей, кое-как подняли меня болезного на ноги и оттащили в комнату. При этом дознаватель молчал, а вот министр матерился в голос, правда ровно до тех пор, пока Софи не отчитала его, как маленького ребенка, пригрозив засунуть в рот кусок мыла, если он не заткнется. Дуглас пасть захлопнул почти сразу же. Ведьма в пустую никогда ничего не говорила. Слов на ветер не бросала.

Каждый шаг вызывал все новые и новые судороги, в какой-то момент, мне даже показалось, что в этот раз до ледяного склепа я не дойду. Разнесу к упырям дворец и счастливо сдохну от боли где-то под руинами.

Мечты-мечты.

Ледяная пещера привычно встретила тишиной, темнотой и холодом, успокаивающим, остужающим, родным. Здесь всегда было морозно. Здесь всегда царила Зима. Ну, и здесь не слышно моих криков.

— Кладите, — отдала указания Софи, загремев цепями. Блэк и Дуглас послушно, уложили меня на ледяную глыбу лицом вниз. Смена положения тела в пространстве заставила дергаться, скрипеть зубами и рычать, почти орать. — Осторожнее! — Заклинательница говорила что-то еще, но я уже не слышал, только чувствовал, как снимают рубашку.

Сознание полностью потонуло в боли, остатки сил уходили на сдерживание стихии внутри. Я считал вдохи и пляшущие перед глазами черные точки, перекатывая стихию в ладонях, как очередной снежок. Вот только слишком уж тяжелым он был.

Как только холодный нрифт коснулся рук, и до слуха донесся щелчок замка, сдерживаться я перестал. Дал волю магии и опустил голову. Слишком резко должно быть, потому что горячей ядовитой плетью огрело позвоночник по всей длине, от копчика до макушки. Вслед за руками, сковали ноги. Каркас лег на плечи и шею, бедра, полностью обездвиживая. Скрип двери и тяжелый звук опускающегося засова.

Когда-то этот звук пугал до одурения, до криков и паники, как и сама ледяная комната.

Забавно, теперь она приносит облегчение.

Софи встала рядом, быстро заплела мне косу, перекинув волосы вперед, опустилась рядом на колени.

— Алекс? Моргни, если слышишь, — я послушно моргнул. — Я не смогу тебя обезболить полностью, ты слишком запустил процесс. Смогу снять только часть и попробовать усыпить. — Веки поднялись и опустились невероятно медленно, дышать и соображать становилось все труднее. — Хорошо.

Ведьма сняла перчатки, открыла пространственный мешок… А дальше смотреть я уже не мог, все силы уходили на то, чтобы остаться в сознании, чтобы не утонуть вязком мареве агонии.

Почему так хреново?

Спину жгло, складывалось чувство, что из позвоночника в тело прорастали костяные иглы, разрывая вены, сухожилия, мышцы, я почти ощущал, как они шевелятся под кожей и вот-вот проткнут ее. Это давление… Такое реальное, такое настоящее…

Губ что-то коснулась, какой-то небольшой комок пахнущий травами и сырой землей. Я послушно открыл рот, проглотил скользкий комок.

— Через пару вдохов станет полегче, возможно, получится уснуть, но я не уверена.

Приступ слишком сильный.

Заклинательница отошла, в воздухе разлилась ее сила. Особый запах и вкус, присущий только этой маленькой ведьме — кисло-сладкий, как морошка, которую она так любит.

— Раз, — пауза. — Два, — пауза. Начала считать Софи. Она всегда считала для себя, контролируя свое дыхание, не уверен, зачем. — Четыре. Пять. Шесть…. Десять.

Холодные ладони опустились на спину, заставив дернуться в путах, послышался оглушительный лязг металла.

— Снотворное не подействовало. Придется терпеть, Алекс, мне жаль, — я только вздохнул, набрав в грудь побольше воздуха прежде, чем она начала тянуть. Сознание затуманилось, боль действительно ослабла совсем немного. По шкале личного сдохнимометра с девяти и восьми опустилась до девяти и семи. Что ж, и на том спасибо. Десятку я бы точно не пережил.

Сила кипела внутри и сходила с ума стихия, если бы не нрифт, от ледяного зала не осталось бы и крошки.

— Первый, — обронила Софи, поставив самые кончики пальцев на основание шеи. Дернуло и прострелило так, что я взвыл, и тонкая липкая нить протянулась от первого позвонка к ее рукам. Я чувствовал, как она нехотя отрывается от моего тела, чувствовал, как не хочет его покидать, как Софи с силой выдирает его. И складывалось впечатление, что из меня действительно рвут хребет, вот так, по позвонкам. С мясом, кровью, невыносимой, нереальной болью. Агонией.

Твою ж…

Второй, третий, четвертый, пятый.

Софи вытягивала, а я орал, пытался неосознанно дергаться, пробовал разорвать цепи, скрипел зубами, хрипел, разодрал когтями руки, раскроши лед, потому что просто надо было во что-то вцепиться. Жизненно необходимо. Было жарко и холодно одновременно, но чем больше убирала ведьма, тем легче становилось дышать, боль теперь накатывала волнами, как порывы ветра зимой, как приливы и отливы. Словно я лежу с разодранной спиной у самой кромки воды, а накатывающие волны едкой солью разъедают рану. Одну огромную, сочащуюся рану.

И я продолжал хрипеть, продолжал проклинать неизвестно кого. Всех подряд. Чувствуя рвущиеся нити, тугие и скользкие.

Под конец я все чаще начал проваливаться в темноту, не надолго, на какие-то жалкие вдохи, но и такой передышке был благодарен.

А Заклинательница все тянула и тянула, я чувствовал ее холодные пальцы, и мне казалось, это будет длиться вечность, если не больше.

Еще через какое-то время боль разрывала только поясницу, потом перешла на копчик.

— Последний, Алекс. Ты — молодец.

Хотелось ответить очередной дурацкой шуткой, но язык не слушался, впрочем, как и все тело, я не мог пошевелить даже пальцем, руки безвольно повисли, нрифтовые браслеты тянули вниз. Кажется, Софи что-то спросила, но я уже не слышал, тьма накрыла с головой.

Ну, хоть высплюсь.

Выспаться не получилось…

— … знаешь, Софи! — ворвался в сознание голос дознавателя.

— Это только его решение, — невозмутимо отозвалась ведьма.

— Ты можешь на него повлиять, — настойчиво продолжал старый друг.

— Ну, конечно, — шорох ткани и звон посуды.

— Зима, ты такая же упрямая, как и Алекс!

— Само собой.

— Прекратите орать, — прохрипел я, опираясь на локти и раздирая глаза.

— Я никогда не ору, — пожала плечами Заклинательница, подходя к изножью. — Как ты?

— Долго я провалялся?

— Четыре оборота, так, как ты?

— Жрать хочу.

— Отлично, — Софи подвинула столик с подносом ближе к кровати. — Овсянка с орехами и брусничный отвар. Съесть должен все, — я мученически скривился.

— Алекс, не будь ребенком, — подключился дознаватель. — Даже я знаю, все это, — обвел он рукой поднос, — поможет тебе восстановить силы.

— Это полезно для твоих костей, Александр Гротери, — нахмурилась Заклинательница, очевидно, не наблюдая энтузиазма на моем лице. Нехотя взяв ложку, я макнул ее в вязкое нечто, вытащил, глядя как бурая масса сползает назад в тарелку.