Заклинательница бури (СИ) - Вольная Мира. Страница 31

Дверь мне открыл все тот же Дориан, только еще более уставший, и криво улыбнулся.

— Повелитель, — эльф поклонился и отступил назад, пропуская меня в гостиную.

— Добрый день, Дориан. Я зашел справиться о самочувствии принцессы Амелии. До моего сведения довели, что утром она себя плохо чувствовала. Надеюсь, сейчас с ней все в порядке?

— Более или менее. Сейчас с принцессой Заклинательница. Пытается успокоить девушку.

— Все так плохо? — я опустился в кресло, кивком головы разрешая темному тоже сесть.

— Ночью ее Высочеству приснился дурной сон. Что-то про сов и тишину. Амелия — очень впечатлительная девушка, и наутро она потеряла возможность говорить, — вдруг улыбнулся дроу.

— Может, магическое вмешательство? — точно так же улыбнулся я.

— Мы все проверили, никаких следов не обнаружили. Единственное, что приходит в голову, ее Высочество перенервничала.

— Давно госпожа Софи здесь?

— Лучей сорок уже.

— Ясно. Дориан, я зашел напомнить, сегодня на закате мы отправляемся в Гроштад.

— Не завтра с утра?

— Нет. Проводники сообщили, что завтра с утра возможны небольшие магнитные колебания, и порталы могут не сработать правильно. Поэтому, во избежание любых неприятностей, мы уходим сегодня. У герцогини, кстати, есть еще одна дочь. Они с Амелией примерно одного возраста, думаю, принцесса там повеселеет.

— Надеюсь, — пробормотал Дориан себе под нос. — Знаете, Ваше Величество, принцесса редко так себя ведет, как вчера. Я не знаю, что на нее нашло, могу лишь предположить, что этот срыв произошел из-за общей усталости.

— Я все понимаю, Дориан, не беспокойтесь, — а еще лучше пойму, когда от твоего хозяина придет компенсация.

— Вы…

— Мой Повелитель? — удивленный голос Софи так и не дал эльфу договорить.

— Госпожа Заклинательница, — улыбнулся я, поднимаясь на ноги и подавая ведьме руку.

Ладонь девушки была непростительно горячей. Сорок лучей наедине с дроу плохо сказались на ее состоянии. Она с благодарностью приняла подставленный локоть, перевела взгляд на темного.

— Дориан, как мы и предполагали, это просто переутомление, легкий шок, если хотите.

Пройдет оборота через два. Я дала Амелии укрепляющее и тонизирующее, с ней все будет хорошо.

— Спасибо, госпожа Заклинательница.

— Не стоит. А теперь, если позволите, я бы хотела отдохнуть.

— Я провожу вас, если вы не возражаете, — обратился я к ведьме, едва сдерживая рвущийся наружу смех. — Заодно поговорим.

— Разве я могу отказаться, — склонила голову Софи.

— Что ж, тогда не смею вас задерживать, — дроу учтиво довел нас до двери, а мы, еле сдерживаясь, шагнули в коридор. Когда покои принцессы остались далеко позади, Заклинательница не удержалась все-таки и прыснула первой, за ней хохотом разразился и я. Даже когда вошли к ней в комнату, мы все еще хохотали.

— Фу, дай отдышаться, — упала на диван Софи. — Ты иногда просто невозможен.

— Представляешь, а тебе придется так себя вести целых пять дней, — округлил я глаза, нависая над ведьмой.

— Стой. Ты хочешь сказать, мы останемся на все торжества? Я не выдержу, пожалей, — "взмолилась" Заклинательница, все еще посмеиваясь.

— Я смотрю, у тебя сегодня хорошее настроение? — выгнул я бровь, все еще нависая над девушкой.

Ее редко можно было увидеть такой: веселой и беззаботной. Софи всегда думала обо всем сразу: о ветрах, о посевах, о налогах, о фрейлинах и слугах, о совах, о мелких бытовых делах замка, о неприятностях с соседями. Иногда мне, действительно, казалось, что Заклинательница просто не умеет расслабляться. А сейчас, в лучах яркого дневного солнца, улыбающаяся, с легким румянцем на бледной коже, она выглядела волшебно. Мне нравилось видеть ведьму такой. Ей… это невероятно шло. То есть, нет, не так. Улыбка, конечно, многих делает привлекательными. Но Софи… эти легкость, горящие смехом глаза, ветер, запутавшийся в выбившихся прядках… Это было действительно ее. Такой — смешливой и беззаботной — она родилась. А не строгой гувернанткой с тугим пучком и льдом в глазах. Настоящая Софи — теплая.

И это открытие заставило меня застыть и замереть, так же как и тот факт, что мне до зуда в пальцах хочется распустить дурацкий пучок и стащить с нее обувь.

Зима! При чем тут, вообще, обувь?

Но так хочется…

— Да. Я хорошо отдохнула, выспалась, — голос ведьмы к реальности полностью не вернул, но помог немного отвлечься, а диван был достаточно широким и для двоих, так что я все-таки заставил себя сесть.

— Надолго ты забрала у девчонки голос?

— Еще оборота на три, — усмехнулась Софи. — Не рассчитала немного вчера силу. Но оно и к лучшему, Амелия даже извинилась передо мной сегодня.

— В смысле?

— Ты иногда меня поражаешь. Способность писать и видеть у принцессы сохранилась, к сожалению.

— Почему, к сожалению?

— О, думаешь, что я у нее сорок лучей делала?

— Что?

— Ждала, пока темная свое покаяние на четырех листах накатает.

— Это было так ужасно?

— Ты даже не представляешь… Там столько клятвенных заверений и незамутненного сознания, что я думала, меня стошнит уже на середине первой страницы. Гадость, — сморщила ведьма аккуратный носик, усыпанный веснушками, и снова рассмеялась.

— Тебе, видимо, надо почаще проклинать и наводить сны.

— Ага. Все по негласному закону ведьм, — буркнула Заклинательница.

— Это какому?

— Ну, знаешь, — повела она плечом, — сделал другому гадость — на сердце радость.

От нового взрыва смеха удержаться я не смог. Хохотал несколько лучей.

— Ты замечательная, — поцеловал хрупкую руку сквозь перчатку.

— О, ну да. Я сделала другому живому существу плохо и больно, а ты говоришь, что я замечательная. Мило, — надулась Заклинательница.

— Во-первых, мы оба знаем, что дроу это заслужила, во-вторых, ты прокляла ее не навсегда, а лишь на время, и в-третьих, ты действительно замечательная. Иметь такого друга, как ты — невероятная удача.

— Ага, а еще на него можно спихивать государственные дела, — ехидно ответила ведьма, сбрасывая обувь и кладя подбородок на согнутые колени. Вдруг совсем некстати вспомнились ее бирюзовые чулки. Тонкие-тонкие, полупрозрачные.

Тьфу!

— Протестую! Тебе я отдаю только то, что ты хочешь сама, — расплылся я в улыбке.

— Согласна. А еще ты гораздо лучше, чем хочешь казаться. И поэтому мне тоже повезло с другом, — тихо ответила Заклинательница. Я отчего-то снова завис, смеяться расхотелось напрочь, глупости говорить тоже.

— Нет, милая, просто ты смотришь на меня по-другому, — хмыкнул я. Софи ничего не ответила, только улыбнулась как-то странно и пожала плечами. А я еще какое-то время смотрел на девушку, на тонкий профиль и задумчивое выражение лица, на то, как она сидит, подтянув коленки к груди, устроив на них подбородок. Софи любила так сидеть, особенно любила отчего-то в моем кресле.

Не знаю, может, ведьме так проще думалось. Мне проще думалось, когда я хрустел костяшками пальцев, вот только Заклинательницу это откровенно бесило, и при ней я старался себя сдерживать. Получалось не всегда.

Время до вечера пролетело незаметно. Заклинательница ушла собираться, меня позвал Сириус, чтобы решить, что делать с вестником, который сегодня утром пришел от горгулий. Все это время Амелию я не видел. Принцесса предпочла обедать у себя в покоях и, судя по шепоткам служанок, видеть никого кроме своих приближенных не желала.

А вечером мы уже были в Гроштаде — сердце Северных Земель.

Гроштад — один из самых богатых, самых больших и самых старых городов. Он пережил восьмисотлетнюю войну и суровые зимние ветра, узкие улочки и невысокие дома еще помнили своих прошлых победителей и проигравших, фонтанчики и площади хранили в памяти, наверное, сотни тысяч лет. Иногда казалось, что время здесь застыло, а иногда, наоборот, что именно в этом месте оно несется с чудовищной скоростью.