Заклинательница бури (СИ) - Вольная Мира. Страница 52

— Хорошо, — собственный голос казался странно глухим. Но руки действовали, казалось, отдельно от тела. Я наблюдала, как из-под пены появляется чистое, гладкое лицо, участок за участком, и боялась даже дышать. Аккуратно, не спеша, внимательно. Кожа под пальцами была теплой, почти горячей. Дыхание Алекса щекотало пальцы.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Тоже очень откровенно.

— Теперь над губой и подбородок, — раздалось чуть хриплое, когда я закончила с щекой и стряхнула пену. — Потом под губой.

— Да, — все что я могла произнести. Металл в руке приятно холодил ладонь, создавая странный контраст с невозможно горячим мужчиной, Александр чуть-чуть отклонил голову, а я не заметила, как подняла ногу и оперлась коленом о бортик ванной, юбка платья накрыла ногу груна, натянулась на бедрах. Но сейчас я вообще ничего не замечала, только запах чувствовала, тягучий и немного горький, слышала наше дыхание: его глубокое и ровное, и мое — едва заметное. Оказывается, нижняя губа у Алекса чуть полнее верхней.

— Дальше осмелишься? — выдохнул мужчина, когда я снова отвела лезвие.

— Да.

Повелитель откинул голову назад сильнее, я опустила левую руку ему на шею, слегка натягивая кожу, здесь она была еще мягче, еще чувствительнее. Волосы щекотали мне кисть и запястье, щетина покалывала пальцы. У Алекса дернулся кадык. Нервничает? Еще бы, я бы тоже, наверное, нервничала. Доверить неумехе собственную жизнь. Но мысли опять разбежались, стоило сделать первые движения. Снова те же плавные, осторожные поглаживания, снова чем меньше становилось пены, тем больше привораживал меня этот вид. Такая мощная, крепкая шея и тонкие вены видны под кожей, пульсирует жилка.

И все-таки, а что если надавить посильнее?

Я застыла, хмурясь. Что за мысли такие?

И опять вернулась к бритью.

Закончив, стряхнула с лезвия остатки мыла, а заодно и с себя непонятный дурман, отошла на шаг, кладя бритву на раковину. А когда развернулась назад, Алекс стоял вплотную, заканчивая вытираться. Грун поднял мою руку, положил к себе на щеку.

— А проверить? — в снежных глазах плескалось веселье и что-то еще… что-то тревожащее и тревожное. Откровенное.

Я, как в трансе, провела пальцами по щекам, подбородку, над губой мужчины и под ней, действительно проверяя свою работу. Было удивительно, и тоже странно околдовывало.

Какой он все-таки горячий…

— Хорошо получилось, — улыбка вышла несмелой.

— Да, маленькая ведьма, — Алекс наклонился к моему уху. — Спасибо.

У меня мурашки по коже пробежали от этого хриплого, тихого "спасибо", от его близости, от того, что он почти голый, от лимонно-ликерового запаха.

Что…

Зачем он это делает?

— Не за что, — я отстранилась, очередная улыбка вышла уже уверенней. — Одевайся и приходи завтракать. Все, наверное, уже давно остыло.

В комнате я опустилась в кресло и попробовала понять, что только что случилось.

Понять не удалось. Совсем не удалось, лишь немного восстановилось дыхание. Алекс снова затеял какую-то игру? Снова дразнит? Глупо как-то… Зачем?

Очередной стук в дверь в который раз не дал додумать. В комнате появились Лерой и незнакомый грун.

— Софи, я привел лекаря, это господин Эдвин.

— Мое почтение, госпожа Заклинательница, — поклонился мужчина, за спиной раздались шаги: Александр вышел из ванной.

— Добрый день, господин лекарь, — вздохнула я, отворачиваясь и подходя к кровати. — Мне лечь? Сесть? Остаться стоять? Может, попрыгать на одной ноге?

— Для начала расскажите, что вас беспокоит, — отозвался добрый дядя-лекарь.

Временное помешательство.

— Я стала часто падать в обмороки, появились… странности в поведении, — пояснила в итоге, с трудом проглотив, желавшие сорваться с языка, слова.

— Лерой, выйди, — бросил Александр. Горгул поклонился и скрылся за дверью, Повелитель сел в кресло.

— Но… началось, пожалуй, все с интирита. Вы знаете, что это такое? — судя по растерянности во взгляде, Эдвин слышал название впервые.

— Расскажите, — попросил он.

Я бросила красноречивый взгляд на Алекса и, вздохнув, объяснила доброму, но ни духа грани не знающему мужику про кривое, провалившееся проклятье.

— Когда, говорите, это случилось?

— Около сумана назад, — пожала плечами, прикидывая время. Травник похмыкал, потеребил куцую бородку узловатыми пальцами и попросил меня все же лечь. Я послушно исполнила просьбу, начав медленно закипать.

— Надеюсь, вы знаете, что до меня нельзя дотрагиваться.

— Меня предупредили.

Я вытянула руки вдоль тела и закрыла глаза, стараясь расслабиться. Чужая магия кололась и щипала, я точно знала, над каким участком тела находятся руки груна в данный момент. Чувствовала его неуверенность и растерянность, и это злило еще больше.

Так же как и тот факт, что лежать приходилось неподвижно. Через пятнадцать лучей моя собственная сила впервые дала понять, что ей это не нравится. Я ощутила, как начали покрываться льдом руки, тело, почувствовала легкую щекотку между лопаток и на шее.

Еще через пятнадцать лучей захотелось от души врезать медленному, неповоротливому лекарю: щипки и уколы превратились в жжение и зуд. А мужик как ни в чем не бывало продолжал "осмотр" и задавал дурацкие вопросы: "А тут не болит?", "А здесь не тянет?", "А если так, то не ноет?".

Донести до бородача простую мысль о том, что физически я чувствую себя прекрасно, не выходило. Пришлось сцепить зубы и отвечать.

— А когда была ваша последняя луна? — этот вопрос добил окончательно, судя по звукам, Алекс подавился либо едой, либо отваром.

— Шесть дней назад, — отчеканила я, поднимаясь. — Думаю, на этом мы с вами и закончим мой осмотр.

— Но…

— Судя по моим ощущениям, вы осмотрели все, кроме ног. Поверьте, они в полном порядке. Могу попрыгать, если настаиваете, — выгнула я бровь, скрестив руки на груди. — У вас есть предположения? — затягивать процесс еще больше желания никакого не было.

— Ваш организм подстраивается под новую силу, старается с ней свыкнуться. Никаких проклятий или заклинаний на вас нет…

О, спасибо огромное, господин очевидность.

— …наговоров или наведенных чар тоже, никаких следов. Физически вы в полном порядке, у вас сильные потоки, жесткие, слегка неровные, но это потому, что времени прошло еще недостаточно и…

— Спасибо, господин Эдвин, — на этот раз "козью бородку" оборвал Повелитель. — Будут ли какие-то рекомендации?

— Побольше отдыхать, принимать тонизирующее и укрепляющее, поменьше переживать, — пожал худенькими плечами мужичок. — Но, думаю, госпожа Заклинательница сама знает, не так ли?

— Так, — кивнула я.

— Что ж, еще раз спасибо. Вас проводят и вознаградят, — махнул Алекс рукой в сторону двери.

— Доброго дня, — склонился лекарь.

— Доброго, — я наконец-то смогла сесть за стол. Есть хотелось неимоверно. — Ну, что я тебе говорила? Бесполезная трата времени.

— Я просто хотел убедиться.

— То есть моего слова недостаточно?

— Да. Ты сама толком ничего не знаешь.

— О, ну теперь-то мне многое стало понятно, — всплеснула я руками, с кончиков пальцев искрами слетели остатки чужой силы. — Действительно.

— Не многое, но теперь мы хотя бы точно знаем, что тебя никто не проклинал. Даже действие интирита уже прошло.

— Ладно, извини, — буркнула, откусывая от булки с маслом и сыром. — Может действительно перестройка?

— Давай пока так и считать. А теперь другой вопрос, почему вчера ты ничего не сказала?

Не сделала, когда почувствовала бурю? Скади говорила, что звала тебя.

Я откинулась на спинку кресла, вспоминая свои ощущения, хмурясь.

— В том то и дело, что… Я не поняла, что почувствовала. Да и во время бури, Скади почти не говорила со мной, только угукала и дакала. Я уговорила ее успокоиться, оставить Белый, и она ушла. А вчера…Это было больно… Просто больно, понимаешь? Я не слышала зова, не чувствовала присутствия ветра. Ты видел меня: голова раскалывалась так, что я забыла значения слов, Алекс. Было больно, и ничего кроме этой боли не было.