Заклинательница бури (СИ) - Вольная Мира. Страница 74

— Да знаю я, — вздохнула Софи, покаянно склонив голову. — Совсем достала, да?

— Есть немного. Оказывается, ты достаточно нетерпелива. Как ты свои снадобья варишь по несколько дней, не пойму.

— Сравнил, — вздохнула она, делая шаг к духовому шкафу, — там я знаю, чего ждать, а тут…

— Ну, по этому поводу можешь не переживать: благодаря моему чуткому руководству, у тебя все получилось.

— Твоему чуткому руководству? Да ты только и делал, что издевался надо мной эти полтора оборота!

— Клевета и поклеп, госпожа Заклинательница: я вас подбадривал, только и всего.

— Знаешь, я иногда готова принять сторону Сириуса.

— А, ты ранила меня в то, чего у меня нет.

— В мозг? — вполне искренне спросила ведьма, вот только в глазах переливались искорки смеха. Я притворно рыкнул.

— Жестокая, в сердце.

— О…

— Вот теперь пора, — оборвал я девушку, указывая на оборотомер. Софи схватила ухват и занялась коржами. Стоило ей открыть духовку, как в воздухе поплыл запах выпечки и ванили. Вкусный, какой-то уютный запах, мне всегда нравилось, как пахнет только-только приготовленная сдоба, сладко и вкусно. Она пахнет спокойствием и безмятежностью.

Коржи решено было поделить и чередовать пропитку: по два лимонных и по два ягодных. Софи перемазала в итоге весь стол и себя заодно, но все же со своей задачей справилась. Я распределял по самому последнему коржу крем, пока ведьма сидела на столе и, болтая в воздухе ногами, обнимая одной рукой миску, другой доедала "варенье".

Красный сок тек по тонким пальцам, губы казались почти бордовыми, она блаженно закрывала глаза и щурилась от удовольствия. А я тихо скрипел зубами и драно, неровно дышал. Совсем хреново стало, когда Софи отставила миску в сторону и начала облизывать пальцы.

Она хочет меня убить.

— Софи, сходи, пожалуйста, за шоколадной стружкой, — не выдержал я. Ведьма послушно спрыгнула со стола, а я сделал пару глубоких вдохов, тряхнул головой и отложил в сторону покрытую льдом лопатку.

Ну, отлично просто!

— Алекс, не вижу, где?

— Шестая полка снизу, в самом углу, она в банке из темного стекла, под стазисом.

— Не вижу, — я закатил глаза и отправился на помощь.

Плохая идея. Очень, очень плохая идея. Просто кошмарная.

В полутемном, тесном для двоих помещении, отрезанные от посторонних звуков…

Налетевшая на меня ведьма была слишком близко, ее тело прижималось ко мне слишком сильно, ее дыхание отдавалось в голове слишком громко, а ее глаза блестели слишком ярко. Я смотрел в них и не мог заставить себя отвернуться, разорвать контакт.

В ней все слишком. И долбанный сладкий запах морошки тоже.

Я попробовал сделать шаг назад, выпустить девушку, но… Но что-то блеснуло на миг в глубине ореховых омутов, Заклинательница вздернула подбородок, обхватила меня за шею руками и прижалась губами в поцелуе.

Ведьма!

Ее губы были мягкими, хранили на себе вкус брусники и клюквы, прохладные пальцы зарылись мне в волосы, и сжал руки на талии, притянул девушку к себе. Ближе, еще ближе. А Софи, казалось бы, изучала. Не меня. Изучала себя. Она не стеснялась и не осторожничала, ведьма обвела языком контур моего рта, скользнула им внутрь, погладила и тут же отступила, возвращаясь к губам, провела сначала по верхней, потом по нижней, снова скользнула внутрь. А я потерял от этого голову, совсем потерял, вжал в себя Заклинательницу, зарылся руками в волосы, уничтожая прическу, провел вдоль спины, ощущая под пальцами искушающий прогиб, опустил руки ниже, на сексуальную попку.

Сам не понял, как развернул Заклинательницу и вжал спиной в стеллажи.

Ведьма!

Мыслей совсем не осталось. Ее зубки прикусили губу, затем язык, руки обвились вокруг шеи. Сейчас Софи была ко мне так близко, как не была никогда. И от одного этого осознания я готов был кончить. Зима, как тупой подросток!

Ведьма!

Девушка оторвалась от меня на вдох, переводя дыхание, а я прикусил мочку уха, обвел языком раковину и снова вернулся к желанным губам, позволяя ей и дальше изучать и наслаждаться, и сводить меня с ума. И плевать, что снег укрыл уже весь пол под ногами.

Еще несколько вдохов, всего несколько, и я отпущу ее, спрячу голод и дикое выражение глаз. Еще хотя бы четыре удара сердца…

Но руки не слушались, кровь неслась по венам, звенели мышцы, и гудело в голове. Я уже сам терзал губы ведьмы, играл с ее языком, наслаждался вкусом и запахом, окончательно повредился рассудком.

А потом она тихо-тихо застонала.

Ведьма!

Словно кипятком обдало, дрогнуло где-то в сердце, прострелило навылет.

Я глухо рыкнул, беспорядочно, лихорадочно гладил тело сквозь одежду: спину, руки, бедра, грудь. Все до чего мог дотянуться, мечтая избавить девушку в моих руках от всех мешающих, раздражающих клочков ткани. Ну, или почти от всех. Темно-бордовые чулки я бы оставил, я бы хотел видеть, как она обвивает меня ногами в этих чулках.

Ведьма!

Я снова глухо рыкнул, спускаясь губами к шее, торопливо расстегивая пуговицы на долбанном воротнике платья, одурманенный запахом, околдованный ею.

— Алекс, — стоном выдохнула Софи мне в ухо, — подожди, — ее руки напряглись, сама она вся напряглась, пробуя отодвинуть меня в сторону. Слова до затуманенного сознания доходили с трудом, смысл не угадывался, но интонация и резкая смена настроения ощущались, как свои.

— Остановись, пожалуйста, — жалобно, разочарованно, раздосадовано.

А, да твою ж… В долгое путешествие в туманные горы!

— Милая, что? Что случилось?

— Нам надо остановиться: не время и не место. Я не хочу… так, — прошептала она, вдруг крепко обняв меня и спрятав лицо на груди, где, как бешеное, бухало и дергалось сердце.

Холодное и безразличное еще совсем недавно.

— Да, да, извини, — я обнял Заклинательницу, положил подбородок ей на макушку и начал поглаживать по спине, успокаивая девушку и успокаиваясь сам, стараясь восстановить дыхание и загнать разбежавшиеся мысли назад в голову. Ведьма дышала так же тяжело, как и я, и отчего-то жалась ко мне, как котенок в непогоду. Но уже через несколько вдохов все вроде бы снова вернулось на круги своя: Софи поспешно отстранилась и, присев, вытаскивала из снега шпильки, избегая на меня смотреть.

Ну нет, ведьма, не выйдет!

Дождавшись, когда последняя шпилька окажется в руке Заклинательницы, я поднял девушку на ноги и принялся застегивать пуговицы ворота.

— Напугал тебя? — на миг оторвал взгляд от собственных пальцев.

— Нет. Скорее, я тебя, — улыбнулась Софи. — Алекс, я…

— Если предложишь не обращать внимания на то, что здесь произошло, клянусь, прибью тебя, — я смотрел в неуверенные карие глаза и большими пальцами гладил нежную шею.

— Я не знаю. Я теперь вообще ничего не знаю, я не хочу терять тебя как друга и…

— Друга? — перебил я девушку, подтвердив свои догадки. — Нет, Софи, я уже очень давно не считаю тебя другом, — я подался вперед, обнял ее, склонился, почти коснулся губами уха. — Почти каждую ночь я вижу, как совсем скоро ты будешь лежать передо мной голой, я буду целовать и ласкать твое тело, и ты будешь стонать в ответ, кричать, извиваться, цепляться за простыню и мои плечи. А за окнами будут сходить с ума ветер и метель, будет завывать вьюга, завидуя нам, желая того, что будет у нас. Подумай об этом, ведьма.

Разве друзья способны на такие мысли?

Я отстранился и заглянул во вмиг потемневшие глаза, услышал, как она судорожно сглотнула.

— Алекс, Зима, Алекс, что ты делаешь?

— Не видно? Соблазняю собственную Заклинательницу.

— Если ты продолжишь в том же духе, то мы отсюда точно не выйдем, — буркнула Софи, скрещивая руки на груди, а я выдохнул, шумно и рвано. Не думал, что с таким напряжением ждал от нее ответа. — А если серьезно, Алекс, я не хочу потерять тебя.

Обещай, что бы между нами ни произошло, что бы ни случилось, ты не отвернешься от меня, я не потеряю тебя.

— Софи, — я закрыл глаза, обнял девушку еще крепче, улыбнулся, — обещаю. Давай просто попробуем.