Я не ваша, мой лорд (СИ) - Островская Ольга. Страница 43

— Сможешь, Скар, — смеётся он и я ощущаю, как проникает в меня что-то большое, растягивая лоно, ослепляя незнакомым ощущением наполненности. — Такая узкая, восхитительная, сладкая.

И снова обжигающая ласка его рта и настойчивые движения пальца внутри. Кровь стучит в ушах и дыхание перехватывает от жаркой волны, начинающейся там, где он терзает моё тело сладкой пыткой. Толчок, толчок. Вскидываю бедра навстречу, насаживаясь, ища освобождения, хныча и постанывая. Тугая пружина сжимается внутри до предела и, стоит Севастьену добавить второй палец, всосав чувствительный комочек плоти, как я взрываюсь в ослепительном наслаждении, крича и извиваясь, задыхаясь от невыразимо острого на грани боли удовольствия, проходящего через меня волна за волной.

— Ты прекрасна, любовь моя, — шепчет мужчина, целуя мой живот, покрытый бисеринками пота, заставляя содрогнуться от нового мучительно-сладкого спазма. — С добрым утром.

Он ложится рядом и притягивает меня в свои объятия, прижимается губами к виску, поглаживает спину. А до меня, сквозь чувственную дымку, приходит осознание, что продолжать мужчина, кажется не собирается, несмотря на то, что сам разрядку не получил.

— Севастьен…

— Тьен. Для тебя Тьен, маленькая. Пожалуйста, — улыбаются его губы в мои волосы.

— А ты не… — опускаю взгляд на внушительный бугор в штанах, в которых он спал.

— Нет, Скар. Я безумно тебя хочу, но взяв однажды, отпустить не смогу. Ты будешь моей навсегда и полностью, а ты, моя воинственная девочка, к этому пока не готова. Я потерплю, сколько нужно, лишь бы ты была со мной.

— Тьен… — закусываю губу, не в силах ничего ответить на его слова. Всё ещё вздрагивая от подаренного им удовольствия, чувствуя мерный стук мужского сердца под щекой, нежась в столь вожделенных объятиях, я знаю, что ему хочется услышать, но… я не готова.

— Тш-ш-ш, всё хорошо, маленькая, — моего виска снова касаются нежные губы. — Это случилось не для того, чтобы подтолкнуть тебя к нужному мне ответу. Это случилось потому, что мы этого хотели. Можешь не хмуриться и не сопеть.

— Не знала, что ты менталист, — ворчу, уткнувшись лицом ему в грудь, а та начинает сотрясаться от смеха.

— Нет, я просто неплохо тебя знаю, оказывается. Если отбросить ложные представления, так долго застилавшие мне глаза.

— Даже понятия не имею о чём ты, — смотреть ему в лицо нет сил.

Легче лежать вот так, наслаждаясь запретной, как мне раньше казалось, близостью, теплом большого тела и неспешными ласками нежных рук. Тем более, если от меня пока не требуют никаких судьбоносных решений.

Пытаюсь осознать случившееся, понять что думать и делать дальше. Но ничего умнее, чем просто принять, как есть, в голову не приходит. В конце концов, мы взрослые люди, и я не настолько наивна, чтобы игнорировать то непреодолимое притяжение, что существует между нами. Стоит ли обманываться, что мы не станем любовниками в этой поездке, изображая супругов, ночуя в одной кровати? Глупо верить, что я устою перед желанием познать его близость. Я уже не устояла, если на то пошло, и, пойди он дальше, не смогла бы остановить ни его ни себя. Но физическая близость — это одно, а получится ли из неё что-то большее — время покажет. Сейчас же, меньше всего мне хочется мучиться угрызениями совести и жалеть о чём-либо.

— Нам пора вставать, наверное, — произношу, бросая взгляд на посеревшее небо за ажурными оконными ставнями.

— Да. Скоро нужно отправляться, — соглашается Севастьен, однако даже не думает меня отпускать, продолжая поглаживать моё бедро. — Но сначала давай обсудим кое-что.

— Что именно? — настороженно поднимаю голову и всматриваюсь в его лицо.

— Хочу попросить тебя. Всегда говори мне, если чувствуешь опасность, или тревогу. Что угодно. Как вчера. Сама знаешь, что твоё чутьё игнорировать нельзя. Особенно в нашей ситуации. Знаю, что вы отлично сработались с Тодой и порой понимаете друг друга с полуслова, и понимаю, что возможно не смогу так же хорошо тебя читать, поэтому будь со мной откровенна. Я хочу знать твои мысли, предположения, выводы и опасения. Договорились?

— Это односторонняя договоренность? Ты будешь так же откровенен? — вскидываю бровь. Вот не верю, что герцог будет мне всё рассказывать.

В подтверждение моих мыслей его глаза сужаются, буравя меня изучающим взглядом. Я своих тем не менее не отвожу. Раз уж хочет быть мне полноценным напарником, то я тоже имею право на его откровенность.

— Я постараюсь, — наконец произносит он. — Не буду скрывать, что опыт работы в тесной связке с напарником, для меня нов, но для тебя я готов изменить своим привычкам и методам.

Ого. Надо же. Приятно, бес его дери.

— Это всё? Или ещё что-то?

— Под этими твоими балахонами оружие есть где спрятать? — интересуется он, игриво кусая моё плечо.

— Есть, — ворчу я, пытаясь отстраниться.

— Покажешь? Хочу понимать, насколько ты защищена, — в том, что я не поехала бы безоружной, Севастьен даже не сомневается.

Звучит логично, но чувствуется подвох. Подозрительно изучаю мужчину, но ничего такого прочесть на его лице не могу.

— Хорошо. Сейчас оденусь и покажу, — отстраняюсь, заставляя его разомкнуть объятия. На этот раз он не сопротивляется.

— Я могу помочь, — проводит костяшками пальцев по моей спине.

— То, что я не закатила скандал после утреннего произвола, вовсе не означает, что позволю всё, что взбредёт тебе в голову, — вот ведь коварныйхитрый Змей. Дай палец — руку по плечо отхватит. — Я не твоя любовница, чтобы терпеть такие вольности.

Фыркнув, поднимаюсь с кровати, одёрнув предавшую моё доверие сорочку.

— Жестокая, — смеётся Севастьен, наблюдая за мной голодным взглядом.

Так странно это всё. Вот такое утро. Бурлящее в крови лёгкое возбуждение и некая игривость в настроении. И, что самое главное, впервые за многие годы отсутствие чувства горькой обиды, безнадёги и отчаяния, в котором я даже сама себе не признавалась. То, что между нами происходит, постепенно перестаёт восприниматься, как жестокое противостояние, начиная приобретать совсем другой оттенок. И я не могу сказать с чистой совестью, что мне это не нравится. Слишком нравится. Но это совершенно не значит, что я так просто сдам свои позиции.

Прихватив свои вещи, скрываюсь в ванной комнате, где, прежде чем одеться, креплю на икрах специальные ножны, которые для меня сделала Риз. Парные кинжалы, это конечно не мой меч, но тоже не мало, если уметь с ними обращаться, а я умею. Как и с маленькими клинками спрятанными в рукавах. Никто, кроме “мужа” без его ведома не имеет права ко мне прикасаться, так что я могу не переживать, что их обнаружат. Вооружившись, натягиваю многослойные одежды, и, красиво расправив всё, возвращаюсь в спальню.

Севастьен уже тоже встал и даже надел длинную чёрную рубашку с вышитым воротом. Увидев меня, тут же пробегается изучающим цепким взглядом по моей фигуре и шагает ближе.

— Показывай, — требует хищно.

Улыбнувшись, я деланно равнодушно поправляю рукава, нажимая на спусковой механизм, выпускающий лезвие.

— Это твоя подруга сделала? — мужчина с интересом обхватывает моё запястье, рассматривая подарок Риз.

— Да. Это её последняя разработка. Можно сделать так, а можно выстрелить лезвием, если по другому нажать.

— Впечатляюще. Почему она не предложила такие Департаменту? — спрашивает Севастьен, заглядывая мне под манжеты и ощупывая спрятанные там наручия.

Пожимаю плечами.

— Это первый и, можно сказать, пробный образец. Но работает отлично. Я с ними уже тренировалась.

— Хорошо. Ещё что-то есть?

Хмыкнув, приподнимаю подол, показывая голень. И тут он опускается передо мной на колено и внаглую задирает мне юбки, якобы изучая оружие.

— Тьен, что ты себе позволяешь? — задушено выдыхаю, чувствуя мужские руки на икрах, а губы… его губы проводят дорожку поцелуев от коленки до края панталон, делая мои ноги ватными, а мозги кисельными.

— Тренирую твою выдержку, любовь моя.