Найди меня, мой принц (СИ) - Островская Ольга. Страница 23

— Обязательно, хали, — медленно киваю. — Благодарю вас за участие и помощь.

Он склоняет голову, явно прощаясь, и удаляется, а я осторожно скашиваю глазами в сторону, ища Гапку. Моя доблестная попутчица, благодаря которой я не запорола весь наш побег, тут же возникает рядом и присаживается возле меня.

— Расскажи мне всё, бабушка, — прошу у неё.

— Ох, Ромин. Слава Богине, ты пришёл в себя. Я так переживала, — она берёт меня за руку, сжимает её то ли поддерживая, то ли ища поддержки у меня. — Когда ты… упал, я не смогла сама тебя дотащить до Храма и попросила случайных прохожих позвать служителей. Они отозвались на мой призыв, а узнав, что мы собирались присоединиться к паломникам и вовсе помогли отнести тебя сюда. Пресветлая Матушка Настоятельница проявила большое участие в нашей судьбе, прислав служителя светлого Явара осмотреть тебя, вместо целителя. Мне пришлось рассказать, что ты надорвался, защищая нас от грабителей. Потому и лицо разбито.

— Лицо разбито? — ошарашенно переспрашиваю я.

— Да. Ты… упал лицом на брусчатку, — едва слышным шёпотом сообщает она мне. — Нос разбит и распух. И синяки под глазами.

М-да. Вот и причина столь приятных ощущений. По описанию сущая красавица. А с другой стороны — замечательная маскировка.

— А где Ляля? — спрашиваю, вспомнив, кто стал причиной моего последнего издевательства над собой.

— Вон она. Играет со своей куклой и новой подружкой, — кивает Гапка куда-то в сторону.

Я осторожно поворачиваю голову и вижу двух девочек в простых платьях без головных уборов. Они увлечённо в четыре руки украшают волосы Ясмины, сидя на соседней через одну койке. Недоумённо скашиваю глаза на Гапку.

— Здесь можно не прятать её лицо? — едва слышно интересуюсь у старушки, так чтобы больше никто не слышал.

— В Храме Богини детям можно. Здесь собрались в основном женщины и дети. Мужчины, которые будут их сопровождать, живут в другом здании. А служителям Явара, помогающим при Храме его Матери, из-за их обетов не строго возбраняется видеть лица чужих женщин.

Слушая объяснения старушки, я пытаюсь разложить для себя всё по полочкам. Как всё запутанно. Боги этого мира, в которых мне в моей ситуации не верить не получается, Праматерь, Явар, кажется, Навий какой-то ещё имеется. Все эти храмы, служители, обычаи, правила. Как в этом разобраться, не выдавая себя? Да ещё эти босварийские традиции. Хотя, они мне в некоторой степени на пользу. И, кстати, о них.

— А почему я здесь, бабушка? С женщинами? — не то чтобы мне хотелось к мужикам, но как-то странно, что парня с женщинами поселили. Или в Храме свои законы?

— Ляля устроила истерику, когда нас попытались разлучить, — вздохнула Гапка, бросив сочувственный взгляд на малышку. — Цеплялась за тебя, плакала. На эти вопли вышла сама Настоятельница и велела пока тебя положить в общем зале, вместо лазарета, тут всё равно сейчас почти никого нет, и я всем сказала, что ты несовершеннолетний. А на ночь нам, возможно, выделят какую-то отдельную комнату, чтобы не травмировать твоим отсутствием сестру, которой и так пришлось многое перенести. Мне пришлось поведать нашу… историю. И про вашего отца, и про то, что ваша мать в лечебнице.

Получается, наша легенда уже пошла в люди. Вот и ладушки. Расслабившись, откидываюсь на подушки и наконец осматриваюсь вокруг. Мы находимся в просторном помещении, заставленном кроватями. Высокие колоны, витражные окна, узорчатая лепнина. Высоке двойные двери и несколько поменьше. Мраморный пол, застеленный коврами. Красиво. Похоже на то, что я видела во сне с Богиней, но в более… восточном стиле. Или здесь уместней сказать босварийском? В зале действительно почти никого нет, кроме парочки женщин, одна из которых, судя по всему, и является матерью второй девочки, ибо периодическ бросает на ту наблюдающие взгляды.

— Ромин, — снова касается моей руки ладонь Гапки, привлекая внимание.

— Мм?

— Нам нужна в дорогу провизия и одежда для Ляли. Я могу сходить на рынок, если ты в состоянии присмотреть за… сестрой, — объясняет она мне очевидные вещи, о которых я, каюсь, пока не подумала.

Виновато смотрю на пожилую няню, ставшую для меня настоящим спасением. Мне бы сходить с ней, чтобы она сама этим всем не занималась. Но даже, если я себя сейчас соскребу с этой койки, тащить мелкую в город — настоящая глупость.

— Конечно, в состоянии, — осторожно киваю Гапке.

Она смотрит на меня оценивающе, словно измеряет на глаз уровень моих жизненных сил. Приходится ободряюще сжать морщинистую руку и улыбнутся, изображая отсутствующую бодрость.

— Я справлюсь. Мне не хочется отпускать тебя одну, бабушка, но ты права. Об этом действительно надо сегодня побеспокоиться. Рассказывай, как за Лялькой смотреть. Кормить надо? Или может ещё чего?

Может Мирэн и преподавали какое-нибудь ребёнковедение, хотя вряд ли, с учётом, что её саму няня воспитывала, но Ромин имеет полное право в детях не разбираться, как и я. Впрочем мой вопрос никакого удивления у Гапки не вызывает, и она охотно принимается мне рассказывать, что наша девочка уже и позавтракала и даже пообедала, что в отхожую комнату она водила её буквально недавно, но если что, то находится столь нужное помещение во-о-он там в углу за колоннами. Тут няня опять с сомнением смотрит на меня, явно пытаясь представить, как я осилю такое мероприятие, на что приходится уверить, что справлюсь и осилю, хоть сама в этом и не уверенна. Далее следует краткий инструктаж, что, где да как. И моя сердобольная попутчица-сообщница вся в сомнениях и тревогах всё-таки уходит, а я пытаюсь принять хотя бы сидячее положение. Лале ухода няни даже не замечает, зато на моё перемещение в пространстве реагирует моментально, повернув голову и уставившись большими настороженными глазищами. А в следующую секунду она оставляет подружку и куклу, чтобы без слов броситься ко мне и со всего размаху врезаться своим маленьким тельцем в моё, обхватывая ручками за шею и утыкаясь личиком куда-то в плечо? Вот что эта кроха со мной делает? Нельзя мне плакать. Нельзя. Ромин от обнимашек не рыдает.

В общем как-то так получилось, что всё то время, что Гапка отсутствовала, Лале провела у меня на руках. Её подружка вернулась к матери, а моя девочка, сбегав за своей Ясминой, уселась в кольце моих рук, прижавшись ко мне всем телом, и вскоре придремала, сладко посапывая, устроив себе дневной сон. Так меня и застала наша няня, вернувшаяся с покупками и новостями.

— Говорят, сегодня утром порталы перекрыли, — сообщает она мне, стараясь не показывать своего волнения. — По всей Босварии.

— Да? — не скрываю я удивления. Вот это размах поисков, однако. — А не говорят почему?

— Ловят кого-то. Приказ миразу, — с нотками страха в голосе, произосит старушка.

И вот как понять, где именно ловят? Если по всей Босварии, то по идее мой план сработал и теперь «женишок» ищет меня в Вэнтаре. А порталы, судя по всему, перекрыл, чтобы дальше никуда не ускользнула. Ну-ну.

Упаковывая покупки в наши сумки, Гапка рассказывает, что видела ещё и дополнительные патрули в городе, но особых обысков, вроде как не наблюдалось, женщин на улицах не хватали, под хариджи и карильи не заглядывали. И это ещё больше меня уверило в том, что план удался. Понятно, что город тоже проверят, но если бы отец Мирэн и её жених думали, что я ещё здесь, то явно искали бы тщательнее.

Обсудив ситуацию в городе и с порталами, мы сообща перекладываем крошку Лале в кровать, и я как раз уговариваю Гапку прилечь и тоже поспать, когда к нам подходит одна из служительниц Храма, чтобы провести в отдельную комнату, выделенную нам троим по распоряжению Настоятельницы. Моих силёнок едва хватает, чтобы самой подняться, не говоря уже о том, чтобы перенести ребёнка, так что приходится опять положиться на помощь старушки. И лишь перебравшись в отведённую нам комнату и закрывшись там от посторонних глаз, мы с Гапкой, уложив нашу малявочку, позволяем себе тоже отдохнуть. Она заняв койку у стены, засыпает, а я просто валяюсь, позволяя телу восстанавливаться, пялясь на небо за окном и размышляя о том, что ждёт нас впереди. Здесь в Храме, надо признать, чувствую себя в безопасности, словно тут Богиня присутствует и оберегает. А что будет завтра… Посмотрим.