Пасьянс в колыбели Зоны (СИ) - Пащенко Илья. Страница 18
Срезать мясо с кабана не стал, хоть есть и нечего, но я еще не на столько истощен, чтобы есть подобное.
Кстати, я попал в очень интересный пространственный пузырь, уж больно он большой, но это именно эта аномалия. В ста метрах за базой туман сильно сгущался, что похоже на один из признаков этого явления. Правда на счет пленки, часть которой я увидел в нем, ничего не слышал, но в обычном мире кусок земли не окружает туманом со всех сторон, который скрывает тонкую оболочку, похожую на мыльный пузырь
В тот же домик, в котором ночевал, я вернулся в девять утра, КПК перестал играть лишнюю музыку и полностью не работал, зато карманные часы исправно показали 8:48. Старый диван принял лицо падающего сталкера, который отрубился еще в полете.
Два часа сна прошли как миг, и вот я снова открываю глаза. С удивлением обнаруживаю что дом опять такой, каким был до выброса, даже на мне лежало мягкое зеленое одеяло. В дом зашли двое призраков, первый-мужик в военном камуфляже, другой-дед, видимо хозяин этого дома. Призраки были довольно четкими и совсем чуть-чуть прозрачными.
— Ну что, — сказал хозяину военный, — показывай в каком состоянии вход, вы должны понимать, о чем я.
— Да-да, конечно…
Вспышка, дом снова постарел, я был укрыт последними остатками одеяла, вояка пропал, но на удивление…
Я мгновенно забился в угол дивана, достав пистолет, и направил в старика, который сильно постарел, но не исчез.
— Эх, сынок, не надо в меня стрелять, я знаю, что тебе нужно и как тебе попасть в этот туннель, только в ответ ты поможешь мне.
— Т….ты как здесь, — от испуга я даже немного начал заикаться, — дед.
— Меня не похоронили, и остался я здесь, ждать в форме призрака. Выручи, помоги старику напоследок.
— А как же тебя так оставили?
— Так некому было меня хоронить. Я тут жил после аварии, и вспышку первую пережил, остался совсем один, но после этого что-то произошло, будто отделили мою деревушку от остального мира, живность нечистая куда-то пропала почти вся, мало ее осталось, завихрения эти чертовы тоже почти пропали…
— А как же ты тут жил один? — перебил я деда.
— Как, как, старику многого не надо, подстрелил кабанчика, которого дозиметр не сильно шугается, и на долго себя обеспечил едой, картошку сажал даже, но толку мало, вода в колодце за домом чистая, так в общем-то и жил.
— А где вход в туннель?
— Узнаешь, ты не выполнил мою последнюю просьбу.
— А где тебя найти, дед.
— За домом, я на охоту собирался, там и ружьишко мое, но там, куда ты идешь, оно тебе не понадобится.
— От куда ты все…
— Просто знаю, ладно, прощай, не забывай о просьбе.
Вспышка, со сна я не сразу понял, где нахожусь, но последняя фраза старика, звучащая в ушах, настойчиво требовала действий. Если бы КПК работал, он бы показал, что я спал ровно 14 часов, но я посчитал, что проспал всего 2 часа, часы показали именно эту цифру.
Истлевшие кости деда нашлись там, где он и сказал, ржавое ружье лежало рядом.
— Что-ж, — произнес я тихо, достав саперную лопатку, — начнем возвращать все на свои места.
А КПК снова запел строки песни "Бери шинель, пошли домой":
— С войной покончили мы счеты, с войной покончили, мы счеты.
Бери шинель, пошли домой…
Могилка одиноко стояла позади дома, на кресте, немного криво, написал: "Спи спокойно, дед", а когда врыл его в землю рядом и утрамбовал. В глазах в очередной раз вспыхнуло, и я очутился в туннеле. Он был узок, бетонные стены вокруг, подсвечивались красными аварийными лампочками, спертый воздух еле заметно тянуло к приоткрытой гермодвери, которая виднелась метрах в пятидесяти.
Шлема у меня не было, и я достал уже горячо любимый кинжал, тут лучше не стрелять, ибо барабанным перепонкам придет кирдык, защищать их нечему.
Проверил снаряжение и тихо побрел в глубь. Маленькое помещение за дверью было освещено слабым солнечным светом, у разбитого окошка стоял зомби, интересно, что он тут делает, еды то нету. Зомби ничего не слышал вплоть до своей смерти, из проткнутой шеи брызнуло кровью, но я успел отойти в сторону. В окошке, за ржавой решеткой и усохшим кустом виднелся пейзаж, который я видел по бокам от дороги, видимо, под ней секретный тоннель и проложили. Дальше было чисто, просто длинный туннель, через каждый километр которого стояли подобные комнатки, скорее всего, чтобы при внештатной ситуации можно было отсечь его часть.
Через полчаса я вошел в поворот и поднялся на горку по широким ступеням, назвать их ступенями было бы опрометчиво. Вот лестница кончилась, и передо мной предстало помещение побольше, с небольшим пунктом управления и лестницей, ведущей наверх, на поверхность.
Стена из “воздуха” тут была совсем слабой, я только дотронулся ладонью, и она исчезла, растворилась. Войдя внутрь, я уже собрался лезть вверх, как кое-что приметил:
— Так, стоп, а что это на ящике в углу?! Чуть не пропустил такую хорошую вещь! СВД-С, пригодится.
Взяв винтовку, забрался по лестнице, оказалось, что я уже внутри базы. Окинул взором базу, и обомлел.
Посреди взлетного поля стоял КА-52, кроме крайне сильного изумления я ничего не чувствовал на протяжении нескольких минут, но ступор прошел, птичка сияла чистотой и красотой, даже как-то странно, будто только с завода. Вертолет был полностью снаряжен и готов к бою. Меня охватило безумное чувство радости и любопытства. Не став себя сдерживать, быстро подошел к Камову и залез в кабину. Пальцы пробежались по панели, на ней сверху нашлась красная папка, интересно, что в ней?
Раскрыл, титульный лист сверкает надписью: “техническая документация прототипа модификации вертолета КА-52”. Она пахла свежей бумагой, как новая книга, на первой странице стоял штамп 2011 года, на второй странице ТТХ, знакомы, далее. А на третьей говорилось о прототипе.
Данный прототип оказался попыткой сделать вертолет для Зоны, в помощь Ми-24, который мог бы использоваться для различных целей. В нем воплотили усиленную защиту, увеличенную дальность полета, укрепление шасси, облегченный и усиленный корпус, локатор повышенной дальности и мощности. Короче, я нашел клад.
Беглый предполетный осмотр и я готов взлетать, баки полны, на крыльях висят доп. баки.
— От КА-50 не сильно отличается, должен взлететь легко, даже привыкать не придется, — пальцы забегали по тумблерам и кнопкам, снаряжение и винтовка тихо лежали рядом, винты быстро начали разгоняться, — давай, милая, не подведи.
Лопасти разогнаны, отрыв! Есть! Плавно поднимаю птичку на метр, вспышка, барьер вокруг базы рассыпался.
Эх, — вздохнул я, — как давно уже не был в небе, но руки то помнят!
И запел счастливым голосом:
— Крутится-вертится шар голубой,
Наш самолет отправляется в бой,
Тра-та-та-та борт механик сказал,
Тра-та-та-та командир отвечал.
Вертолет набирал ход, готовясь лететь на восток.
— Штурман заснул меж бутылок пустых,
Мы в облаках заблудились густых,
Тра-та-та-та командир очень злой,
Тра-та-та-та полетели домой.
Окрестности оглашал рев винтов, заглушавший радостное пение, но это меня не останавливало.
— Вдруг полупьяный механик вбежал,
Братцы родные, тра-та нам настал,
Чья-то ракета за нами летит,
Тра-та-та-та командир говорит.
Птичка начала удаляться от базы.
— Сквозь облака традахнулись в овраг,
Кто же нас сбили, свои или враг,
Наша ракета, и наш самолет,
И как оказалось знакомый пилот.
Удовольствие от полета переполняло сознание.
— На белый свет экипаж вылезал,
Каждый из них тра-та-та-та сказал,
И только один командир промолчал,
Воздуху в легкие он набирал.
База была уже примерно в километре позади.
— Послушаем что же сказал командир.
Тра-та-та-та, ты не механик, а та-та-та-та,
Тра-та-та-та вашу мать, больше я с вами не буду летать…
Последнее слово утонуло во вспышке, яркая световая волна прошлась по всему пузырю, и он распался, теперь это обычная территория в неизведанных землях, но это преображение я уже не видел.