Насильно твоя-2 (СИ) - Устинова Мария. Страница 49

Эмиль не слышал. Он не замечал ничего, погрузившись в себя. Наверное, я должна была броситься мужу на шею. Так стремилась к нему, мечтала спасти… Выгрызала свое счастье зубами, как он когда-то выгрыз меня у толпы. Но это не он истекал сейчас кровью.

Медальон вывалился из руки в грязь, а вслед за ним и пистолет. Только когда я прошла мимо и опустилась рядом с Андреем, у мужа во взгляде появилась осмысленность. Он пристально следил за нами, по-звериному сощурив глаза.

Андрей перевернулся на спину и неожиданно обхватил мои ладони, оставляя кровавые отпечатки. По лицу прошла странная, болезненная дрожь. Глаза были полны смертельной усталости.

Иногда так бывает: теряешь цель, а с ней стимулы жить. Иногда легче сдаться. Тогда не нужно превозмогать, жить через боль. Груз прошлого топит, и выбраться с глубины под силу не каждому. Я знаю, потому что пережила это.

Андрею не выкарабкаться без врача. Но и врач не поможет, если он устал бороться.

— Нет, — разревелась я, как дура.

Внутри шла в рост, словно цунами, истерика. Я не могу поверить… Не могу!

— Отойди, — Эмиль подобрал оружие и поднялся.

Он подошел, рассматривая Андрея сверху вниз — с презрением, как насекомое.

— Что ты делаешь? — испугалась я. — Ему нужен врач! Чего вы встали?! Помогите нам!

— Уймись, — бросил Эмиль.

Он направил оружие на Андрея, и я подавилась слезами. У Эмиля было невероятно жестокое и собранное лицо.

— Я хочу услышать, прежде чем ты сдохнешь, — сказал Эмиль. — Кто прикрывал Глеба? Ты? Ты все начал?

Я онемела от страха. Эмиль и прежде догадывался, что это Андрей затеял игру с большими деньгами, только доказательств не было… Теперь, когда все уничтожены, он хотел расставить точки над «и». Достать последнего врага.

Андрей напряженно дышал, он отпустил горячие, липкие от крови ладони. Взгляд скользнул туда, где он бросил «винторез»… Не будь ранен, он сумел бы добраться до оружия — всего один рывок, если протянуть руку. Но дуло уже смотрит в голову. Он не успеет.

— Эмиль, — прошептала я. — Пожалуйста… Он тебе помог, если бы не Андрей, мы бы не смогли…

— А я просил помощи? — заорал он и жестче стиснул рукоять, борясь с приступом бешенства. — Я хочу знать! Кто, мать твою, это сделал! Это был ты?

Я дрожала на полу, сложив окровавленные руки на коленях. Только я и Андрей знаем правду. Он и мне-то рассказал, чтобы попросить прощения.

— Опусти пушку, — прошептал он. — Не хочу, чтобы ты жену свою допрашивал, поэтому скажу, как есть. Да, это был я.

Все произошло за секунду! С рычанием, Эмиль наступил ему на шею. Андрей схватился за ботинок, пытаясь спихнуть с себя. Напрягся, но слишком он ослабел после нагрузок и кровопотери. Дикий взгляд остановился на оружии, когда мой муж прицелился ему в голову.

А я… Со мной что-то произошло.

— Не смей! — заорала я на разрыв, кидаясь снизу вверх, как кошка.

Ногти пропахали лицо, оставив на щеке мужа глубокие царапины. Соскользнули, и я навалилась на запястье, отталкивая оружие от Андрея.

Рука ушла в сторону за секунду до выстрела. Уши заложило от грохота и стресса. Я стояла напротив мужа, словно собиралась с ним драться — он это понял по испуганному, но упрямому взгляду.

Я вспоминала вкус шоколадного драже, который вернул мне весну, полную цветущих каштанов и шиповника… Почувствовав его, я открыла глаза и поняла, что пока существовала в темноте, мир не остановился. И вот уже не каштановые листья несет по парапету, а «пирамидки» цветов мажут желтой сладкой пыльцой. Из серого мира я вышла в цветной. Когда нет надежды, даже мелочь спасет. Вот, чем для меня стал Андрей. И я его простила.

— Какого хрена ты творишь? — Эмиль приложил ладонь к щеке и растер между пальцами свежую кровь из царапин.

Я упала на колени, закрываясь руками. Боялась удара, но он просто смотрел. Разочарование пополам с яростью. Верхняя губа напряглась, грудь тяжело поднималась. Больше всего испугал взгляд серых глаз, которые я когда-то любила… Ради которых пришла. Они остекленели от шока.

Лучше бы он меня ударил.

Я думала, приму его любым — даже безумным. Оказалось, что как раз этого я сделать не могу.

Он опустил оружие, но фигура осталась напряженной. Ногу с горла Андрея он не убрал, и тот царапал ботинок.

— Прости, — пролепетала я. — Прошу тебя, не надо. Не убивай его.

— Я не понял… Ты защищаешь его после того, что с тобой сделали? Он в этом виноват!

Я затрясла головой.

— Что с тобой?! — заорал он прямо мне в лицо, залитое слезами. — Ты забыла, как мы жили? Как вытирали об нас ноги?! Как мне приходилось крутиться, чтобы тебя спасти, с ложки тебя кормить, пока ты лежала! Дина, маленькая…

— Все не так, — сдавленно сказала я.

— Я сдался, чтобы ты выжила! Чтобы у меня был ребенок! Дина, я все ради тебя делал… А моя жена меня предала!

Я видела, как из глаз уходит то, что между нами было. Неуловимая близость, которая нас связала той ночью. Потому что я защитила врага.

— Он не знал, — попыталась я оправдать. — Эмиль, пожалуйста, остановись…

Эмиль убрал ногу с горла Андрея, и тот закашлялся, перевернувшись.

— Дина… Не лезь, — просипел он, пытаясь отползти на безопасное расстояние.

Эмиль усмехнулся кровавым ртом, наблюдая. Взгляд был красноречивым.

— Отвезите ее домой, — бросил он охране.

Меня тут же подхватили под руки.

— Иди, Дина, — выдохнул Андрей. — Все будет хорошо! Я справлюсь…

Он подобрался, словно ждал нападения. Его обступили, словно стая волков. На меня Андрей не смотрел, затравленный, обреченный взгляд был направлен на Эмиля и охрану.

Я заныла на одной ноте, мотая головой.

Андрей задерживал дыхание, изо рта шла кровь. Он сглатывал ее, не спуская глаз с Эмиля. Рука на ране была в бордовых сгустках.

Мы оба знали, что случится, когда меня выведут.

— Нет! — хрипло заорала я, когда меня потащили к выходу, а я приседала, и орала в потолок.

Последние метры из зала меня пронесли, и стена скрыла происходящее в зале.

— Нет! — орала я, пока меня вели по коридору на воздух.

Из зала не доносилось ни звука, но я знала, что его убьют.

— Нет!

Снаружи я задохнулась от свежего воздуха. Меня вели мимо брошенных машин Федорова, очертаний тел на земле. Ко мне, вопящей в черное небо, подлетел джип, дверцы распахнулись навстречу.

— Дайте нам поговорить! — я пыталась обернуться. — Эмиль!

— Тише! — сзади подоспел Антон. — Тише, умоляю! Успокойтесь, госпожа… — он осекся. — Как к вам обращаться? Хозяин запретил использовать его фамилию.

— Что?

Я была настолько шокирована, что позволила усадить себя в машину. Утонула в мягком сиденье, неподвижно, как кукла, у которой кончился завод. По холодному лицу текли слезы. Горячие, я их не чувствовала — увидела в зеркале.

Антон сел вперед и обернулся.

— Вас велели доставить домой… Дина. Я могу вас так называть?

— Дайте нам поговорить…

— Хозяин не хочет. Простите.

Могу ошибаться, но, кажется, я услышала выстрелы перед тем, как мы тронулись. Я резко обернулась на сиденье, чтобы увидеть заводскую территорию. Пусто.

— Не убивай его! — проорала я на всю машину, словно Эмиль мог меня слышать.

Он не слышит мольбы, а я забыла это. Охрана хранила молчание. Еще какое-то время я с надеждой смотрела назад, а затем уронила голову на спинку сиденья.

За что? За что, Эмиль?

Глава 49

Сначала он забрал фамилию, любовь и, наконец, свободу.

Меня заперли в квартире на Ворошиловском, где мы когда-то жили. Неделю не было вестей. Меня не выпускали, забрали телефон. Кажется, с той стороны двери стояла охрана, но сколько я ни лупила по двери, никто не отозвался.

Эмиль забыл меня. Вычеркнул из жизни.

Дни напролет я лежала, глядя в стену. Вспоминала разочарованные глаза мужа, прощальный взгляд Андрея… Снова и снова крутила ту сцену в голове — я не знала, чем она кончилась.