Небесный механик (СИ) - Зинченко Майя Анатольевна. Страница 10

— У него из близких людей остался один племянник?

— Да.

— Мы еще успеем вернуться? — она осторожно коснулась его запястья. — Хотя бы на похороны?

— Боюсь, что это невозможно, — Эмиль покачал головой. — Ты же понимаешь.

— Понимаю, — Маргарет тяжело вздохнула. — Мне будет очень не хватать Мартина.

— Мне тоже.

— Когда ты узнал о его смерти?

— Сегодня утром. Мне сообщил агент, у которого я забирал документы. Когда он сказал, я, как и ты, сначала не поверил. Во время нашей последней встречи с Мартином у него все было в порядке, правда, он показался мне немного нездоровым, я даже предложил позвать доктора, но он отказался. Но ты же знаешь Мартина — он очень упрям. То есть был упрям…

— Ты не мог знать, что случится, поэтому не вини себя. Даже если…

Маргарет не закончила фразу, видя, что дверь купе приоткрылась. На пороге стоял усатый кондуктор, сообщивший, что поезд подходит к следующей станции. Эмиль машинально поблагодарил его и встал, чтобы закрыть дверь. Вернувшись на свое место, он обнаружил, что Маргарет не торопится возобновлять прерванный разговор. Смерть Мартина, столь внезапная, причинила ей боль. Все эти годы она привыкла думать, что в отделе у них есть свой человек и не просто агент, а друг. И вот теперь, вместо того, чтобы проститься со старым другом, они должны ехать в какую-то глушь, ради того, что лично ей не представляется важным. Они как мусорщики, вечно вынуждены убирать за другими, исправляя чужие ошибки, а на свою жизнь у них не остается времени.

Пытаясь вернуть душевно равновесие и настроиться на рабочий лад, Маргарет попыталась представить страдания похищенных ученных, их семей, пребывающих в неизвестности, но поняла, что этим все равно ничего не добьется. Ей были безразличны эти люди. Она не была знакома с ними лично, в то время как Мартин на протяжении пятнадцати лет был рядом, будучи начальником, другом и наставником одновременно. Чем заполнить образовавшуюся пустоту?

— Эмиль, давай забудем о долге и начнем жить для себя, — неожиданно сказала она. — Я не имею в виду с этой минуты, конечно, но пусть отдел больше не дает нам новых дел. Мы достаточно отдали своего времени этой стране, чтобы потратить его на себя.

— Я уже думал об уходе, — признался Эмиль. — Обещаю, мы вернемся к этому вопросу, после того, как все закончится.

Маргарет коротко кивнула, поджав губы, и посмотрела в окно, пытаясь сосредоточиться на пейзаже, проплывающем за стеклом. Это оказалось не так-то непросто. Поезд с грохотом нырнул в туннель и тут же вынырнул, повернул налево, огибая лесной массив. Огромная тень, отбрасываемая составом на окрестные холмы, мчалась вдогонку.

Идея осесть, прекратить колесить по стране, совать нос в чужие дела, проживая чужие жизни, купить дом где-нибудь в пригороде и, возможно, завести ребенка, иногда приходила Эмилю на ум, но они с Маргарет никогда это не обсуждали. Во всяком случае, всерьез. Кроме того, оставался невыясненным вопрос: какая участь уготована агентам отдела «Д», решившим уйти на покой? Отдел отпускает их, желая всевозможных благ в новой, свободной ото лжи и интриг жизни, или же убирает как ненужных свидетелей?

— Слишком мелодраматично, — прошептал Эмиль.

Он расстроен смертью Мартина и Маргарет также. Ими владеют эмоции. Через пару месяцев, Маргарет забудет о своем порыве примерить на себя простой уклад жизни обывателей. В ней слишком много энергии, она просто не сможет существовать без тайн и опасностей. Ей не захочется узнать другого Эмиля, обычного человека, сидящего в конторе и подшивающего бумаги, для которого слова скука и стабильность — это синонимы.

Он снова подумал о встрече с Мартином. Эмиль знал друга хуже, чем тот знал его самого. По своей натуре Эмиль был скрытным человеком, и не любил лезть душу, поэтому не предпринимал попыток сблизиться, считая, что у каждого должно быть свое личное пространство. Он по минутам восстановил события утра двухдневной давности. Что было в той настойке, которую предлагал ему Мартин? Может быть медленнодействующий яд? Ведь до того, как ее выпить, Мартин чувствовал себя хорошо. А если сердечный приступ вызван неестественными причинами? Но кто желал смерти его другу? Он не знал ответа. А если бы он выпил напиток, то был бы сейчас мертв, как и Мартин?

— Эмиль, что с тобой? — Маргарет обеспокоено коснулась его щеки. — Ты такой бледный.

— Со мной все нормально. — Он снял очки и спрятал лицо в ладонях. — Просто случился приступ паранойи. Мне нельзя выходить на перрон в таком виде, нужно успокоиться. Я же доктор, и должен выглядеть соответствующе. — Эмиль вопросительно взглянул на жену. — Что делает доктора доктором?

— Его респектабельность.

— Умница. — Он поцеловал Маргарет в щеку.

— Ты что-то знаешь, но не хочешь мне говорить? — спросила она терпеливо.

Эмиль не спешил делиться своими подозрениями. В конце концов, почему у пожилого человека на такой нервной работе как у них не может случиться сердечный приступ? Они же просто люди, а значит, болеют, стареют и умирают. Вот взять хотя бы Механика, на поиски которого правительство бросило все силы — он остался жив только благодаря мастерству медиков, но навсегда обезображен. Пройдет какое-то время, и он умрет. От смерти не может быть иммунитета, она не минует тебя, даже если ты будешь самым умным и талантливым.

Чтобы занять время и отогнать тягостные думы Эмиль постарался вспомнить весь список изобретений гениального ученого, представленный в досье. У многих устройств были непонятные названия, которые ему мало что говорили. Он уловил только общий смысл — оружие, двигатель, снова оружие… Но была пара пунктов, которые его удивили, так как плохо вписывались в общий ряд изобретений — это автоматическая модель железной дороги, и какой-то специальный макет солнечной системы. Эти изобретения не имели практического применения, во всяком случае, он не мог себе приставить, как военные могли использовать их в своих целях. Было похоже на то, что гениальный ученый, чтобы немного отвлечься от машин смерти, решил делать игрушки.

Поезд начал сбавлять ход, медленно подъезжая к одноэтажному зданию станции. Остановка здесь длилась всего пять минут, поэтому нужно было поспешить. Они взяли вещи и покинули купе, оказавшись на мощеном серым камнем перроне. На прощание кондуктор пожелал им счастливого пути, получив в ответ рассеянный кивок Эмиля.

От станции Маргарет предложила пойти пешком. У них было мало багажа, поэтому двухкилометровая прогулка при хорошей погоде ее не пугала. Городок, куда они направлялись, был расположен неподалеку от места катастрофы, поэтому было решено остановиться в местной гостинице, и самостоятельно попытаться выяснить подробности, ускользнувшие от газетчиков и военных.

Среди десятка местных, идущих в город и решивших сэкономить на извозчике, было двое мужчин, выдававших себя за туристов. Они восхищались красотами природы, часто сверялись с путеводителем, но Эмиль готов был поклясться, что еще вчера вечером эта парочка сидела за испачканным типографской краской столом и составляла колонку новостей. Видимо, газета переживала не лучшие времена, если вместо репортеров-профессионалов редактор отправил обычных клерков.

Городок встретил гостей приветливо. Это было мирное, не тронутое войной место. Две сотни светлых зданий под красными крышами раскинулись на берегу реки. Далеко на востоке, сливаясь с облаками, поблескивали серебристые сигары дирижаблей. Их было много — не меньше двух десятков и в своих гондолах они везли смерть, от которой не было спасения. Не так давно Эмиль стал свидетелем ответной атаки Конрада на город Лотан. По счастливой случайности он не пострадал, но контраст между бесшумно летящими серебристыми громадинами и последующими взрывами произвел на него неизгладимое впечатление.

В то памятное утро прибрежный город безмятежно спал, совершенно не беспокоясь о том, что уже довольно долго шла война. Особых причин беспокоиться не было, ведь со времени начала конфликта здесь ничего происходило. О том, что мирное время закончилось, напоминали только редкие военные патрули на улицах, да кричащие передовицы в газетах. Фронт был где-то там, далеко…