Оковы безумия (СИ) - "MissMercy97". Страница 7

— Я так люблю тепло, — пролепетала она, опустив подбородок. Вдруг на кухне прозвучал грохот, заставивший их переглянуться между собой. — Эльфы? Я дала им сегодня выходной.

— Не знаю, — удивлённо сказал Драко, повернувшись ухом к источнику шума, который резко стих.

— Я пойду, посмотрю.

Драко кивнул и расправил плечи, уютнее расположившись в плетёном кресле на веранде. Грейнджер провела рукой по его щеке и растворилась в коридоре.

Сквозь мечтательную дремоту Драко улавливал тихое щебетание птиц где-то вдалеке и приятное дуновение тёплого ветра.

Судьба? Как часто он думал о ней? О том, какой она бывает непредсказуемой, жестокой или ласковой? Казалось, ворвавшаяся в его жизнь Грейнджер сломала все те стены, которые он целыми годами выстраивал вокруг себя, но на месте этих руин ей удалось возвести настоящий замок одним лишь своим появлением. Было ли это любовью в общем понимании? Драко считал, что…

Звенящий крик чуть не разорвал его перепонки. Он вздрогнул и, крепко схватив палочку, устремился туда, откуда доносился визг.

— Грейнджер? — войдя на кухню, где ему показалось и располагался источник шума, Драко прошёлся глазами по помещению. — Ты где?

— Мерзкая, мерзкая, мерзкая!

Голос. Хриплый, отвратительный, высокий голос раздался за дверью в зал, куда он не входил уже несколько лет.

Холодный пот выступил на лбу, а тело прошибла сильнейшая дрожь. Сердце пропустило несколько ударов и ухнуло вниз, стоило Драко отворить двери.

— Племянник! — Беллатриса пугающе улыбалась, стоя над Грейнджер, лежавшей на полу с закрытыми глазами.

— Нет! — завопил Драко, распахнув двери шире, но его мгновенно схватили в тиски крепкие, мужские руки. Грейбэк. Эта чёртова шавка все ещё была жива. Отвратительный, зловонный запах заполонил всю комнату, и от этого начала кружиться голова. Тошнота подступила моментально. Пришлось хватать воздух ртом, чтобы не потерять сознание сию секунду.

Палочка выпала из рук, и стук дерева по мрамору отдавался глухими импульсами.

Грейнджер лежала на полу, рядом с колонной, на которой виднелся кровавый след. Драко бросился изучать взглядом её тело: руки были целы, ноги тоже, но вот волосы превратились в кровавый сгусток.

— Как ты… чего ты хочешь? — голос Драко дрожал, и он был не в силах совладать с окатившей его волной ненависти и ужаса.

— Мне так долго пришлось залечивать раны, мой милый. Авроры, — она скривила губы, — не прекращают мои поиски, и…

— Поэтому ты решила вернуться в Мэнор? Ты действительно безумна.

Драко почувствовал, как руки Грейбэка сильнее сжались на его груди.

— Я решила вернуться к своей семье. К тому, что от неё осталось, — тётя наигранно всхлипнула. — Как ты мог пустить это грязнокровное ничтожество к себе домой?

Она завизжала и по-детски топнула ногой. Затем расхохоталась, а через секунду смолкла, когда Грейнджер зашевелилась.

— С добрый утром, — Беллатриса толстым каблуком наступила на кисть Грейнджер, от чего та болезненно застонала.

— Чего ты хочешь? Чтобы я спрятал тебя? Министерство следит за каждым моим шагом!

— Меня не нужно прятать, дорогой, — тётка принялась расхаживать вокруг, покусывая кончик палочки. — Я пришла убедиться.

— В чём? — спросил Драко, рвано дыша через нос от злости.

— До меня дошли слухи, ах, тупая грязнокровка! — Беллатриса с силой вновь наступила Грейнджер на руку. Внутренности Драко сжались до размера молекул и разорвались тут же, стоило той издать пронзительный крик. — Слухи, что ты живёшь с этим отродьем. Я поверить не могла! Ты бы никогда… И тогда я поняла… — Беллатриса рассмеялась, схватившись за живот, а затем смех резко стих. — Круцио!

— Не-е-ет, — Драко рванул вперёд, но ему удалось сделать лишь шаг, пока Грейбэк не сгрёб его в охапку, прижав руки к телу. — Грейнджер…

Она кричала. Истошно и разрывающе. Её тело вытянулось в ровную линию, а на шее выступили выпуклые вены. Грейнджер сомкнула губы, чтобы заглушить визг. Её челюсть напряглась, а в глазах полопались капилляры.

— Ты не в себе, Драко, — тётя опустила палочку, и тело Грейнджер, расслабившись, обмякло на полу. — Это мерзкое, тупое создание затуманило твой рассудок Амортенцией. Да всё твоё нутро должно было сжаться, стоило ей только прикоснуться к тебе! — закричала Беллатриса, обогнув тело Грейнджер и сделав шаг к Драко. — Посмотри на это, — она указала грязным пальцем на колонну, измазанную в крови. — Именно это разделяет тебя и её. Ваша кровь. Убив её, я помогу тебе.

Набравшись смелости, Драко вновь заглянул на Грейнджер. Если боль нужно было описать одним цветом, он бы без сомнения сказал, что это оттенок её карих глаз в этот самый момент — слегка черноватый, с проблесками коричневых полосок радужки, абсолютно стеклянные и напрочь отрешённые.

— Ты безумна! — захлебываясь от адреналина, выпалил Драко, чувствуя, как стучали его зубы друг об друга, и он отчаянно пытался подчинить себе онемевшие от хватки оборотня руки.

Беллатриса усмехнулась.

— Круцио!

Драко показалось, что он услышал хруст — словно что-то сломалось в Грейнджер, и это были не кости или суставы.

***

Едва ли Драко удалось понять, что именно произошло в тот момент. Туман, окутавший голову, был непроглядным, а тело не отзывалось ни на какие команды. Он снова сделал большой глоток огневиски, опалив горло, и уставился в одну точку — на колонну, которую не удалось до конца отмыть. Когда эльфы, пытаясь избавиться от красного пятна, предложили молодому хозяину покрасить её снова в белый цвет, Драко просто выгнал их и остался один в пустой комнате.

Пики перестал готовить маффины и являлся только для того, чтобы плеснуть очередную порцию алкоголя в бокал. Его опущенные уши свисали вдоль худого лица, а глаза не были в состоянии смотреть Драко в лицо.

— Спасибо, Пики, — шепнул хозяин эльфу, когда тот готовился исчезнуть. — Ты спас её, когда я не смог.

Эльф вздрогнул и коротко кивнул головой. Щелчок, и Пики испарился.

Однажды, когда Грейнджер не успевала отправить Поттеру письмо с переносом времени ужина в Поместье, она слёзно — как же иначе — воспользовалась услугами Пики, чтобы тот наведался к её другу и оповестил того о возникших проблемах в организации приёма. Эльфам запрещалось возникать перед волшебниками без особой надобности, особенно перед теми, кого они не знали.

За ужином Поттер сказал Пики, что тот напоминает ему хорошего друга — героически погибшего эльфа, который защищал его и мисс Грейнджер. Тогда, видимо, набрав воздуха в лёгкие и скопив всю смелость, которая была в этом маленьком существе, Пики ответил Поттеру, что тоже будет защищать молодую хозяйку. Она тогда рассмеялась и попросила больше никогда так её не называть.

Пики сдержал слово, явившись с Поттером и его «командой» в Поместье. Драко не успел ничего понять, как тело Беллатрисы распласталось на полу после настигнувшего её зелёного луча, вырвавшегося из палочки младшей Уизли. Хватка Грейбэка ослабла, стоило Поттеру наложить Петрификус Тоталус, и Драко, не совладав с ногами, упал на колени.

Он видел, как Уизли подлетел к телу Грейнджер, крича о помощи и том, что кровь не перестаёт идти. Он прижимал к себе её тело, держал рукой за щёку и старался привести в чувства. И тот взгляд, брошенный на Поттера, и покачивание головы позволили тьме поглотить Драко целиком.

Не было ни мгновения, чтобы он не думал о ней. Не вспоминал смех и дрожащие от обиды губы. Не желал прикоснуться к её коже и аккуратно заправить вырвавшуюся непослушную прядь за ухо. Не грезил о бессонных ночах и ленивых пробуждениях. Драко винил себя, закапывал всё глубже и глубже здравый смысл.

С ней произошло то же самое, что и с родителями Долгопупса. Разум дал сбой, не справившись с напряжением внутри черепной коробки. Её ум посчитал, что легче отключиться, чем дальше испытывать боль, поэтому отныне Грейнджер сухо реагировала на окружающий мир.

Когда его впервые пустили к ней в палату после долгих разбирательств в Министерстве и пререканий с Королём-Уизли, посчитавшим себя её личным охранником, Драко едва не заскулил, увидев Грейнджер на больничной койке. Веснушки были такими же яркими, как и всегда, а губы слегка розоватыми, но глаза — в них не было ни капли прежней Грейнджер. Она не узнала его, либо просто не поняла. Грейнджер что-то промычала и быстро отвернулась к тумбочке, на которой валялись упаковки от шоколадных лягушек.