Прародитель Магии. Том 2 (СИ) - "Swfan". Страница 4

“И ты мне всё расскажешь”.

Старик сглотнул, подавился слюной и долго кашлял. Его слюна забрызгала сапоги Артура. Наконец старик оправился и податливо кивнул.

*********

Лачуга старика, старейшины, тоже была из чёрного дерева. В ней была печь и рядом всякая утварь. В углу стояли две кровати. Пол укрывали шкуры. Место у печи было насиженным. В жерле тлели угольки.

Артур сел спиной к огню. Служанка встала рядом. Старик присел напротив. Альфия долго мялась, и наконец разместилась у Артура, но лицом в сторону. Печь дышала ей в бок.

Альфия посмотрела на высокие окна. За ними маячили, словно призраки, люди. Чёрные силуэты голов прижимались к стеклу. Ей представились утопленники, которые бьются о ледяную корочку замерзшего озера…

Старик прочистил горло, налил и залпом выпил чашечку, дыхнул спиртом и уже почти заговорил… когда Артур прервал его:

“Сколько лет у вас живёт призрак?”

Старик поперхнулся, стал заламывать пальцы, их костяшки побледнели. Он попытался взять чашечку, но его руки дрожали. Тогда он схватил бутыль и хлебнул из горла.

42. Мани

Старик сглотнул, потом сглотнул ещё раз. У неё на шее забегало адамово яблоко. Целую вечность он прочищал горло, а потом заговорил:

Много лет назад… Артур потребовал знать сколько. Старик растерянно почесал макушку. Тогда в окно постучали и на замёрзлом стекле нарисовалась цифра: 16. Артур отметил для себя, что крестьяне тут знали счёт.

Старик окошку кивнул и рассказ продолжил. Шестнадцать лет назад было здесь поместье его Величества короля Людовика, и многие из нынешних крестьян были в том поместье слугами. Артур присмотрелся к одежде старика, и действительно, в его рваном тряпье проглядывался костюм дворцового слуги.

Король редко наведывался в эту резиденцию, она была уже старой. За годы правления Людовика возвели новые, ближе к охотничьим лесам. Король предпочитал горному воздуху кровавый аромат подстреленной лани. Место почти забыли, слуги были праздны. Им продолжали привозить провиант и только скука удручала их жизнь, а сколько детей тогда завелось… Артур потребовал ближе к делу.

Однажды всё изменилось. Монстр, ужасный монстр поселился в замке. В ночь своего появления он убил десяток человек. С ним не смели бороться. Люди бежали, но неведомая сила преградила им путь. И тогда монстр заговорил: он издал указ и перечислил условия. Кто посмеет бежать — того ждёт страшная судьба.

И ещё он требовал жертв.

Когда наступило утро, нашлись храбрецы. Они пошли проверить замок и не вернулись. Люди пробовали бежать тайными тропами. Уже на следующий они вместе со своими друзьями были насажены на пики.

Все пришли в ужас и надеялись только на скорый подвоз провианта. Но в назначенный день никто не приехал. Пришлось выковыривать семена из гнилых фруктов и выкорчёвывать сады с прелестными цветами под огород…

Прошёл целый год, и все свыклись, но всё ещё на сердце висела тень обещанной жертвы. Наконец, в последнюю новогоднюю ночь люди собрались у замка и молча бросили жребий. Она пал на старого лекаря. Старик побледнел и начал молить, упоминая все свои заслуги. Люди задумались и жребий был брошен ещё раз. Вторым смертником стал конюх, который, когда не спросишь, допивал последнюю свою бутыль. Моргая пустынными глазами, он, и сейчас не трезвый, потребовал пить. Его напоили всем, что было. Лекарь дал ему немного драгоценного спирта, и он ушёл в чёрный замок.

Больше его не видели.

И так шли годы. Бывало, люди сходили с ума, но то было к радости. Это была готовая жертва. Беглецов крестьяне ловили уже сами, и сразу с чистой совестью бросали монстру.

Шестнадцать лет продолжался ритуал…

Старейшина деревни был тем самым лекарем. Для него, как он выразился, вся деревня была пациентом, и его долгом, его бременем было заведовать над ним.

Альфия сперва только грелась и почти не слушала, но всё равно под конец рассказала выглядела растерянной. Артур же только кивнул и спросил:

“Ты караулил дом с близким последней жертвы?”

Старейшина с болью закрыл веки и кивнул.

“Мать, дочь мы отдали утром, отец пытался бежать три года назад…”

“Жертва была сегодня? Почему так рано?”

“Снег… снег пришёл. Многие говорят это гнев монстра, он сказал приносить жертву раз в год, и ему захотелось раньше… Он приблизил зиму”.

Старик было потянул Артуру свою бутыль, но потом немного подумал оттянул назад.

“Поживете пока в общем доме”. Заговорил он.

“Там немного место, но на вас найдётся. Он для всех, у кого нет… нет дома. Будете работать на поле, смена с утра…” Старик криво улыбнулся.

“В этом году не будет больше жертвы, не волнуйтесь, я вижу вы сильные. Вы забрели сюда случайно… Но знаете, как говорят, когда не везёт потом везёт. Думаю, на вас жребий упадёт не скоро…” Голос стал мягким, но сухим. Запнувшись, он посмотрел в пол, вспомнить слова:

“А ещё…” Скрипнули петли. Старик вскинул голову, шея его хрустнула, а лицо побледнело. С трудом он поднялся на ноги и выбежал за открытую дверь. У порога собралась толпа. Люди окружали рыжего юношу. Он шёл вместе со своей служанкой, и казался таким уверенным, что народ расступался перед ним. Старик заглянул назад в лачугу. Молодое создание с золотистыми волосами всё ещё сидело у печи.

Вдруг раздался крик, ропот. Снова старик повернул шею и аж поперхнулся при вздохе. Пара из юноши со служанкой направлялись к замку. Старик побежал за ним, прорываясь через людей. Он поскользнулся, упал на колени и закричал Артуру в спину:

“Стойте… стойте… Если хотите умереть… В следующем году… Через год”.

Артур не ответил.

Старика хватило отчаяние: “Хотя бы по одному заходите… По одному…”

Артур не ответил. Вскоре молодые люди растворились за калиткой. Толпа собралась перед замком. Все молчали. И тогда один за другим люди начали кланяться. Старик тоже опустил голову в холодный снег, сдержал кашель и ударился теменем о землю. Остальные тоже ударились и толпу охватило ритмичное мычание.

Альфию, несмотря на близость печи, пробрал холодок. С улицы доносились нечеловеческие звуки.

*********

На входе в замок был протянут красный ковёр. Он пробегал через просторный зал и взбирался по лестнице на второй этаж. Лестниц всего было две, совершенно одинаковых, только левая была голой. Слева и справа были две запертые дверцы. Артур принюхался, взошёл на правую лестницу и завернул в коридор.

Он тянулся вдаль, с каждой стороны выстроились зелёные двери. Юноша прошёл несколько метров и одну из них открыл, словно заранее зная, что именно она была нужной. Он вошёл.

Вместе Аркой они попали в пыльную спальню. Единственно окошко было завалено снегом. Свет потому в помещении был блеклым, как во время грозы, хотя погода была ясной. В углу комнаты стояло зеркало на ножках. Справа была двухъярусная кровать. Тихое, мирное дыхание наполняло помещение.

Артур присел у кровати ногами на плоский коврик и плавным движением вытащил локон пыльных чёрных волос. Затем лоб. Затем целую девочку. Её лицо было бледным. На нём чернели длинные, пышные ресницы. Её волосы казались нарисованы тончащим пером. Она была молода, ещё девочка, но через два-три года её бы уже следовало называть девушкой. На ней было красочное платите со множеством разноцветных заплаток, словно костюм шута. Артур заметил сухие прозрачные змейки на её румяных щечках. Она плакала, долго и утомительно, и уснула.

Юношу щёлкнул девочку по лбу. Ребёнок устало, как новорождённый котёнок, открыл глазки. И сразу же ручки её сжали ковёр, пальцы ног — она была босая — прижались и сами ножки скрестились. Глаза снова закрылись.

Девочка напряглась как нить, и Артур понимал, что если сейчас её тронет, она может и порваться.

Юноша подумал и поднял палец. На нём вспыхнул небольшой огонёк. Волны тепла наполнили холодную комнату. Ковёр нагрелся, и рваные одёжки нагрелись. Девочке сделалось тепло. Незаметно для себя она расслабилась, всем телом впитывая горячий свет. Но вдруг свет убежал, отдалился. Ребёнок невольно потянулся за ним, приобнял его. Огонёк её наполнил и ей стало хорошо… На неё смотрели спокойные голубые глаза. Она услышала: