Честнее не бывает - Чейз Джеймс Хэдли. Страница 3

– Что ты имеешь в виду?

– Сходи к нему, Ларри. Я оплачу счет. Думаю, тебе нужно с ним побеседовать. – Я начал было протестовать, но он предупреждающе поднял руки. – Погоди. Дай я кое-что скажу. – Помолчав, Сидни продолжил: – Помнишь, я говорил, что ты будешь здоров как лошадь? Так вот, я ошибся. Знаю, каково тебе пришлось. Знаю, что утрата оставила ужасный след в твоей душе. И все понимаю. Я бы такого не пережил. Здорово, что ты сделал над собой усилие и вернулся на работу. Но ничего не получилось. Сам же понимаешь. Верно, Ларри? – Он с мольбой смотрел на меня. – Ведь понимаешь?

Я потер подбородок тыльной стороной ладони и оцепенел от скрежета щетины. Черт возьми! Забыл побриться! Вскочив, я подошел к большому зеркалу, в которое так любил смотреться Сидни. Взглянул на свое отражение, и мне сделалось дурно. Посмотрел на манжеты, затем перевел взгляд на туфли, которые не протирал уже пару недель.

Медленно вернувшись к креслу, я сел. Сидни пристально смотрел на меня. На его добром лице читалась тревога, и я понял, как сильно он волнуется. Я еще не совсем рехнулся и мог поставить себя на его место. Вспомнил все свои косяки последних недель. Задумался о своем внешнем виде. Несмотря на самоуверенность и напускную храбрость, здоровым как лошадь я не был.

Сделав медленный, глубокий вдох, я произнес:

– Слушай, Сидни. Не пойду я к Мелишу. Лучше уволюсь. Ты прав. Что-то пошло не так. Уйду, к чертовой матери, из конторы, и Терри получит свой шанс. Он нормальный парень. Обо мне не беспокойся. Бери с меня пример: я же перестал о себе беспокоиться.

– Ты лучший специалист по бриллиантам, – тихо сказал Сидни. Теперь он полностью владел собой и перестал метаться. – Я не позволю тебе уйти. Мне это не по карману. Тебе нужна помощь, и доктор Мелиш сможет тебя подлатать. Теперь послушай, Ларри. В прошлом я много для тебя сделал. Надеюсь, ты считаешь меня своим другом. Настало время вернуть должок. Я хочу, чтобы ты сходил к Мелишу. Уверен, за пару-тройку месяцев он тебе поможет. Да хоть за год, мне без разницы. Место останется за тобой. Ты же знаешь, как я тебя ценю. Повторю: ты лучший специалист по бриллиантам в ювелирном бизнесе. Пережил жуткое потрясение, но это можно исправить. Сделай для меня хоть такую малость. Отправляйся к Мелишу.

И я отправился к Мелишу. Сделал для Сидни «хоть такую малость».

До первой консультации я не верил, что доктор Мелиш, тощий лысеющий коротышка с проницательным взглядом, способен мне помочь. Сидни ввел его в курс дела, так что доктору было известно, что со мной приключилось. Он знал о Джуди и моей реакции на ее смерть.

Вдаваться в подробности незачем. После трех консультаций доктор вынес вердикт: мне требуется полная смена обстановки. Нужно уехать из Парадиз-Сити по меньшей мере на три месяца.

– Насколько я понимаю, после той аварии вы не в состоянии ездить на автомобиле, – сказал Мелиш, протирая очки. – Вам необходимо снова сесть за руль. Проблема в том, что вы рассматриваете свою потерю как нечто уникальное. – Я собрался возразить, но он поднял руку. – Знаю, вам не хочется это признавать, но дело обстоит именно так. Советую пообщаться с людьми, чьи проблемы посерьезнее ваших. Сможете взглянуть на ситуацию под новым углом. В Люсвилле у меня живет племянница. Она занимается социальной работой с малоимущими, и ей нужна помощь волонтеров. Поезжайте в Люсвилл, поработайте с беднотой. Я уже обо всем договорился. Буду предельно честен. Когда я сообщил о вас племяннице, она сказала, что не готова работать с психически нестабильным человеком. Да, ей очень нужен помощник, но сносить чужие жалобы она не намерена. Я заверил ее, что вы готовы помогать ей. И не добавите проблем. Убедить ее было непросто. Теперь решение за вами.

Я покачал головой:

– От меня ей такая же польза, как от лишней дырки в голове. Нет, это дурацкая идея. Я что-нибудь подыщу. Хорошо, уеду на три месяца. Я…

Мелиш покрутил в руках очки.

– Племяннице нужна помощь, – повторил он, пристально глядя на меня. – Разве вы не хотите помогать другим людям? Или решили, что отныне люди обязаны помогать вам?

Вопрос был поставлен так, что не отвертишься. В конце концов, чем я рискую? Пока буду поправлять здоровье, Сидни продолжит платить мне зарплату. Убраться из торгового зала, подальше от негромких сочувственных фраз, от Терри с его злорадной ухмылкой… Может, это и правда мысль. По крайней мере, что-то новенькое. Как же мне хотелось чего-нибудь новенького!

– Но я ничего не смыслю в социальной работе, – беспомощно сказал я. – От меня будет больше вреда, чем пользы.

Мелиш взглянул на часы. Я понял, что его мысли заняты следующим пациентом.

– Если племянница говорит, что найдет вам применение, не сомневайтесь: так оно и будет, – терпеливо произнес он. – Ну как, попробуете?

Почему бы и нет? Пожав плечами, я сказал, что поеду в Люсвилл.

Для начала я купил «бьюик» с откидным верхом. Поездка домой далась мне непросто. Добравшись до места, я весь дрожал и обливался потом. Минут пять просидев за баранкой, я заставил себя снова выехать на оживленный проспект, прокатился по Морскому бульвару, а потом снова вернулся к дому по главной улице. На этот раз я не дрожал и не потел.

Сидни пришел проводить меня.

– Через три месяца, Ларри, – сказал он, пожимая мне руку, – ты вернешься. И останешься лучшим специалистом по бриллиантам. Удачи, и да хранит тебя Бог.

Итак, я набил чемодан одеждой и отправился в Люсвилл, не зная, что меня ждет.

Доктор Мелиш может собой гордиться: уж что-что, а обстановку я сменил в полной мере.

Люсвилл находится в пяти сотнях миль от Парадиз-Сити. Оказалось, это крупный промышленный город, всегда окутанный облаком смога. По большей части там перерабатывают известняк. Если вдруг не знаете, из него делают известь, цемент и материалы для строительства дорог. Так уж вышло, что во Флориде это основная промышленная отрасль.

Ехал я не спеша и через два дня добрался до города. Оказалось, я начал нервничать за рулем. Вздрагивал каждый раз, когда мимо проносилась машина. Но тем не менее не останавливался. Переночевал в убогом мотеле. Наконец около одиннадцати я въехал в Люсвилл, совершенно измотанный и весь на нервах.

Едва я оказался в городских предместьях, как на кожу начала оседать цементная пыль. Я тут же почувствовал себя немытым и каким-то шершавым. Пыль запорошила ветровое стекло автомобиля. Солнца не было. Никакое солнце не способно одолеть то цементное облако смога, что висело над городом. По обеим сторонам дороги, ведущей в центр, стояли известковые фабрики. Из-за шума камнедробилок казалось, что вдалеке грохочет гром.

Доктор Мелиш советовал остановиться в «Бендикс-отеле». Сказал, это лучшая гостиница в городе. «Бендикс-отель» располагался в переулке рядом с главной улицей и выглядел весьма печально. Стеклянные двери были покрыты цементной пылью, в фойе стояли продавленные бамбуковые кресла, а стойкой регистрации служил обыкновенный стол. За ним на доске рядком висели ключи.

За столом восседал чудовищно толстый высокий мужчина с внушительными бакенбардами. Казалось, он побывал на поле боя и теперь зализывал раны.

Не суетясь и не выказывая интереса, он записал мое имя в журнал регистрации. Цветной парнишка печального вида, схватив чемодан, проводил меня на третий этаж, в номер с видом на многоквартирный дом. Когда мы поднимались, лифт страшно скрипел, дрожал и дергался. Я уж думал, не доедем.

Четыре стены, потолок, туалет и душ – вот и все, что было в номере.

Ничего не скажешь: смена обстановки.

Люсвилл отличался от Парадиз-Сити, как раздолбанный «шеви», побывавший в руках у пары-тройки хозяев, отличается от «роллса». И это, пожалуй, еще мягко сказано.

Разобрав чемодан, я развесил одежду в шкафу, разделся и принял душ. Вступив с собой в жесткую борьбу, надел чистую белую рубашку и один из лучших своих костюмов. Глянул в засиженное мухами зеркало и почувствовал едва заметный прилив уверенности в себе. По крайней мере, я снова стал похож на человека с положением, пусть слегка измученного, но определенно имеющего вес в обществе. Просто удивительно, как дорогой костюм, белая рубашка и хороший галстук способны изменить облик мужчины. Даже такого, как я.